Творцы заклинаний (сборник) - Терри Дэвид Джон Пратчетт

– Никак. Сама знаешь, мы ни в какие дрязги не встреваем.

– Так ведь ты сама ребенка спасла, – напомнила нянюшка.

– Это еще не вмешательство!

– Называй это как хочешь, – ответила нянюшка. – Почем знать, может, он в один прекрасный день сюда заявится? За своим уделом. Ты же предложила спрятать корону. Помяни мое слово, вот вместе они и заявятся… Чай готов, Маграт?

– А как ты будешь разбираться со своими старейшинами? – спросила матушка.

– Я им сказала, чтобы меня они в это дело не впутывали. Так и сказала: один раз магию выпустишь, потом костей не соберешь. Сама знаешь.

– Знаю, конечно… – промолвила матушка, и голос ее дрогнул под бременем тяжких раздумий.

– Только я тебе честно должна признаться. Им мой ответ не понравился. Уходя, они что-то все бурчали под нос.

Тут в беседу снова вклинилась Маграт:

– А вы знаете… Шута, который еще в замке живет?

– Это маленький такой, с плутоватыми глазками? – уточнила нянюшка Ягг, радуясь тому, что разговор повернул в менее шероховатое русло.

– Да не такой уж он и маленький, – возразила Маграт. – Вы не знаете точно, как его зовут?

– Шутом и зовут, а как еще? – удивилась матушка. – Не мог найти себе более мужское занятие… Бегает с бубенцами, как коза.

– Мать у него была из Ведунсов, что живут за Черностекольным трактом, – вмешалась нянюшка Ягг, чье знание генеалогии ланкрских семейств уже вошло в поговорку. – Красива была в молодости – страсть! Сколько сердец разбила – всех и не счесть. Что ни день, то скандал. Грызня, перья летят… Но матушка дело говорит. Если Шутом назвался, Шутом и помирать будешь.

– А чего это ты им так заинтересовалась? – спросила матушка.

– М-м-м… Тут одна девушка из нашей деревни хотела разузнать про него… – проговорила Маграт, становясь пунцовой по самые кончики ушей.

Нянюшка Ягг крайне выразительно откашлялась и подмигнула матушке Ветровоск. Та, в свою очередь, громко фыркнула.

– А чего, работа надежная. Денежная… – заявила нянюшка.

– Вот именно. Целый день с утра до вечера бубенцами звенеть. Отличный муж, ничего не скажешь.

– Зато, если пропадет, всегда будешь знать, где искать, – возразила нянюшка Ягг. – По звону бубенчиков на него и выйдешь.

– Никогда не верь человеку, у которого на голове рога, – провозгласила матушка.

Маграт поднялась с места, вздохнула, собрала в кулак все самообладание – собиралось которое крайне неохотно – и вздернула подбородок:

– Вы просто выжившие из ума старухи. Я иду домой. – И, не промолвив больше ни слова, зашагала по тропинке, ведущей к деревне.

Две ведьмы некоторое время молча таращились друг на друга.

– Дожили! – первой отреагировала нянюшка Ягг.

– Это все книжки, – заметила матушка. – Мозги себе перегрела. Надеюсь, это не ты ее науськала?

– Ты это о чем?

– Сама знаешь.

Нянюшка выпрямилась:

– А если и я? Не может же девчонка всю жизнь незамужней ходить, если тебе так больше нравится. Кроме того, если б у людей дети не рождались, где бы были мы с тобой?

– Ты обыкновенную девчонку с ведьмой не равняй, – проговорила матушка, также расправляя плечи.

– Любая девчонка может стать ведьмой, – парировала нянюшка.

– Может, если головой чуть-чуть поработает, вместо того чтобы бросаться на всех мужиков подряд, как ты советуешь.

– А что, идти против своей натуры? Вот если бы ты в свое время попробовала…

– Попробовала что? – тихо и медленно уточнила матушка.

Обе ведьмы ошарашенно таращились друг на дружку. Некое жгучее, саднящее чувство, поднимающееся из потайных недр земли, терзало их, и они понимали, что то, что сейчас началось, лучше закончить побыстрее.

– Я тебя молодой-то хорошо помню. Зануда была страшная, – мрачно пробормотала нянюшка Ягг.

– Зато не перемяла собой все окрестные сеновалы… Отвратительно это, вот что я скажу. И не я одна так думала.

– А ты что, со свечкой стояла? – огрызнулась нянюшка.

– Да о тебе вся округа говорила.

– Ну, тебя-то тоже славой не обделили! Знаешь, как тебя звали? Обмороженной Бабой! Что, не слыхала?

