Крепкие мужчины - Элизабет Гилберт

– Это просто потрясающе.

Рут протянула Сенатору полоску жевательной резинки. Он отказался, и она стала сама жевать резинку.

– Автор пишет, что больше всего кладов на свете – на острове Кокос.

– Так написано в твоей книге?

– Это ваша книга, Сенатор. Я ее просто перелистывала, когда ехала из Конкорда, вот и увидела этот рассказ об острове Кокос. Автор пишет, что этот остров – настоящий клондайк для тех, кто ищет клады. Она пишет, что на острове Кокос останавливался капитан Джеймс Кук, и всякий раз – с богатой добычей. Великий путешественник вокруг света!

– Великий путешественник вокруг света.

– А еще пират Бенито Бонито. И капитан Ричард Дэвис, и пират Жан Лафит. Я думала, вам будет интересно…

– О, мне очень интересно, Рут.

– А знаете, что вам будет интересно, как я подумала? Насчет острова Кокос, в смысле? Этот остров размерами примерно такой же, как Форт-Найлз. Как вам это? Вот ведь забавно, правда? Вот бы вам там оказаться! Самое место для вас. Сколько там можно найти кладов! Вы с Вебстером могли бы поехать туда и вместе заняться раскопками. Как вам это, Сенатор?

Пошел дождь. Начали падать большие, тяжелые капли.

– Да и погода на острове Кокос наверняка получше, – сказала Рут и расхохоталась.

Сенатор сказал:

– Ох, Рут, никуда мы с Вебстером не поедем. Ты же понимаешь. И не надо такого говорить – даже в шутку.

Рут была задета. Справившись с обидой, она сказала:

– Не сомневаюсь, с острова Кокос вы бы вернулись домой богатые, как короли.

Сенатор промолчал.

Рут сама не знала, зачем заговорила об этом. Господи, как же отчаянно это прозвучало. Как жалко. Но она стосковалась по этим часам на берегу с Сенатором, по нескончаемым разговорам, и она не привыкла к тому, что он не обращает на нее внимания. Она вдруг приревновала Сенатора, потому что все внимание Сенатора было обращено на Вебстера Поммероя. И вот тут-то она в самом деле показалась себе жалкой. Она встала, набросила на голову капюшон куртки и спросила:

– Вы идете?

– Как Вебстер решит. Думаю, он и не заметил, что дождь начался.

– У вас же нет непромокаемой куртки? Принести вам?

– Ничего, потерплю.

– Вам с Вебстером стоит пойти домой, пока вы оба не промокли.

– Иногда Вебстер уходит, когда начинается дождь, а иногда остается здесь и мокнет. Это зависит от его настроения. Я останусь здесь, пока он не решит уйти. У меня дома простыни на веревке сушатся, Рут. Если тебе не трудно, сними их, чтоб они не промокли, ладно?

Дождь усиливался.

– Я так думаю, ваши простыни уже промокли, Сенатор.

– Наверное, ты права. Ну, тогда не надо их снимать.

Рут побежала к дому миссис Поммерой под дождем, который уже лил вовсю. Миссис Поммерой она нашла наверху, в спальне. С ней была ее сестра Китти. Миссис Поммерой вынимала вещи из шкафа. Китти сидела на кровати, смотрела на сестру и пила кофе. Рут знала, что она подлила в кофе джин. Рут сделала большие глаза. Пьянство Китти ей порядком надоело.

– Надо сшить какую-нибудь обновку, – сказала миссис Поммерой. – Но у меня нет времени!.. – Она обернулась: – Моя Рут пришла! Ой, ты вся мокрая!

– Что вы делаете?

– Ищу нарядное платье.

– По какому случаю?

– Меня кое-куда пригласили.

– Куда? – спросила Рут.

Китти Поммерой затряслась от смеха. Миссис Поммерой не выдержала и тоже рассмеялась.

– Рут, – сказала она. – Ты не поверишь. Мы едем на свадьбу на Корн-Хейвен. Завтра.

– Ты у нее спроси, кто это сказал! – прокричала сквозь смех Китти Поммерой.

– Пастор Вишнелл! – воскликнула миссис Поммерой. – Он нас пригласил.

