Мир, которого нет (Пирамиды Астрала 3) - Виктор Кувшинов

Можешь этот контейнер хоть себе внутрь запрятать. Кстати с дерьмом это очень естественно получится! – дьявол не стал удерживаться от грубого смеха.

Гость только вздохнул на это скоморошество и спросил:

– А как я смогу эту энергию в нужный мне мир запустить?

– Не с того думать начинаешь! Сперва ты должен найти себе божество, пожелающее с тобой иметь дело, и создать мир на твоих условиях – и это, поверь мне, самая трудная задача. Потом, мир должен быть абсолютно закрытым – иначе об энергии инферно быстро прознает СР, и пирамиду зачистят или уничтожат. А вот когда этот мир вызреет с пару тысяч лет, тогда и можно будет говорить о присоединении его к пирамиде инферно. Но, поскольку вероятность этого очень мала, тебе, мой дорогой гость, придется расплатиться за кристалл соответствующим эквивалентом – позитивной энергией своей души. И вот тут-то я и получу истинное удовольствие! – хищно ухмыльнулся Легар.

– Какое еще удовольствие? – насторожился гость.

– Решай, сколько ты сможешь взять! Если ты возьмешь немного энергии – так, чтобы "запачкать" небольшой мирок несчастными случаями, катастрофами, драками и убийствами, то после выхода из такого мира в астрал, ты автоматически провалишься до первого уровня инферно – до чистилища, где ты уже бывал. Чтобы претворить в жизнь систему рабства, пиратства, черной магии или каких-нибудь вампиров с трупоедами (это уж от твоей фантазии зависит) системно в небольшом мире или спорадически в большом мире, тебе придется впоследствии провалиться до миров второго уровня, к примеру, до преисподней. Оттуда путь наверх очень долог и тяжел, но еще возможен. Но если ты хочешь наверняка утопить мир в горе и отчаянии, меньше третьего уровня тебе не обойтись, а оттуда выход уже почти невозможен. Там ты быстро потеряешь остатки человечности. Так что думай, а я попытаюсь получить удовольствие.

Было противно смотреть на довольную, цинично ухмыляющуюся рожу Легара, но делать было нечего, и он стал напряженно думать. Он не любил сюсюканий, но и никчемный садизм ему был противен. Сколько же нужно добавить ложек дегтя в бочку нового мира, чтобы превратить его в то, что надо? Он надеялся создать большой мир, и мелкой пачкотней в нем заниматься не было смысла, но и обрекать себя на глубины преисподней он не желал. По всему выходило, что второй вариант был самым подходящим. Он взглянул на внимательно наблюдающим за его мучениями Легаром и подумал "Неужели все так видно по моей роже?" – Видно, видно, – довольно хмыкнул в ответ на его мысли Легар. – Я гляжу, ты решил. И одобряю твой выбор. Возьмешь кристалл сейчас или подождешь, когда мир будет готов?

– Если он не скажется на моем "имидже", то сейчас… …И вот, наступил момент, когда он, наконец, мог осуществить свою мечту. Их юное божество было беззащитно, а он имел в руках все необходимое, чтобы "исправить" мир в соответствии со своими задумками. Но, свершив задуманное, он отрежет себе путь во внешний мир, так как вне пирамиды ему останется одна дорога – в тьму преисподней.

Он вынул багрово-красный кристалл из-за пазухи, где носил его все долгие годы, ожидания этого момента. Небольшой, вытянутый в форме шишки темный рубин был заключен в прозрачную пленку, защищающую внешний мир от действия инферно.

Оставалось лишь подойти к столу, отливающему чернотой спящего магического зеркала. Он взял себя в руки и прислушался к своим ощущениям – нет, внутри не было никаких сомнений. Он делал то, к чему стремился уже многие годы.

Он наклонился над столом и всмотрелся в него, представляя себе весь мир в энергетическом плане. Под ним послушно развернулась картина прекрасного веера ветвей мира, расходящихся от невидимого центра. Он четко вспомнил инструкцию по применению, выданную ему в пирамиде инферно. Раньше он планировал оставить кристалл где-нибудь в открытом поле и мысленно открыть его с большого расстояния, на котором мрачное излучение не сможет затопить его душу. Тогда энергия инферно должна была бы постепенно расползтись по миру из точки, в которой был открыт кристалл. Это имело то нежелательное последствие, что энергия инферно будет распределена неравномерно, а ему не очень хотелось, чтобы его волшер стал инфернальным центром.

Но теперь, после того, как он убедился в интерактивном действии зеркала, у него был шанс распределить всю энергию поровну. Хотя с этим и был сопряжен немалый риск. А вдруг энергия инферно выплеснется не в зеркало, а прямо в комнату? И все-таки он рискнул – поставил кристалл прямо на отражающий мир стол и, отойдя в сторону, мысленно приказал раскрыться защите кристалла. Его обдало тяжелым холодом потока энергии, который, к его счастью пошел прямо в зеркало, растекаясь по ветвям мира.

Он выждал момент, когда сосущая под ложечкой тяжесть совсем отпустила его, и подошел к столу. Кристалл пустой стекляшкой стоял полированной поверхности. Он взял его, ничего не ощутив кроме гладких граней в руке, и с удивлением заметил, как дрожат его руки. Ноги тоже не желали слушаться, став похожими на ватные столбы. Его тело среагировало правильнее на опасность ситуации, чем сознание. "Надо же, насколько натурально нашему божеству удалось воспроизвести реальность даже в реакциях организма!" – успел подумать он, и мысли опять вернулись к важному процессу. Первый шаг сделан – нужно делать и второй.

Он внимательно вгляделся в зеркало. Красноватые оттенки стекали вниз к самым тонким веточкам, смываемые позитивной энергией в основных потоках и оседая где-то в самых низах системы мира. Выждав, когда картина успокоится, он приступил к выполнению завершающего штриха, без которого все эти его махинации не имели смысла.

Еще при планировании мира он подсказал идею вхождения в мир через возрождение в зинданах. И в этом не было бы ничего особенного (такие системы практиковались во многих пирамидах), но он привнес маленькое усовершенствование – мир должен был стирать память о конкретных событиях связанных с датами, именами и названиями.

Он хотел вообще стирать ее, но их "добренькое" божество сделало так, чтобы мир хранил изъятую память у входящих, а потом, после их смерти, возвращал свое "я" гостям. "Ох уж эти юные божества! Сплошные сюсюканья!" – сколько ему пришлось приложить усилий, чтобы убедить творца этого мира сделать систему зинданов по его плану.

Но все было не зря. Сейчас он должен вмешаться в структуру мира всего лишь одним "словом". Но каким! Он гордился своей придумкой. Система зинданов, как и весь мир, кодировалась странным языком, который их божество нашло где-то на Земле.

Когда они разрабатывали ее, он рассказывал идею, а их божество кодировало его фантазии. Потом он, прикинувшись любопытным, попросил дать ему посмотреть, что получилось в результате, и изобразил сильное расстройство по поводу нечитабельности процесса. Творец мира повелся на уловку и выдал ему "перевод" всех слов.