Связанная с Богом войны (ЛП) - Диксон Руби

— Срань господня, да он жил с шиком, — выдохнула я, с трудом веря своим глазам. Я взяла одну подушку и с удивлением обнаружила, что вышитые единороги были мягкими, словно бархат.

Арон лишь хмыкнул. Кога он заговорил, в его голосе прозвучало раздражение:

— Все необходимое для путешествия.

— Мне безразлично нужно ли это, обстановка впечатляет, — я провела ладонью по лицу и шее, смахивая последние комья грязи, а затем снова прикоснулась к кровати. — Мы можем воспользоваться им? Даже если он принадлежал плохому парню?

— Теперь он не твой, — заявил Арон. — Но если мы планируем добраться до башни Спидай, то не оставим все это позади.

Арон был прав, поэтому я расстроенно вздохнула. Все эти постельные принадлежности были слишком хороши, чтобы быть правдой. Я знала, что стоило поступить так, как того хотел Арон. Но сегодня эти роскошные апартаменты принадлежали мне.

— Как думаешь, здесь безопасно спать? — спросила я, понизив голос почти до шепота. — Или нам следует оставаться начеку?

— А чего бояться? — прошептал он в ответ с издевкой в голосе. — Разве они не служат Арону Тесаку? Я здесь не один?

— Верно подмечено, — согласилась я и цокнула на него, ведь Арон снова вел себя как задница. — Если все хорошо, то я разденусь и лягу спать.

— Не стоит, — кивнул он, кладя большую руку на мое плечо. — Мы не будем вставать рано утром. Тебе не нужен сон.

Зевая, я скинула один ботинок, потом другой. Весь адреналин покинул мое тело. Я чувствовала себя сонной мухой. Стянув через голову грязную тунику, я осознала, что стояла перед Ароном практически голая. Ну, не то чтобы у меня было что-то такое, чего он не видел раньше. Я причмокнула губами и поправила кожаную ленту, которой стягивала грудь, чтобы та не подпрыгивала, а затем забралась в постель в одних леггинсах и лифчике.

— По крайней мере, сегодня я буду спать в роскоши. Иди сюда, моя красавица, — обратилась я к подушке и уткнулась в нее лицом. Ох, Боже, это же рай. — Завтра я буду плакать, оставляя тебя здесь. Ш-ш-ш, не расстраивайся, — я погладила подушку. — Я буду вспоминать о тебе по ночам.

Арон фыркнул.

— Ох, что? — я посмотрела на подушку, все еще притворяясь, будто разговариваю с ней. — Арон придурок? И я это знаю? На самом деле я тоже не понимаю, почему он так настроен против тебя, учитывая то, что это его палатка. Вернее, не его, а плохого Арона. Впрочем, это не имеет значения, — я еще раз погладила подушку, борясь с зевотой. — Если тебе что-то нравится, то покажи мне и все такое. Утром ты будешь свободна, подушка. Как только я закончу с тобой.

Я подтянула одеяло под подбородок. Мгновение спустя Арон тыкнул пальцем в мой бок.

— Ой. Что? — я перевернулась и посмотрела на Бога. Он сидел на корточках рядом с кроватью, небрежно положив одну руку на колено.

Арон лишь ухмыльнулся мне.

— Думаешь, это моя палатка? Зачем мне кровать? Я же не сплю, помнишь?

Мой усталый мозг на мгновение задумался, а потом я вспомнила, что Арон не лгал, когда задавал вопросы. Я резко села, потрясенная. Дерьмо. Он был прав. Я окинула взглядом палатку и заметила женские вещи, на которые раньше не обращала внимание. На сундуке лежала шаль. Бахрома на подушках. Чертова вышивка. Мужикам было наплевать на подобное дерьмо. Я была готова поспорить, что если открыть красивый сундук, то там окажутся платья, похожие те, что были на Юленне.

— Это ее палатка, не так ли?

— Ты считаешь, что я буду обниматься с волшебником? — насмешливо спросил Арон.

Я покосилась на него.

— Точно. Правда, я не сразу поняла, что это ее вещи, — я задумчиво прикоснулась к подушке с единорогом. — Может, нам вернуть сюда Юленну?

— Да, — спокойно ответил Арон.

— Ладно, ладно, не раздражайся. Я стараюсь быть вежливой.

— Зачем быть вежливой с покоренными? — спросил он и протянул руку, чтобы убрать выбившуюся прядь волос с моего плеча. По моей коже побежали мурашки от этого нежного прикосновения, а не только из-за искры.

