Люба (СИ) - Даниленко Жанна

Он ее оттолкнул, она видела его внутреннюю борьбу, его желание. Но он собрал свои вещи и ушел жить к матери. Марина издевалась над ним, говорила гадости при каждой встрече, пыталась любыми путями причинить ему боль. Она мстила. Настя стала ее лучшей подругой. Появились парни, много, разные. Ей казалось, что с ними ей хорошо. Но почему-то очень болела душа. Они предлагали ей секс, но, даже будучи сильно пьяной, она не могла. Она продолжала любить Сережу. Потом она увидела его с другой. Это было так ужасно, как предательство. Но девушка рядом с ним была явно положительной, что злило еще больше. У Марины никогда еще не было такого чувства. Она не могла описать его словами. Оно было в тысячи раз сильнее, чем когда ее отец был с этой Валентиной. А ведь тогда она возненавидела свою семью, мир, в котором она жила, близких и родных ей людей. Она считала, что делая гадости, тычет их мордами в их говно. Но ей не хотелось делать гадости Сереже. Жаждала его защитить, уберечь от женщины, которая была бы посредственностью рядом с ним. Пусть она была бы неплохой, неглупой, но, по мнению Марины, та девушка просто хотела замуж. А Сереже нужна такая, которая смогла бы его ценить, уважать, любить. Она следила за ними и все больше убеждалась в своей правоте. Не пара она ему. Он достоин большего. И она указала ему на это так, как смогла.

Теперь ей восемнадцать. И впереди ничего нет. Она разрушила все, что любила. Она мстила всем окружающим, а в результате разбила собственную жизнь. Ей удалось причинить боль любимому человеку, родителям. Она кайфовала от их переживаний, но отец плакал не потому, что ему было больно, он плакал, потому что в результате всего ею содеянного было больно ей самой.

Она знала, что отец не может сидеть с ней вечно. Он должен был идти на работу. А она не могла оставаться одна. Она позвонила Сереже. Попросила побыть с ней несколько дней. Он ничего не ответил, видно, это было нелегкое решение. Но он пришел. Взял отпуск. Он был рядом с ней впервые после двух с половиной лет разлуки. Он стал другим, совсем взрослым. Она не знала, как ей себя вести, даже не знала, как ей с ним разговаривать. И в результате они молчали. Он принес свой ноутбук и работал, совсем как отец. А она просто сидела рядом. Ее переполняли чувства и мысленно она говорила ему все невысказанное, но только мысленно. А еще она почувствовала, что только рядом с ним она может жить.

Прошло десять дней, швы исчезли, остались только красные линии. Отношения с отцом потеплели, и ей стало немного легче. Сережа приходил каждое утро и был с ней до прихода отца. Разговора с ним не получалось, она не решалась начать первой, а он молчал. Марина чувствовала, что так дальше продолжаться не может. Он опять сидел со своим ноутбуком. У нее из глаз покатились слезы. Он подошел к ней, сел рядом и обнял ее за плечи.

— Ты можешь мне все рассказать. Ну, если хочешь, плачь, только не молчи. Тебе надо выговориться. Ты говори и тебе станет легче. — Тепло его тела согревало ее. Она чувствовала себя уютно в его объятиях.

— Ты не уйдешь? — Она испуганно посмотрела в его глаза.

— Нет, — твердо ответил он.

— Я тебя люблю. Сережа, у меня не было мужчин. Я понимаю, что тебе теперь придется мне просто поверить, но это правда. Я ждала тебя. — Она рыдала в голос, прижимаясь к его груди. — Сереженька, я не смогла тебя ненавидеть!

— Спасибо, малыш. Я тебе верю. Я слишком хорошо тебя знаю. Если это все, то не плачь. У тебя нет повода. Мариша, я тоже ждал тебя. И тебе тоже придется поверить мне на слово. — Он вспомнил свои встречи с Лидой и понял, что это не в счет.

— Сережа, я хочу за тебя замуж, я хочу жить с тобой, рожать тебе детей и быть хорошей женой. Ты возьмешь меня в жены?

— Ты делаешь мне предложение? — На его лице появилась ухмылка. Глаза сияли.

— Да. Ты сам молчишь, у меня нет выбора. Просто я больше не могу молчать. И жить без тебя я тоже не могу. Ну ответь мне, в конце концов!

