Война мага. Том 2. Миттельшпиль - Ник Перумов

Красная Весть, по цвету алых одежд, в которые облачались глашатаи. Она означала, что и впрямь настал последний час и спасти Империю – не Императора даже! – могут только совокупные силы всех сословий. Это означало, что за оружие пришла пора взяться и старикам и детям. Все мужчины становились воинами. Уклонение – каторга. Или – осадные сотни, те, что первыми полезут на стены, когда в спины упрутся копья своих же сотоварищей, и горе тому, кто струсит и повернёт назад!

До сих пор, несмотря на отчаянное положение, Император не прибегал к последнему средству. Война – дело воинов. Умеющих воевать, сделавших это своим ремеслом. Легионы не выпихнут в первые ряды совсем уж зелёных новичков, не научив их пробивать гладиусом спрятанную в соломенной кукле доску, держать место в строю и не размыкать стену щитов. Когда по просёлкам несутся вершники в алых плащах, то все знают – враг уже не у ворот, он ворвался внутрь и остаётся только одно – стоять насмерть, останавливать его любой ценой, потому что иначе – полная и всеобщая гибель.

– Красная Весть, мой Император? – угрюмо переспросил Клавдий.

– Да, проконсул. Нам надо удержать этих… големов. Это хуже Семандры. Хуже… – Он хотел сказать «хуже Спасителя», но удержался. Не буди лихо. Прошлый раз Его едва спровадили. Кто знает, не решит ли назойливый гостюшко наведаться вторично.

– Сколько людей ляжет, – мрачно уронил Скаррон. Ему никто не возразил, да и сам командир Девятого легиона понимал – ничего иного им не осталось.

Повисла тягостная тишина.

– И ещё… Проконсул, надо вновь отправить послов к Всебесцветному Нергу. Да, я знаю, они занимаются Небытием… но не думаю, что тамошние так уж рвутся перейти от теории к практике – вместе со всем миром.

– Будет исполнено, повелитель.

Настала пора отдавать последние приказы – армии предстояло двигаться дальше на запад, хотя всеми собравшимися сейчас владела одна-единственная мысль: «Что мы сможем там сделать?»

– Пирамиды… – проговорил Император. – Почему пирамиды? Для чего пирамиды?

В тишине повисло невысказанное: «Нужен маг. Хоть один. Хоть какой».

Раздался аккуратный стук. Вернулся Аврамий, но вместо чёткого доклада, что все необходимые указания отданы, легат едва выдавил, выпучив глаза:

– Мой Император… там… пришла… она…

Проконсул Клавдий побагровел. За такие доклады у него полагалось…

– Погоди, Клавдий. Кто пришёл?..

За стеной послышалась какая-то возня. В следующий миг сквозь дверь протиснулись двое Вольных; между ними в странной позе скорчилась какая-то фигурка – и неудивительно, что скорчилась, потому что Вольные держали у её горла обнажённые кинжалы.

– Сежес! – выдохнул Император, привставая.

Клавдий и командиры легионов, не сговариваясь, одним движением загородили Императора, выставив клинки.

– Я, я это, – с трудом выдавила полузадушенная волшебница. Одетая в лохмотья, с перемазанным сажей лицом, растрёпанными нечистыми волосами, она совсем не походила на некогда всесильную чародейку Радуги. Посоха при ней тоже не было. – Да не давите ж так, полоумные!

– Сежес. – Император заставил себя приподняться, взглянуть в лицо недавнему врагу. Впрочем, не совсем и врагу, если вспомнить их последнюю встречу.

– Ни к чему повторяться, я и в первый раз прекрасно тебя слышала… мой Император, – после секундной паузы всё-таки добавила волшебница. Вольные, повинуясь знаку правителя Мельина, ослабили хватку, но обнажённые кинжалы всё равно оставались в опасной близи от шеи Сежес.

– Что с рукой повелителя?

– Поцарапался, – с кривой усмешкой ответил Император.

– Оно и видно, – поджала губы Сежес. – Я надеюсь, что смогу помочь.

– Ты? Помочь? – не сдержался Клавдий. Сежес не удостоила его даже взглядом.

– Помочь, мой Император, – с нажимом повторила она. – Я специально подгадала, я ждала, когда ты вернёшься в Мельин, когда соберёшь совет. Думаю, вести о… о тварях Разлома, – она поёжилась, – уже достигли твоего августейшего слуха.

Император молча кивнул.

– Тогда ты понимаешь, почему я здесь, – просто сказала Сежес. – Я порвала с теми… кто остался с Конгрегацией, кто поддерживает мятеж. Если мы сейчас не встанем все вместе против Разлома, то не останется никого, ни трона, ни посягающих на него мятежников, ни Семандры.

– Отрадно слышать столь разумную речь. – Император слегка кивнул. – И что же может сказать мне многомудрая Сежес о борьбе с тварями Разлома?

Чародейка поджала губы, обветренные и потрескавшиеся.

– Магия. Сильнейшая магия трансформации и преображения. Трансформация – изменение снаружи. Преображение – изменение изнутри. Создание новых сущностей…

– Короче! – мрачно потребовал Император. Сежес осеклась. – Мы можем с ней справиться, с этой магией?

– Можем, – выдохнула волшебница.

Все замерли.

– Как? – вырвалось у Сципиона. – Прошу прощения, мой Император!

Сежес усмехнулась:

– Позволено ли будет даме сесть?

Император кивнул. Сежес выразительно взглянула на Вольного с кинжалом, но телохранитель не шевельнулся. Он получал приказы только от одного человека.

Волшебница Радуги со вздохом подтянула поближе резное кресло.

– Разлом вступил в наш мир и преобразует его, – сухо проговорила она, ни на кого не глядя. – Некоторые… наивные маги ушедших в подполье Орденов считают, что это им на руку. Потому что, преобразуя Мельин, Разлом – или то, что стоит за ним, вынуждено использовать магию нашего мира, понятную нам хотя бы в самых главных принципах.

– То есть Радуга способна остановить… это вторжение?

Сежес поколебалась, прежде чем ответить.

– Нет… мой Император. Мои… бывшие коллеги ошибаются, считая, что смогут повернуть вспять этот прилив. Они поняли несколько… заклятий, скажем так, инструментов, которыми преобразуется Мельин, – и решили, что победа у них в кармане. И осталось только дождаться, когда эта новая беда заставит всех и каждого отшатнуться от Императора, тогда-то они вступят в игру. Другого объяснения их нынешнему бездействию я не нахожу.

– А почему же ты решила прийти сюда с этим? – в упор спросил Император.

– Я… пришла не сразу. Я уговаривала, убеждала, спорила… кое-кого даже приложила по-простецки, кой-чем тяжёлым по затылку, но это не помогло. Тех, кто согласен со мной, – меньшинство. Нас и сотни не наберётся.

– Если Радуга, даже поняв что-то в происходящем, не способна остановить вторжение, что можем мы? – настойчиво спросил Император.

– Две вещи, – ответила Сежес. – Уничтожить то, над чем властны простые мечи. И уничтожить то, над чем мечи не властны.