— Верно, — рассеянно кивнула я. Я пыталась думать о Юленне, но близость Арона дарила мне миллион направлений для мыслей. Не то чтобы он был так уж близко, конечно. Я сидела на кровати, а он рядом. Тем не менее мы находились достаточно близко для… ну, для многого. Мой мозг воспроизвел образ Арона, задирающего юбку Юленны, и я вернулась в реальность. Я знала, что стоило позвать женщину в палатку, но… Когда я закрывала глаза, то до сих пор видела, как его член входил в наложницу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сегодня она могла поспать в палатке волшебника.

Я снова легла, глядя на Арона.

— Что нам с ней делать? Я бы предложила освободить ее, но ты сразу подумал бы о казни.

Он хмыкнул.

— Отдать ее солдатам?

Я побледнела.

— Арон, нет. Она же личность. Просто сделала неудачный выбор в жизни. А может, у нее вообще не было этого выбора. В любом случае, Юленна, если не хочет, не обязана никого обслуживать. Пусть она поймет, что ей не нужно зарабатывать на жизнь таким образом и, может, выберет другой путь.

Арон лишь выгнул бровь, явно проявляя несогласие.

Черт. Я протянула руку, чтобы ударить его.

— Будь паинькой. Я бы не хотела стать рабыней, которую отдают мужчинам. С чего бы мне желать подобную участь кому-то другому?

Даже если она думала, что должна прямо сейчас обслужить Арона?

— А солдаты? Есть какие-нибудь планы на них? — пробормотал Арон более низким голосом. — Конечно, если они не проявят себя.

Тьфу. Я не была уверена, что мне нравилась идея разъезжать с отрядом. Это очень отличалось от того, как мы с Ароном путешествовали до сих пор. К тому же наличие отряда казалось очень… заметным. Возможно, так было безопаснее, просто я еще не осознала этого. Я чувствовала, что все изменится. С другой стороны, все уже изменилось. Арон не мог говорить, не извергая при этом ложь. А когда я закрывала глаза, то не могла перестать видеть плохого Арона, склонившегося над Юленной. Плохого Арона хватающего Юленну за бедра. Визг Юленны, когда плохой Арон толкался в нее.

— Посмотрим, — выдохнула я. — Думаю, на данный момент мы застряли с ними. Если у нас не получится поладить, и они начнут замедлять наше путешествие, то мы всегда можем бросить их в ближайшем городе.

— Новоро, — согласился он и натянул одеяло до моего подбородка. — Ты не должна спать, Фейт. Я не буду присматривать за тобой.

Я улыбнулась.

— Не будешь значит, да? — поддразнила я, не в силах сопротивляться. Мое сердце затрепетало, когда его губы изогнулись в намеке на улыбку. По крайней мере, мне нравилось, что я могла заставить его улыбаться. Видит Бог, в последнее время было мало поводов для улыбок, потому что нас преследовали и выгоняли из каждого места, где мы останавливались. Может, с отрядом мы все же были бы в большей безопасности… при условии, что они не предадут нас.

От этой мысли моя душа заныла. Неужели нет никого, кроме меня, кому Арон мог бы довериться? Бедный Арон. Как Боги могли научиться чему-то в этом маленьком испытании, которое послал Верховный отец? Они были слишком заняты нападениями жаждущих власти людей.

Если только единственное, чему они должны были научиться, — это смирение. Тогда я бы признала, что данный метод работал великолепно.

Но это заставляло меня еще больше волноваться за Арона. Я поудобнее устроилась на кровати и перевернулась на бок, но когда закрыла глаза, то не увидела, как Арон трахал Юленну. На этот раз я взирала на плохого Арона, который держал меня за горло и находился достаточно близко, чтобы поцеловать… вот только он превратился в ничто.

Существовал один шанс из четырех, — теперь один из трех — что моего Арона постигнет та же участь. От этой мысли меня затошнило. Я схватила Арона за руку и потянула на себя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ложись со мной, — попросила я. — Я знаю, что тебе не нужно спать, но рядом с тобой мне будет спокойнее.

На мгновение я ожидала услышать едкий сарказм или шквал лжи. Но вместо этого Арон просто лег рядом, забравшись под одеяло. Я не возражала, что он остался в сапогах и был полностью одет, ведь Арон обнял меня за талию и прижал к себе. Знакомый электрический разряд пронзил меня и подарил спокойствие. Я вдохнула запах Арона и почувствовала его тепло. Небольшая часть беспокойства отступила.