Клан – моё государство. - Китлинский

– Ещё бодается,- Сашка дал ему по роже.- Вон "КаМаЗ", видишь, прёт. Под него толкну. Если есть тебе видение жить – выберешься, нет – значит нет,- и вытолкнул Степана под обходивший их "КаМаЗ". Машина резко пошла в сторону, но водитель опоздал: тело попало под задние колёса. Метров сто машина тормозила. Сашка сел за руль и, развернувшись в противоход, поехал, глядя в заднее стекло. "КаМаЗ" постоял и сорвался с места, уезжая от происшествия. "И ладненько,- Сашка закурил.- Вот этот встанет,- отметил он, глядя на встречную машину "ГаЗ-52" с будой и надписью "Осторожно, люди!".

Уже в городе Сашка из телефона-автомата набрал домашний номер телефона Кириллова. Трубку подняла женщина.

– Алло?

– Доброе утро,- поздоровался Сашка.

– Что вы хотите?

– Мне нужен Юрий Антонович.

– Вы знаете – он ещё спит. Вы кто?

– Это Грибов,- назвался Сашка наобум.- С работы.

– Одну минуточку.

Через пять минут в трубке послышался заспанный недовольный голос:

– Петро! Я же тебя просил – ночью не звони.

– Слышишь, мудак,- прервал его Сашка.- Спать, я вижу, ты горазд. Задницу свою мохнатую проспишь.

– С кем я говорю?- Кириллов окончательно проснулся.

– Знакомец твой это звонит, из Швейцарии.

– Вы!!

– Я. А что, не ждал?

– Да вы с ума сошли.

– Не волнуйся, я с прибором, никто тебя не сечёт, по линии, по крайней мере.

– Значит, вы в Москве?

– А то где ж? Конечно.

– Я тебе, гад, все кости лично переломаю.

– Сначала поймай.

– За это не беспокойся. Это не в Швейцарии. До встречи. Увидимся вскоре,- Кириллов бросил трубку.

Сашка набрал ещё раз.

– Это опять ты, подлюга,- заорал Кириллов.

– Заткни фонтан. Пока будешь ловить – подумай, как нам дела уладить. Я тут уже покойников делаю, отмечай и помни, гавнюк, что коль ты меня не послушался – быть тебе в гробу,- Сашка повесил трубку и пошёл к машине. "Нет. Придётся сильно потрясти этот гадюшник. Бомбу им, что ли, подложить на Лубянке, или газ пустить через заборник, или воду пургеном потравить, засранцам,- размышлял Сашка, направляясь в гараж.- Этого я достать смогу. Раз его после швейцарского провала и итальянского мордобоя не нагнали и не закопали, значит, за ним глава, который простил. Но не в комитете. Там председатель – слабак. Крыша у него в Управлении делами ЦК. Не меньше. В эту контору я не ходок. Возраст не тот. Там одни пердуны старые и все под контролем, двойным. И людей своих пускать нет смысла, даже "хвост" вешать ничего не даст. Придётся с этим мудаком опять встречаться. И сделать это можно, сменив в его машине шофёра, скажем, на перекрёстке, зажав спереди и сзади. Значит, надо чёрную "Волгу" и с его номерами. Потом забираем Кириллова у подъезда и бьём по голове. Свозим в погребок и там беседуем сколько надо, пока не стухнет. Для этого мне надо двоих. Я сам в "Волге" к нему подкачу, двое шофёра на пять минут задержат, а там пусть ищут,- Сашка заехал в гараж.- Сутки плюс сутки, и мы встретимся".

Глава 5

Через два дня рано утром Сашка за рулём новой "Волги" подъехал к дому Кириллова. Спустя три минуты тот вышел и сел в машину. Перекинувшись через сиденье, Сашка ударил его и зажал ему рот платком с усыпляющим веществом, всё заняло на более пятнадцати секунд, после чего тронулся. "Хорошо, что они не пересели на другие марки машин,- думал Сашка, перетаскивая сонное тело в подвал гаража,- а то пришлось бы искать". Двоих из "хвоста" он ещё раньше вывез в подмосковный лес, где, уколов промедолом, оставил. Выгрузив Кириллова, Сашка отогнал машину в людное место и бросил. Она была взята вечером предыдущего дня "напрокат" из гаража какого-то артиста Большого театра. Час спустя он вернулся, заскочив в Елисеевский и купив там продукты. Сидеть предстояло дня три. Мало-помалу Кириллов пришёл в себя. Стал крутить головой, руки были связаны за спиной. Сашка встал, развязал руки и усадил его на диване.

– Самочувствие ничего?- осведомился он.- Вот вы меня и нашли. Присаживайтесь к столу. Обедать будем.

– Сочтёмся мы с тобой, гадёныш,- Кириллов растирал занемевшие руки.

– Чтобы рассчитываться, Юрий Антонович, надо уметь ловить, Сталин вон не умел, и люди его не умели, потому и сажали всех подряд, без разбору, и вы не обучены ремеслу ловить, хоть вроде опером и начинали.

– Не вам судить.

– Точно – не мне,- Сашка налил водки.- Пейте, кушайте что есть, дважды приглашать не буду, нам с вами долго тут ещё сидеть.

– Что вам от меня надо?

– Помилуйте, Кириллов. Это вам надо. Моё дело – сторона. Я Родину не продавал за зелёные, как вы.