— А ты не знаешь, что я отвечу? — с деланным удивлением спросил он.

— Нет, но я очень хочу за тебя замуж. Возьми меня, пожалуйста, ты не пожалеешь. — Она была безумно, по-детски искренней.

— Ладно, возьму, уговорила, только не плачь, ни сейчас, ни потом. — Он уже не сдерживал смеха.

— Что мне для тебя сделать?

— Учиться, тебе надо закончить колледж. — Лицо снова приняло серьезное выражение.

— И все? То есть, пока я не закончу колледж, ты не женишься? Я опять должна ждать? Я больше не могу ждать. — Марина была в ужасе.

— Тебе незачем ждать. Мы будем вместе. Тебе восемнадцать, я выполнил условие твоих родителей. Мы можем быть семьей, но ты должна получить высшее образование, это мое условие. И еще нам надо решить, где и как мы будем жить. Я работаю, но у меня зарплата не твоего папы. Это будет другая жизнь. Тебе придется экономить на всем. Это будет сложная для тебя жизнь. Ты к ней готова?

— Я смогу, если с тобой, то смогу. Я уверена.

Прошло две недели. Саша приходил домой к горячему ужину, который готовила его дочь. Борька делал уроки с Мариной, она же собирала его в школу. Валера познакомился с очередной девушкой, и все вечера проводил с ней. Правда, на удивление, домой он возвращался не позже десяти. Ванечка проходил курс реабилитации и иммунотерапии. Вернуться домой они должны только через месяц.

Саша почти привык к покою и стабильности дома, как в один из вечеров к нему подошла Марина.

— Папа, мне нужно с тобой кое-что обсудить. У тебя есть время и настроение?

— Давай поговорим, я всегда за. — В голосе была тревога.

— Папа, мы с Сережей… Короче, у нас был секс. Я думаю, что нам стоит жить вместе. Ты не против, если он будет у меня ночевать?

— Он будет у тебя ночевать? Или вы хотите жить вместе? Марина, это разные понятия.

— Папа, мы хотим жить вместе. Ты же знаешь, что он меня любит.

— А ты? Как ты к нему относишься? Марина, мы с мамой тоже тебя любим, но ты совершенно сознательно превратила нашу жизнь в Ад. Какая гарантия, что ты то же самое не сделаешь с Сережей? Марина, переспать — не есть повод для совместной жизни. Ты должна для себя понять, насколько тебе это необходимо, как долго ты собираешься жить с Сережей, или через год ты решишь, что это тоже ошибка. Кстати, вы предохранялись? Твоя мать забеременела сразу.

— Папа, я просто на тебя тогда очень рассердилась. Я не могла тебя простить. Я считала, что мама должна бросить тебя, а когда она этого не сделала, я решила насолить и ей. Неужели ты меня не понимаешь?

— Хорошо, а ты пыталась понять маму? Да, я был виноват, но мама? Ты не пыталась ее понять, не пыталась ее поддержать, не пыталась быть ближе к ней. Ты хотела радикальных мер. Что давали твои радикальные меры маме? Ей от этого становилось легче жить? С кем она оставалась? Ты понимаешь, что я единственный родной ей человек? Именно поэтому твоя мама осталась со мной.

— А как же мы? Мы ее дети, мы ее кровные родственники.

— Да, кровные родственники. Марина, только без обид. Как часто, войдя в магазин, ты думала, что это платье очень пошло бы маме или эти туфли подчеркнули бы стройность ее ног? Как часто ты хотела бы сходить с мамой в театр или на концерт, обсудить книгу, провести отпуск? Просто пройтись по набережной вечером? С кем из вас она может обговорить ваши же проблемы? Кому из вас может поплакать в жилетку или перед кем может просто покапризничать? Кто из вас сказал ей хоть раз, насколько она красива, как стройна? Кто подарил ей цветы? Кто хоть чем-то попытался украсить ее жизнь? Извини, Маруся, но вы думаете всегда только о себе, а вот она — о вас. И поделиться своими мыслями, своей заботой она может только со мной, потому что я ваш отец и я вас люблю не меньше, чем она. Если ты готова это понять, то пойми, иначе ты не сможешь построить отношения с Сережей. Совместная жизнь — это далеко не только секс, а еще весь быт с его материальной стороной, со всем негативом, который он несет, это способность терпеть и настаивать на своем, и все это в меру.