– Да идите вы!

– И пойду!

– Вы с Китти едете на Корн-Хейвен?

– Да. И ты тоже.

– Я?

– Он тебя приглашает. Дочка Бэйба Вишнелла выходит замуж, и я буду делать ей прическу! А вы будете мне помогать. Откроем маленький выездной салон.

– Вот это да… – восхищенно протянула Рут.

– Вот именно, – кивнула миссис Поммерой.

Вечером Рут спросила у отца, можно ли ей поехать на свадьбу к дочери Вишнелла. Он ответил не сразу. В последнее время отец и дочь разговаривали все реже и реже.

– Пастор Вишнелл меня пригласил, – сказала Рут.

– Делай что хочешь, – сказал Стэн Томас. – Мне плевать, с кем ты время проводишь.

На следующий день пастор Вишнелл отправил Оуни за миссис Поммерой и ее спутницами. Была суббота. В семь часов утра, в день свадьбы Дотти Вишнелл и Чарли Бердена, миссис Поммерой, Китти Поммерой и Рут Томас подошли к концу пристани, где их ждал Оуни. Сначала он повез к «Новой надежде» миссис Поммерой и Китти. Рут любовалась им. Он вернулся за ней. Она спустилась по трапу и спрыгнула в шлюпку. Оуни на нее не смотрел, он смотрел на днище лодки, и Рут не могла придумать, что бы такое ему сказать. Но ей было приятно на него смотреть. Он греб к сияющему миссионерскому кораблю своего дяди, с борта которого им махали руками миссис Поммерой и Китти, словно туристки на круизном лайнере. Китти прокричала:

– Шикарно выглядите, детки!

– Как дела? – спросила Рут у Оуни. Его так испугал ее вопрос, что он перестал грести. Опустил весла в воду и замер.

– Все хорошо, – сказал он и уставился на Рут. Он не покраснел и вроде бы не смутился.

– Отлично, – произнесла Рут. Несколько секунд они качались в шлюпке на волнах.

– У меня тоже все хорошо, – сказала Рут.

– Здорово.

– Можешь снова начать грести, если хочешь.

– Ладно, – сказал Оуни и начал грести.

– Невеста – твоя родственница? – спросила Рут, и Оуни опять отпустил весла.

– Она – моя двоюродная сестра, – ответил он.

Шлюпка запрыгала на волнах.

– Ты ведь можешь грести и со мной разговаривать одновременно, – сказала Рут, и тут Оуни покраснел.

Он помог ей перейти из шлюпки на корабль, не сказав ни слова.

– Крутой парень, – шепнула миссис Поммерой, когда Рут поднялась на палубу «Новой надежды».

– Гляньте-ка, какие люди! – взвизгнула Китти Поммерой.

Рут обернулась и увидела, как с капитанского мостика спускается Кэл Кули.

– Какого черта вы тут делаете? – спросила Рут.

– Приглядываю, – ответил Кэл. – Я тоже очень рад тебя видеть.

– Как вы сюда попали?

– Оуни меня раньше привез. Уж конечно, старина Кэл Кули не вплавь сюда добрался.

Путь до острова Корн-Хейвен был недолгим, и, как только они сошли на берег, Оуни подвел их к лимонно-желтому «кадиллаку», стоящему недалеко от пристани.

– Чья это машина? – спросила Рут.

– Моего дяди.

Как выяснилось, машина по цвету сочеталась с домом. Пастор Вишнелл жил неподалеку от пристани, в красивом доме – желтом, кое-где подкрашенном сиреневой краской. Дом был трехэтажный, викторианский, с башенкой и полукруглым крыльцом. Все крыльцо было увешано яркими цветами, растущими в подвешенных на крючках горшках. Мощенная плиткой дорожка, ведущая к дому пастора, была обсажена лилиями. Сад за домом, окруженный невысоким кирпичным забором, представлял собой маленькую выставку роз. По дороге Рут успела заметить другие дома на Корн-Хейвене, и все они тоже были красивые. Рут не бывала на этом острове с раннего детства, а тогда она была слишком мала и не замечала различий между Корн-Хейвеном и Форт-Найлзом.