– А уж твоим прозвищем я даже губы марать не буду.

– Ой ли? – взвизгнула нянюшка. – Так послушай, что я тебе скажу, милая моя…

– Не смей разговаривать со мной таким тоном! Я ни в жизнь ничьей милой не была и не буду…

– Вот и я тебе о том же!

Последовал второй раунд молчания, в течение которого обе стороны, едва не приставив нос к носу, поедали друг дружку страшными взглядами, однако недружественность данного молчания была на порядок напряженнее, чем в предыдущем случае. На подобного рода молчании можно запросто поджарить индейку. Возобновления перепалки ожидать уже не приходилось – дело принимало скверный оборот, и все перепалки остались далеко позади. Обе ведьмы изрыгали теперь лишь глухие, полные угроз реплики.

– И чего мне взбрело в голову Маграт послушаться? – сетовала матушка. – Шабаш! Смехота, да и только! Всякая шушера на него слетается, нормальную ведьму и не встретишь…

– Рада, подружка, что мы с тобой по душам поговорили, – прошипела нянюшка. – Полезно хоть раз в жизни правду услышать. – Тут она опустила взор.

– О, да вы, мадам, забрели на мою территорию…

– «Мадам»?!

В этот миг их ушей достиг отдаленный раскат грома. Нестихающая ланкрская буря, совершая обход предгорий, подтягивалась к высокогорью, чтобы порезвиться там ночку-другую. Последние лучи солнца вспыхнули багрянистым оловом, и крупные дождевые капли застучали по остроконечным шляпам ведьм.

– Ладно, некогда мне здесь рассиживать! – рявкнула матушка Ветровоск. – Своих дел невпроворот.

– Вот и у меня тоже, – сообщила нянюшка.

– Спокойной ночи.

– Тебе того же.

И, развернувшись друг к дружке спинами, ведьмы зашагали каждая своей тропинкой.

Полночный ливень стучал в зашторенные окна домика, а Маграт целеустремленно пролистывала книги тетушки Вемпер, посвященные предмету, который, за неимением более подходящего термина, можно было бы обозначить как «естественная магия».

Старая ведьма славилась собирательством подобного рода наблюдений и большинство из них сумела сохранить для потомков в письменном виде – к немалому изумлению знавших ее соратниц (ведьмы, хоть и обучены грамоте, крайне редко находят ей применение). И все же целые фолианты исписанных мелким, убористым почерком страниц, скрупулезнейшим образом повествующих о результатах кропотливых изысканий в прикладной сфере магии, лежали теперь перед ее ученицей. Тетушку Вемпер без преувеличения можно было назвать ведьмой-испытательницей[12].

Маграт же в данную минуту интересовали материалы, посвященные любовным чарам. Каждый раз, закрывая глаза, она видела перед собой красно-желтую фигуру. По отношению к этой фигуре надо было применять неотложные меры.

Хлопнув громоздким переплетом, Маграт закрыла фолиант и углубилась в свои записи. Вначале предстояло выяснить его имя. Здесь она предполагала задействовать известный фокус с очищенным яблоком. С яблока снималась кожура – одной длинной полоской, – затем эту полоску гадающий бросал себе за плечо. При приземлении она должна была принять начертание имени возлюбленного. Миллионы девушек, что пытались гадать подобным образом, неизменно убеждались в полнейшей несостоятельности этого способа – за исключением тех немногих случаев, когда возлюбленного звали Спспс. Но способ не действовал лишь потому, что брали не те яблоки, тогда как надо было использовать лишь экземпляр полузрелой «вечерней зорьки», сорванной за три минуты до полуночи первым морозным осенним днем и очищенной, что важно, левой рукой с применением серебряного ножа с лезвием, ширина которого не превышает полдюйма. Тетушка Вемпер, проведя в свое время бесчисленное количество испытаний, пришла в этом смысле к абсолютно однозначному заключению. Маграт же предусмотрительно сохранила несколько готовых образцов из наследства наставницы, так что могла немедленно приступить к делу.

Издав глубокий вздох, она перебросила кожуру через плечо. И медленно повернулась.

«Я – ведьма, – твердила она себе. – Сейчас я в очередной раз использую свои силы. Поэтому у меня нет и не может быть ни малейших оснований для беспокойства. Вообще, возьми-ка себя в руки, девочка. Вернее – женщина».

Наконец взгляд ее пополз вниз. От волнения и неожиданности она впилась зубами в тыльную сторону руки.

– Кто бы мог подумать? – неверяще проговорила она.

Итак, чары сработали.