– Ничего не подсыпали?- беря стакан, спросил Кириллов.

– Тащить вас сюда был больший риск. Если бы мне надо было вас кокнуть, я бы вам на выходе из подъезда влепил пулю в лоб, и дело с концом.

– Что вы там по поводу Родины сказали?- закусывая, спросил Кириллов.

– То и сказал, что вы – сука продажная.

– А ты нет?

– Поймай. Узнаешь.

– Рано ли, поздно ли, но придёт и тебе конец.

– Известное дело. Все мы смертны.

– И раньше, чем ты это себе представляешь,- добавил Кириллов.

– С такими, как ты, мне до ста лет гарантия.

– Сейчас всю Москву закроют наглухо, мышь не проскочит, твой фоторобот мы уже составили.

– Я никуда не спешу. Я дома. И потом, в любое время я из этой страны поеду, не прячась. Робот ваш мне не помеха. Сикал я на него. Лицо моё ты вот только и видел, так ты – мёртвый на все девяносто девять процентов. Ни улик, ни фактов у вас на меня нет.

– Есть. И то есть и другое. Раскопали мы на тебя кое-что.

– Гробокопатели вы там все и олухи, как один. Ни один умный сыскарь в такой схеме, как ваша, не может родиться, тем более усидеть с вами в одной банке.

– Это почему?

– Вот ты многих поймал?

– Многих.

– Сам лично, так, чтобы от начала и до конца?

– И такие есть.

– А ну, назови хоть одного?

– Румянцев,- гордо произнёс Кириллов.

– Мама, прости ты его!?- Сашка поднял руки.- Это тот, кого к стенке поставили?

– Да.

– Вот что я тебе скажу. Прежде, чем тебя убить, я двоих поставлю, чтобы обработали хорошенько твою рожу. Чтобы хоть перед смертью ты, подлец, почувствовал то, что люди в подвалах ваших испытывают, потом пристрелю. Румянцев этот, из которого вы сделали предателя века, не то что им не был никогда, даже близко не стоял рядом с секретами государства. Я всё дело его изучил от начала и до конца. И знаю, с чьей подачи ему это сделали. Ты что думаешь, факт сей безусловно уже не всплывёт, что это прощается? Дело уничтожили и всё? Концы в воду? Нет, милый ты мой, нет. Я с него копию снял, её вы и уничтожили, а подлинник у меня. Сделал я это так, ради безвинно загубленной его души. Молчишь?

– Даже подлинник этот веса иметь не будет.

– Это смотря по чему и по кому. Не ровен час, придут те, кто захочет узнать, как было. Вон империя-то трещит.

– Ты – маньяк.

– Это вы все маньяки. Дальше кончика собственного носа ничего не видите. Мозги последние просрали. Вот ты зачем в Швейцарию полез? На что ты надеялся? Думал там руководящие ЦУ давать и на чужом горбу въехать в рай? Дурак ты. Если бы я и мои люди вас не выкинули оттуда, вы бы тысячу лет меня под именем этим искали. Рядом бы стояли и никогда не узнали бы. Любому второму в посольстве поручили бы и он бы свёл, если для дела. А почему нет? Они с ордером в кармане, с психотропом, идиоты.

– Не мы промашку дали.

– Ты на своих хозяев бочку не кати. Они – чистюли. Что им дали, то они тебе и сунули. Все хозяева в глазах холопов дураки, так будь умней, коль роли для себя иной не видишь.

– В умного хочешь со мной поиграть?

– Ох, Кириллов, и козёл же ты. Как тебя земля носит? Если ты мои бумаги настоящие увидишь, на месте умрёшь. И прикоснуться побоишься, не то что арестовать. Да будь я из простых, мне давно бы гнить и гнить, а я в Союз когда хочу – еду, когда хочу – уеду. Сколько хочешь могу убить таких, как ты. И меня никто не арестует. Никогда.

– Призрак.

– И что ты верно заметил, то правда – привидение.

– Большого, стало быть, хозяина имеешь?

– Очень. Ты со своими ещё в кабинете сидел перед тем, как в аэропорт ехать, а я уже знал – кто и зачем припрётся.

– Брехун ты. Этого быть не могло.

– Потому, что хозяин умнее тебя в сто раз.

– Не понял?

– Эту информацию я вскрыл. И я же её всучил. И если хозяин твой не спец в этом, то ты-то должен был её проверить или нет?

– Зачем?

– Чудак ты, Кириллов. Она у многих в управлении до тебя была, и все сообразили, что липа, никто ей хода не дал. Я к ней Швейцарию прилепил. Специально. Чтобы посмотреть, кто вкусит. Ты же в этом деле варился, крутил шестерни и на такую туфту сел.

– То, почему информация по Крестовскому не разрабатывалась, разберётся Грибов.

– Этот мерин мозгов не имеет, читать толком не умеет, пишет, как пятиклассник. Он найдёт. Жди.

– Посмотрим.

– А ты ещё и глупый. Его потому на эту должность и впихнули именно сейчас, шабаш ведьм идёт, никто не хочет, чтобы о его делах знали. Покойный на своём месте был, царство ему небесное, при нём все грустные ходили, по струнке, он про всех знал, всё. И ничего не оставил. Олуха этого и поставили. Пусть попугай сидит. Попка – дурак.