Глас бесптичья - Константин Миг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мы будем через десять минут, — улыбнувшись, ответил черноволосый мужчина.
***
Зал, где их принял канцлер, был огромен, как и почти все помещения, Императорского Дворца. Пожилой мужчина в чёрном френче с белыми обшлагами стоял в центре комнаты, на полу янатрного цвета и смотрел куда-то вдаль.
— Вам дано пять минут, — заметив друзей, сказал он. — Если не поторопитесь, я обещаю, просто так вы отсюда не выйдите. Нет, дворец вы покинете запросто, но куда попадёте после? На улицу или в темницу? Если не хотите испытать судьбу, говорите как можно скорее!
— Меня зовут Евгений Раапхорст, — сказал эовин, едва ли заботясь о произношении. — Со мной мои друзья. Мы бежали из Дексарда и теперь хотели бы кое-что вам предложить.
— Забавно. Что же?
— Будет правильнее, если мы сделаем это предложение непосредственно императорской чете, — ответил Евгений. — Могу только сказать, что предложение это научно-технического характера и будет крайне важно для вас.
— Изобретение? — Адриан усмехнулся. — И это всё, что вы хотели сказать? Печально… Думаете, сейчас стране до того?
Он сделал паузу и покачал головой.
— Ваше время идёт, — меланхолично напомнил пожилой мужчина. — Но пока что вы не сказали ничего дельного. Вас следовало бы выпроводить отсюда, а по-хорошему, вообще не впускать, но вам повезло. Кстати, как вы сказали ваша фамилия? Раапхорст? Позвольте поинтересоваться, уж ни родственник ли вы того самого Раапхорста, который несколько десятков лет назад поднимал восстание в Дексарде? Только не лгать!
— Я его сын, — Евгений через силу улыбнулся. — Это что-то меняет?
— Не особо, — признался Греф. — Итак, значит, сын погибшего революционера желает что-то предложить Императорской чете Арпсохора. Это нелепо, но… Хорошо! — улыбнувшись странной улыбкой, Греф обернулся и хлопнул ладонями. — Назовите хотя бы одну причину, по которой я не должен бросить вас в камеру за вашу неслыханную наглость, и я обещаю, что организую аудиенцию.
«К тому же, если ослушаюсь, принцесса разгневается. Ах, проклятая девчонка! Ладно, пусть веселится. Если эти чужаки кого-то убьют, вина будет лежать на ней, а не на мне», — гневно подумал канцлер, наблюдая за тем, как Раапхорст неспешно приближается к выходу на балкон. Солдаты, выстроившиеся у стен громадного зала, не спускали глаз с эовина и были готовы предотвратить любой его замысел, если он покажется им странным или опасным. Однако, чужак ничего не предпринимал. Он безмолвно стоял перед застеклёнными дверьми и смотрел куда-то вдаль, будто ожидая чего-то. Его мрачная фигура, обрамлённая холодными лучами зимнего солнца, чернела на фоне небесной синевы. Мысли незнакомца экранировались, никто из солдат не слышал их, а потому, почувствовав угрозу, командир подошёл к Грефу и тихо доложил об этом.
— Что ты делаешь? — спросил Адриан. — Если ты что-то задумал, мой тебе совет: не стоит. Здесь целый отряд стражи, среди членов которого есть боевые эовины. Пусть ты тоже принадлежишь к роду способных читать мысли, но тебе не победить. Просто ответь на заданный вопрос или убирайся к чёрту! Ну?
— Скажите, — вместо ответа промолвил Евгений, — вы знаете, чему противостоите? Я имею в виду, в войне, которую развязал Дексард? Ведь есть в нынешнем конфликте что-то необычное, что-то чего вы не понимаете?
— Зубы заговариваешь? Если так, то тебя немедленно…
— Тогда я скажу за вас. Скорее всего, вас беспокоят птицы. Не так ли? Ну, не стоит меняться в лице. Я знаю больше, чем многие. Это первая причина. Вторая: я знаю, как можно победить и знанием этим с удовольствием поделюсь, если увижу императорскую чету лично. И, наконец, третья: у меня есть доказательства. Прошу, посмотрите наружу, и вы сами во всём убедитесь.
— Господин Греф, не надо! — воскликнул командир дворцовой стражи. — Возможно, это уловка. Мы пойдём первыми.
Старик развёл руками.
— Да, пожалуйста, я полностью в вашей власти, — сказал он и боязливо отошёл от окон. Евгений усмехнулся.
— Там всего лишь две птицы…
Но стражу было не переубедить. Старший офицер, игнорируя слова Евгения, приказал солдатам встать по обе стороны от каждого окна и балконных дверей, а сам подошёл к Раапхорсту на тот случай, если тот попытается выкинуть что-то. Встав вплотную к черноволосому эовину, командир прошептал:
— Если хоть кто-то пострадает, тебе конец!
Евгений не ответил.
— Что это? — вдруг заметив две чёрные тени, мелькнувшие за окном, спросил Адриан. — Немыслимо! То есть, вы хотите сказать…
— Именно так, — после короткой паузы, промолвил Раапхорст. — Просто скажите, я прав? Действительно ли вас волнует это самое немыслимое? Какие-то птицы? Или я ошибся?
В зале воцарилась тишина. Черноволосый эовин не спускал глаз с канцлера, который не мог решиться. Его терзали сомнения, но все они разбивались об один неоспоримый факт: Евгений знал о воронах.
— Ты прав! — разозлившись, наконец, вскричал старик. — Чтоб ты провалился! Ну, что там у тебя?!
Он подбежал к окну, невзирая на просьбы старшего офицера, и в ужасе застыл, увидев за стеклом двух чёрных воронов, сидящих на каменных перилах балкона. Птицы с интересом смотрели на канцлера, и в их глазах, бездонных, словно тьма, старик увидел смерть. Он сразу понял, что в этот миг смотрит не на простых воронов, тварей, порождённых природой, а на нечто, искусственно взращённое, к появлению которого Раапхорст имеет самое непосредственное отношение. Адриан взирал на гибельных посланников, и холод заструился по его жилам. Не в силах больше стоять перед безмолвными монстрами, он отпрянул от дверей и закрыл лицо руками. Евгений в сопровождении командира солдат подошёл к Грефу и положил руку ему на плечо. Старик вздрогнул и, отняв ладони от глаз, прохрипел:
— Этого мало. Неужели ты думаешь, что я поверю каким-то дрессированным птицам?
Евгений ухмыльнулся.
Тотчас нечто незримое ударило в дверь, и стекло рухнуло на пол тысячами осколков. Птицы проникли в зал и уселись на сверкающей люстре под потолком. Солдаты, издав общий возглас удивления, приготовились атаковать, но старик махнул рукой и изо всех сил прокричал:
— Не сметь!
После он схватил Евгения за запястье. Черноволосый эовин улыбнулся.
— Значит, вы верите мне? — спросил он.
— Разбить стекло могла и простая птица…
— Вы и сами в это не верите. Спросите любого эовина, находящегося здесь, и он скажет вам, что перед тем, как стекло разбилось, прозвучала псионическая вибрация. Причём такая, что издать её не смогли бы ни мои друзья, ни я сам, — Евгений пожал плечами.
Греф погрозил пальцем, и на его лице заиграла нервическая улыбка.
— Молодой человек, ты меня убедил, — наконец, сказал старик. — Хорошенько подготовься. Завтра ты получишь свою аудиенцию. Но учти, если ты не
