Местный обычай - Шарон Ли

Буквы внутри листка были лиадийскими, уверенными и четкими.

«Моей любимой. Чтобы сказать здравствуй и никогда не говорить прощай. Эр Том».

На атласной подушечке покоилось кольцо из розового золота. Камни были утоплены в металл, огранены очень просто и чисты как боль. Их цвет был точно таким же, как цвет ее глаз.

Долгие секунды она просто неподвижно стояла, не зная, сделает ли ее сердце следующий удар, примут ли легкие следующий вздох.

Когда стало понятно, что она все-таки осталась в живых, она закрыла маленькую шкатулку и осторожно отставила ее в сторону. Листок кремовой бумаги она спрятала к себе в портфель, закрыв в одном отделении с диском из компьютера Джин Дела йо-Керы.

Бархатную шкатулку она оставила открытой, позволив заливать дорогим блеском комнату, а сама начала наконец готовиться к собранию.

Глава тридцать третья

И вот мы стоим: старуха, подросток, два младенца; контракт, корабль и Дерево.

Клан Корвал. Как бы посмеялся Джела.

«А-тоделм йос-Галан, — решительно напомнила себе Синтебра, — человек, обладающий меланти, сын старинного и уважаемого Дома. Быть избранной ему в супруги — это неоспоримая честь».

Стискивая под накидкой ледяные пальцы, она пыталась убедить себя в том, что брак с а-тоделмом Корвала был бы действительно чем-то великолепным.

Увы: ее сердце — этот предательский орган, на котором стало так легко при известии о том, что Корвал Увидел ребенка А-тоделма йос-Галана, — ее сердце снова превратилось в заледеневший камень, вставленный ей в грудь, и отнюдь не считало этот брак чем-то великолепным. В чем она очень нерешительно призналась своему отцу.

— Не выходить замуж за йос-Галана? — Ее отец изумленно воззрился на нее, и Синтебра вынуждена была признать, что это изумление вполне правомерно. — Ты с ума сошла?

Синтебра почувствовала, что глаза у нее наполняются слезами, и лицо ее отца смягчилось.

— Несомненно, ты думаешь, что раз его ребенка Увидели, то ему незачем жениться. Уверяю тебя, что ничто не может быть дальше от истины. В последнее время Корвал находится в печальном состоянии: конечно, для них это весьма прискорбно, зато для нас это обещает радужные перспективы, если только мы умело будем бросать кости!

Он подался вперед с видом человека, обещающего чудесный подарок.

— Да ведь если тебя не захочет взять йос-Галан, то ведь и сам Глава Корвала по-прежнему не имеет наследника!

Но это было еще хуже: ведь Делм Корвала был разведчиком, и это все знали! А Синтебра боялась разведчиков.

Заливаясь слезами, она попыталась объяснить это своему родителю. Время от времени она встречала разведчиков в порту, куда она являлась — покорная долгу, — чтобы налетать необходимое количество часов. Разведчики обладали совершенно немыслимыми манерами и нервировали ее тем, что смотрели прямо в глаза собеседнику!

Разведчики постоянно радовались какой-то непонятной шутке или тайно смеялись над чем-то. Синтебра склонна была думать, что они смеялись над ней.

— А, чушь! — воскликнул ее отец, теряя терпение. — Ты будешь делать то, что тебе скажут, и без всяких чувствительных сцен! Послушать тебя, то можно подумать, будто у йос-Галана на лице шрам, а Глава Корвала предается разврату! Тебе очень повезло, девочка моя. Я рекомендую тебе искать уединения, чтобы обдумать эту сторону вопроса.

Вот как получилось, что Синтебра вошла в огромный парадный вестибюль Треалла Фантрол вместе со своим Делмом, отдала накидку слуге и послушно попыталась не забывать, что брак с А-тоделмом йос-Галаном — это нечто великолепное.

— Ракина Лиргэл, Делм Нексона, — объявил господин пак-Ора. — Синтебра эл-Кемин.

Они медленно шли по залу. Немолодая леди легко опиралась на руку своей юной спутницы. Обе не были одеты по последней моде, хотя наряд молодой женщины был несколько более праздничным и должен был показать ее привлекательные формы в самом хорошем свете. Стоя рядом с креслом матери, Эр Том наблюдал за их движениями. Пышные волосы юной Синтебры были уложены в высокий узел, из которого с рассчитанной непринужденностью спускались локоны, целовавшие ее обнаженные плечи. Кое-где в буйных черных завитках поблескивали бриллианты. Бриллианты сверкали в изящных ушках, а один камень, подвешенный на тонкой, словно мысль, цепочке, дрожал у основания шеи.

— Делм Нексон, — проговорила Петрелла со своего кресла, — добро пожаловать в наш Дом.

Глава Нексона поклонилась, и блеск ее ювелирных украшений почти скрыл Кольцо Клана.

— Ваше приветствие очень любезно, — заявила она. Выпрямившись, она указала на свою молодую спутницу. — Позвольте познакомить вас с Синтеброй эл-Кемин, дочерью второго Семейства Нексона. Синтебра, перед тобой — Тоделм йос-Галанов.

Поклон Синтебры был очарователен, хотя, на взгляд Эр Тома, несколько рваный в самом начале.

Петрелла наклонила голову и подняла руку, которая заметно дрожала. Эр Том ощутил укол тревоги. Сегодня вечером его мать напрягает свои силы до предела. Если боги будут милосердны, то она не перенапряжет их фатально.

— Мой сын, — говорила тем временем своим гостям его мать, — Эр Том, А-тоделм йос-Галан.

Он поклонился Главе Нексона, получив в ответ кивок и вежливое:

— Здравствуйте, сударь.

Затем он адресовал поклон Синтебре, что было несколько сложнее, поскольку ему нельзя было быть ни настолько холодным, чтобы это заметила его зоркая мать, ни настолько теплым, чтобы сама леди могла питать какие-то несбыточные надежды.

Посему он, как требовали приличия, проговорил только:

— Здравствуйте, Синтебра эл-Кемин, — и добавил: — Я рад наконец с вами познакомиться, сударыня.

Огромные, опалово-голубые глаза смотрели на него с напряженного личика, сочные алые губки сжались до белизны.

«Бесчисленные боги, дитя просто в ужасе!» — подумал Эр Том и ощутил прилив гнева, адресованный родителям обеих сторон, настоявших на этом фарсе.

Синтебра сделала поклон — несколько менее изящный, чем первый.

— Сударь, — отозвалась она прерывистым глухим голоском, — А-тоделм йос-Галан. Я… очень… счастлива нашему знакомству.

«Ну что ж, — с иронией подумал Эр Том, подчиняясь знаку матери и направляясь налить вина гостьям, — будет очень нетрудно показать ей, что мы друг другу не подходим…»

Синтебра изо всех сил старалась сдержать слезы. И она была совершенно не в состоянии заставить себя смотреть на высокого джентльмена, стоявшего рядом с ней, как не могла придумать ни одной веселой, остроумной или хотя бы разумной фразы, которую можно было бы ему адресовать.