Тени Былого - Андрей Васильев

смерти ее подопечной прошло уже немало. Да и знает она, что ведьмаки подобными вещами вообще не занимаются, как правило. В смысле — предметы на убийство не зачаровывают, это не их профиль. Если они желают кого-то убить, то делают это куда проще.

— Все равно шансы на победу в споре у нее были велики. — Нифонтов глянул на пустое блюдо и вздохнул. — Странно это все.

— Согласен. — Пал Палыч снова отхлебнул чаю. — Странно. И запутанно. Вот смотри сам — случайность то, что Людмила при встрече шепнула тебе о визите Марфы? Я, например, сразу подумал, что нет. С чего бы уважаемой ведьме тащиться куда-то в глушь пирогов поесть и лясы поточить с провинциальной коллегой. А она поехала. После Марфа откровенничает с Арвидом, причем о достаточно щекотливых вещах из числа тех, о которых абы с кем не говорят. Следом за этим — бах, начинается конфликт семей, и Ленц обращается к нам за помощью, в благодарность за которую выдает все, что знает. Прямо цепочка совпадений, не так ли?

— Так что, в меня кто-то из окружения Марфы стрелял, выходит? — опешил Коля.

— Я же говорю — все очень запутано выходит, — помолчав, отозвался Михеев. — Не стала бы Марфа такими вещами заниматься, она для этого слишком умна. Эдакое шило в мешке не утаишь, поверь. Ну а наша реакция вполне предсказуема, мы судебные процессы в подобных случаях не устраиваем, мы просто убиваем. Опять же — Олег. Ну тот вурдалак, что кучкой пепла стал. Я поверю в то, что он мог втихаря, за хорошую мзду, сливать Марфе какую-то информацию, но в открытую провоцировать своих, а после уходить из семьи? Ерунда, не бывает такого. Да и не станет Марфа развязывать войну семей, ее же после крайней сделают. Обратно Покон такое не одобряет, а ведьмы, как и все остальные, его чтут. Выходит, что переплелось тут несколько разных интриг, что твои гадюки в лесу в останний змеиный день. Каждый играл во что-то свое, а одно на другое возьми, да и наложись, неожиданно для самих игроков. И для нас в том числе, потому что мы, увы, всякий раз чуть-чуть опаздывали. Но в результате, что приятно, оказались в выигрыше, пусть даже и небольшом.

— Не совсем с тобой согласен. — Коля потыкал пальцем в щеку. — Мне вот прилетело, и очень неслабо.

— Зато мы теперь точно знаем, кто мутит воду, — даже не обратил внимания на его слова Михеев. — Это ведьмак. Причем не просто какой-то там, а из числа тех, кого называют «отщепенцами». Свои же называют, заметь, ведьмаки. И вот здесь вырисовывается новая и очень серьезная проблема.

— Как его ловить? — уточнил Коля. — И сразу — почему «отщепенец»? Ну просто вариантов много, гадать не хочется.

— Отщепенец он, потому что законы ведьмачьего бытия предал, — пояснил Пал Палыч. — Эти ребята существуют с незапамятных времен по своему кодексу, в котором значится, что кровь просто так лить нельзя. Жить достойно нужно, защищать себя, коли понадобится, за жизнь и честь друга да брата встать в битве должно, дите людское да девку глупую, коли совсем уж нужда припрет, защитить следует. А убивать ради славы, власти или денег — думать не моги, позор это. Живи так, чтобы умирая упрекнуть себя было не в чем, а коли смерть раньше времени нагрянет, встреть ее с достоинством, пощады не проси, бейся до конца. Ну еще не требуй помощи без особой нужды, не доверяй никому, кроме собратьев, да и то не всех, и так далее. Причем вся эта премудрость не на пустом месте возникла, так им предки заповедали, которые были ох как непросты. Слышал я версию о том, кем именно они являлись, проникся.

— А этот, значит, плюнул на всю эту архаику, и решил пустить свои знания и силы в оборот? — уточнил Коля. — Я прав? Потому он и отщепенец?

— Молодец. — Михеев не поленился встать и погладить молодого человека по голове. — Умница. Все так. А знаешь, какая самая простая дорога к могуществу, пусть и локального характера?

— Переход на темную сторону силы? — предположил Нифонтов.

— Смешно, — хмыкнул Пал Палыч. — И ты почти угадал. Кровь. Живая людская кровь, использованная в соответствующих ритуалах, проведенных по всем правилам. Проще говоря — жертвоприношение. Причем неоднократное. Ведьмачья сила и знания, помноженные на темные обряды, да сдобренные муками жертв — это, знаешь ли… У нас в архивах есть кое-какие заметки на данный счет, и поверь — если он сделает то, что задумал, мало никому не покажется.

— А чего же тогда его собратья Ровнину ничего не сказали? Он ведь еще когда к ним ездил, спрашивал.

— Из принципа, скорее всего, — потянувшись, ответил ему Михеев. — Говорю же — они не любят, когда в их дела лезут посторонние. Наверняка ведь уже все знали, но решили утаить правду, чтобы самостоятельно с ренегатом разобраться. Вот только не получилось у них ничего. Вроде как он сегодня к ним снова отправился, хочет все же склонить к сотрудничеству, но, полагаю, результат окажется тот же. Там в старейшинах такие дубы столетние сидят, с ними не договоришься. А нам поспешать надо, похоже, что дело идет к концу, он спешит, может, уже и кровь людскую в ритуалах пролил. Ленц все правильно просчитал, не просто так он хотел его с Ростогцевым стравить. Война вурдалачьих семей — событие из ряда вон выходящее, все только за ним будут следить, не отвлекаясь ни на что другое. И мы в первую очередь. Когда свежесотворенные упыри выползут на ночные улицы, нам будет не до нескольких пропавших детей. Да мы даже не узнаем о том, что где-то что-то случилось, он ведь наверняка выберет таких малолеток, до которых никому и дела нет. Мало ли в спальных районах неблагополучных семей?

— Так он мог все это провернуть и без всей этой чехарды, — изумился Коля. — И мы все равно ничего бы не узнали.

— Не факт, — покачал головой Пал Палыч. — Черные обряды — это тебе не приворот и не сглаз, его многие учуют, не каждый день в городе такие вещи творятся. А значит, и мы про это пронюхаем почти сразу. Те же вурдалаки, например, обязательно нам про такое стуканули бы, им лишние проблемы ни к чему. И Абрагим. И кое-кто из ведьм, уж поверь. Про оборотней или домовых я не говорю, они всегда за соблюдение нейтралитета между людьми и нечистью. Ну а когда в городе немирно, все быстро рот на замок закроют, а то и вовсе из него