Перерождение темного архимага. Сибирский рубеж - Amazerak
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Машины сопровождал.
— И много там тёмных?
— Полно. Хрен знает, откуда берутся. Так и лезут. А вы что тут, лейтенанта Скавронскую обсуждаете? Слюни пускаете?
— Вроде того, — ответил Рюмин.
— Успокойтесь, вам тут ничего не светит, — я плюхнулся на кровать. Усталость была такая, что прямо сейчас заснул бы, но вначале хотелось помыться. — Да и вообще, поуважительнее к старшему по званию, салаги.
— А ты что, с ней это самое… — догадался Волгин.
— Ну… — неопределённо протянул я и зевнул. — Мне перед тобой о своей личной жизни отчитываться?
— Хоть у кого-то она здесь есть, эта личная жизнь, — с тоской в голосе проговорил Рюмин. — И когда успеваете? Ладно, давай играть. Последнюю партию — и на боковую. Поздно уже.
На следующий день мы с Лешим ездили на внешний рейд, патрулировали опушку леса, чтобы не позволить тенебрисам, какие ещё тут оставались, подобраться к строителями, ремонтирующим стену. А после отбоя отправился в казарму гарнизонной роты.
Попасть в офицерскую часть можно было только по коридору, ведущему мимо общего отделения. Вход сторожил дежурный.
— К кому? — спросил он.
— Лейтенант Скавронская нужна.
Дежурный ушёл звать Ольгу, и тут совсем ни кстати зашёл Хитров.
— Рядовой Озёров, почему разгуливаем после отбоя? — отчеканил он так громко, что, наверное, вся казарма проснулась.
— Дело есть к одному человеку.
— Что за дело? К кому? И что за тон такой? Вас не учили, как нужно обращаться к старшему по званию, рядовой?
— Послушайте, Хитров — проговорил я тише. — Не надо на меня срываться. Никто не виноват в том, что случилось возле бездны.
— Что вы себе позволяете? Я уведомлю вашего офицера о нарушении дисциплины.
А вот это уже было плохо. В моей роте все знали, что фактически я нахожусь под командованием Хитрова, и никто мне вопросов не задавал, даже когда я уходил после отбоя, как сейчас. Но если капитан начнёт говниться, тогда свободы передвижения у меня станет гораздо меньше.
Тут подошла Ольга.
— А вы, лейтенант, чего разгуливаете ночью? — набросился на неё Хитров. — Возвращайтесь к себе. И вам, Озёров, нечего здесь делать. Распустились… Никакой дисциплины.
— Успокойтесь, давайте не будем сводить всё к личному конфликту, — я не оставлял попытки утихимирить капитана. — Пыжов в данном случае не прав. Вы грамотно командовали отступлением, и никто не посмеет упрекнуть вас в трусости. Пыжов ошибается, и я донесу до него это.
— Кто вам наболтал всю эту чушь? — капитан кинул злой взгляд на Ольгу. — Это не тема для обсуждений.
— А по-моему, нам как раз-таки стоит обсудить данный вопрос. Пыжов ко мне прислушивается. Если хотите, ехать закрывать бездны была моя инициатива. И я постараюсь его убедить, что он неправ.
Хитров долго смотрел на меня, затем кинул взгляд на Ольгу.
— Ага, конечно, что объяснишь ему, — кинул он раздражённо и быстро зашагал прочь. В дальнем конце коридора хлопнула дверь.
— Н-да, ну и история, — задумчиво проговорила Ольга. — И почему Пыж вбил себе голову эту ерунду? Не понимаю.
— Разберёмся, — ответил я. — Ну что, так и будем тут стоять или…
— Пошли, — перебила меня Ольга, и мы отправились к ней.
В комнатке было душно, даже несмотря на открытое окно. Погода последние дни стояла жаркая. Ольга принесла из столовой электрический чайник и поставила кипятиться воду. Мы втиснулись за маленьким письменным столиком, половину которого занимали сложенные стопкой книги и амбарная тетрадь. На свободной половине Оля разместила чашки, коробка пакетированного чая и печенья.
— Ну что, герой, — Оля разлила воду по чашкам. — Слышала, ты справился с принцепсом. Вправду такое было или болтовня?
— Правда, было дело, — я кинул в чашку пакетик. — Я начале уничтожил каракатиц, а потом явился пастырь. Понял, что его войско, мягко говоря, обделалось, и прискакал.
— Так ты не старший мастер, значит. Старший мастер не завалит принцепса в одиночку. Почему у тебя до сих пор ранг старшего мастера? Ты же по факту — великий.
— Потому что моя воздушная магия очень слабая, а стихии тьмы официально не существует. Ранг мне мерили по воздуху, вот и поставили такой.
— В любом случае, тебе, как минимум, медаль должны дать.
— Посмотрим. Пыжов обещал представить меня к награде. Может быть, и дадут, когда спокойнее станет. Пока, если честно, не до медалей.
— Согласна с тобой полностью. А я, когда всё закончится, домой поеду.
— Месяц уже отслужила?
— Больше. Я пятнадцатого должна была ехать, но из-за прорыва планы поменялись. Кого сейчас отпустят? Людей и так не хватает. А если тёмные опять попрут?
— Тогда я их остановлю, — улыбнулся я.
— На тебя одна надежда и на наших старших мастеров. Ладно, не будем о грустном, да? — Оля показала зубки и придвинула ко мне печенья. — Ешь, не голоден разве? Наверное, сегодня опять мотался на внешнем рейде?
— Ага, а ты?
— А я в конвой с Зайцем ездила. Завтра — на дежурство.
— Поэтому тебе надо выспаться.
Оля захихикала:
— Но ты, кажется, не дашь мне это сделать.
— Даже не думай, — рассмеялся я. — Ты мне ещё должна награду за спасение.
— С удовольствием, — Оля подпёрла щёку кулачком и уставилась на меня своими карими глазами, в которых читалась нежность. — Кстати, мне перед самым нападением удалось с отцом пообщаться. Спросила про тебя, не слышал ли он фамилию такую.
— И?
— Ты же родственник Давыдовых, да? Наследство получил недавно?
— Он самый.
— Оказывается, ты и в Первосибирске успел дел наворотить.
— В каком смысле?
— Отец говорит, ты с каким-то кланом воевал. То ли Любимовыми, то ли…
— С Любецкими, — поправил я.
— Да, похоже на то. И ты их победил за три дня.
— «Победил» — громко сказано. Скажем так, мне удалось достичь перемирия, да и то благодаря вмешательству губернатора.
— Отец таких подробностей не рассказывал, мы недолго общались. Он сказал, ты в нескольких сражениях перебил половину их охраны, причём практически одиночку.
— Сражения были, верно.
— Вот! А когда я сказала, что ты в нашем
