Связанная с Богом войны (ЛП) - Диксон Руби

Точно. Например, закрой свой рот, Фейт.

— Будет сделано, здоровяк.

Он с задумчивым видом окинул взглядом мое лицо, а затем погладил большим пальцем мою кожу всего в нескольких дюймах от губ. Прежде чем я успела подумать, а не собирался ли Арон снова прикоснуться ко мне или поцеловать, он убрал руку и отвернулся, взмахнув плащом.

— Давайте не будем торопиться.

Мужчины вскочили на ноги, полные энтузиазма. Все, кроме Керрена, конечно, чье лицо покраснело от смущения, ведь его явно проигнорировали. Остальные похлопали мужчину по спине, как бы выражая сочувствие. Солдаты заняли свои места на валесах. Арон нетерпеливо посмотрел на меня, ожидая, когда я присоединюсь к нему на нашем сухопутном гиппопотаме.

— Уже иду, — пробормотала я. Моя задница болела лишь от одной мысли об еще одном дне — или неделе — в проклятом седле.

Глава 46

Как ни странно, но во время путешествия я наслаждалась обществом солдат и Юленны.

Сначала динамика наших взаимоотношений была странной… Все сомневались, стоило ли заводить разговор рядом с Ароном и со мной, поэтому мы ехали в неловкой тишине. Я устала от подобного, поэтому к тому времени, как мы отправились в путь во второй день, я начала ворчать на мужчин (и Юленну), заставляя их рассказывать, откуда они пришли, как стали солдатами и все, что приходило ко мне в голову. Когда Арон не отчитал солдат за то, что они осмелились заговорить со мной, мужчины немного расслабились и вскоре между нами завязался разговор.

Несмотря на то, что солдаты были закалены в боях и служили примерно с шестнадцати лет, они казались совсем молодыми. Мужчины смеялись и веселились, подшучивая друг над другом, играя в перегонки на валесах и болтая о девушках, которых встречали в других городах. Керрен — тихоня — оставил возлюбленную в своем родном городе, а Солат был дамским угодником. Юленна тоже присоединилась к поддразниванию, болтая и смеясь вместе с мужчинами.

Что касалось меня, то я чувствовала себя мамой всей команды. Может потому, что я ничего не знала об этом мире, кроме услышанного из разговоров и обучения Омоса. А может потому, что солдаты виновато посматривали на Арона, когда становились слишком громкими и шумными. Арон в свою очередь не принимал участия в разговорах. Время от времени Бог фыркал от удовольствия, услышав что-то интересное. Это говорило мне, что Арон внимательно следил за всеми, хоть и молчал.

А еще Арон очень, очень заботился обо мне. Он нависал надо мной и хмурился, если кто-то подходил слишком близко. Следил, чтобы я не поднимала ничего тяжелого. Собственнически держал руку на моей талии почти все время. Настаивал, чтобы я получала лучшую палатку и самые большие порции еды. А если кто-то из мужчин слишком рьяно смеялся над одной из моих шуток, то Арон исподлобья смотрел на него.

Довольно мило, но также это заставляло всех немного бояться его.

Еще Арон полностью, абсолютно игнорировал Юленну.

Юленна, со своей стороны, очень, очень старалась завоевать расположение Арона. Она льстила ему в разговоре, намекая, что свободна в любое время, сильно встряхивала волосами, становясь похожей на резвую лошадь, и постоянно приставала к Арону, пытаясь понять его желания и потребности. Очевидно, наложница чувствовала бы себя увереннее, если бы Бог просто трахнул ее, но он включил полный игнор.

— У Юленны разовьется комплекс, — прошептала я Арону однажды ночью, пока мы лежали под одеялами в моей палатке. — Она очень, очень хочет доставить тебе удовольствие, желательно на коленях.

Он лишь фыркнул.

— Она меня интересует, — солгал Арон. А потом он прижал меня к себе, положив руку на мою талию. — Засыпай.

Арон всегда спал в моей постели. Из-за этого, а также из-за того, что он игнорировал Юленну, все думали, будто мы трахались. Однажды утром я вышла из палатки со спутанными волосами и заметила ухмыляющихся мужчин, словно они поделились между собой секретной шуткой. Как по мне, то у них действительно был повод решить, будто мы были вместе. Черт, бывали дни, когда я сама задавалась вопросом, почему мы не были вместе. В итоге я позволяла им верить в это. А как я могла это опровергнуть? Заявить, что Арон не интересовался сексом? По обиженному поведению Юленны было ясно, что это не правда. Арон очень любил секс.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но Бог никогда не приставал ко мне. Никогда не предпринимал шагов к сближению. Если не считать той ночи в Цитадели Тадэхи, можно было подумать, что мы были сестрой и братом… Подобные мысли заставляли меня чувствовать себя расстроенной и раздраженной. Я окинула Юленну внимательным взглядом, пытаясь определить, что в ней было такого привлекательного для Арона, чего не было у меня.

Не то чтобы я хотела привлечь Арона, конечно.

Но если бы у меня получилось…

Я наблюдала, как Юленна ехала рядом с Солатом. Она смеялась и хихикала над его флиртом, из-за чего ее грудь колыхалась под тонкой тканью платья. Волосы женщины были собраны в сексуальную, свободную косу, перекинутую через одно плечо. Наложница выглядела чистой и красивой. Я бросила взгляд на свою тунику. На выцветшей, старой и когда-то принадлежащей мужчине рубашке красовалось пятно от завтрака. Мои волосы были скручены в лохматый пучок, потому что у меня не хватало душевной силы дотронуться до очень грязных локонов. А мои сиськи были туго перетянуты кожаной лентой.

Я определенно не привносила сексуальность в это путешествие.

Хотя, может, я ошибалась. Интересно, стоило ли мне пытаться соблазнить Арона, чтобы он помог мне вернуться домой по окончанию миссии? Я не знала, что и думать.

В течение большей части следующей недели стояла хорошая погода, хотя окружающая местность постоянно менялась. Густые, высокие леса редели, а дороги становились все более каменистыми. С каждым днем холодало, будто мы поднимались в гору. Вскоре по утрам мое дыхание превратилось в клубы пара. Я просыпалась, прижавшись к Арону всем телом, чтобы согреться. Даже если это беспокоило Бога, то он никак это не обозначил. Пока мы ехали, равнины сменились холмами, а затем холмы превратились в массивные, скалистые горы, которые устремлялись высоко в небо.

Мы приближались к Новоро.

***

— Ты моя, Фейт, — прошептал Арон, овевая горячим дыханием мое плечо. Он начал стягивать с меня тунику, обнажая кожу. — Тебе не кажется, что мы довольно долго боролись со взаимным притяжением?

— Я ни с чем не боролась, — со стоном запротестовала я. — Я хотела тебя с самого первого дня.

— Покажи, как сильно ты хочешь меня, — пробормотал он и задрал подол моей туники, зарывшись лицом между моих бедер. — Дай мне попробовать…

***

— Фейт.

Я резко проснулась, чувствуя себя дезориентированной и немного раздраженной тем, что меня разбудили и лишили такого яркого сна. Неужели нужно было будить меня именно сейчас? До того, как Арон добрался до самой интересной части?

— Что?

Суровое лицо Арона смотрело на меня сверху вниз.

— Ты разговаривала во сне.

— Разговаривала? Нет, не может быть, — я натянула одеяло повыше, жалея, что спала не только в нагрудной повязке и леггинсах. Клянусь, я все еще чувствовала его дыхание на своем бедре. — Не говори глупостей.

Но Арон перестал обращать на меня внимание. Он смотрел куда-то вдаль с задумчивым выражением на лице. Через мгновение Бог, казалось, вспомнил о моем присутствии и кивнул.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Задай мне вопрос.

— Я действительно разговаривала во сне?

— Да, — он ухмыльнулся. — Я не солгал тебе.

— Уверен? — когда Арон бросил на меня раздраженный взгляд, то я пожала плечами. — Давай проверим еще раз, просто чтобы убедиться, потому что я точно не разговаривала во сне, — ведь если он говорил правду, то, ох Боже, мне оставалось лишь надеяться, что я не умоляла его прикасаться ко мне всякими грязными, извращенными способами. — У меня светлые волосы?