Следующие шаги природы - Харл Орен Камминс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это путешествие через центр Земли.
Артур Принцепс прокусил насквозь янтарь своей трубки, сел прямо, поймал трубку в руку, выплюнул кусочки янтаря в камин и сказал:
– Прошу прощения, профессор – через центр Земли? Это довольно масштабный проект, не так ли? Я только что читал статью в одной из научных газет, которая доказывает, что центр Земли – ядро земного ореха, так сказать, – это жесткое, твердое тело, более твердое и плотное, чем все, что мы знаем на поверхности.
– Совершенно верно, совершенно верно, – ответил профессор. – Я сам читал статью, и я признаю, что рассуждения в ней здравые, но я не думаю, что они заходят достаточно далеко – я имею в виду достаточно далеко вглубь. Однако я думаю, что смогу показать вам, что я имею в виду, за гораздо более короткое время, чем я смогу вам рассказать.
Сказав это, он встал с кресла и подошел к маленькому шкафчику в большом бюро, которое стояло в нише рядом с камином. Он достал стеклянный сосуд диаметром около шести дюймов и высотой двенадцать и осторожно поставил его на маленький столик, стоявший между креслами.
Принцепс взглянул на него и увидел, что он наполнен жидкостью, похожей на воду. Ровно на полпути между поверхностью жидкости и дном стакана находился сферический шарик коричневато-желтого цвета диаметром около дюйма. Когда профессор поставил стакан на стол, шарик немного поколебался, а затем замер. Принцепс посмотрел на него, слегка приподняв веки, но ничего не сказал. Его собеседник вернулся к шкафу и достал длинную, тонкую стальную иглу с маленьким диском из тонкого белого металла, закрепленным примерно в трех дюймах от конца. Он опустил ее в жидкость в стакане и провел через середину шарика, который раскололся, когда диск вошел в него, а затем снова принял идеально сферическую форму вокруг него.
Профессор поднял глаза и сказал, как будто повторяя часть одной из своих лекций.
– Это шарик окрашенного масла. Он плавает в смеси спирта и воды, которая имеет точно такой же удельный вес, как и он сам. Таким образом, она представляет собой, насколько это возможно, Землю в ее прежнем расплавленном состоянии, плавающую в космосе. Земля тогда, как и сейчас, вращалась вокруг своей оси. Эта игла изображает эту ось. Я придаю ей вращательное движение, и вы увидите здесь то, что произошло миллионы лет назад с новорожденной планетой Земля.
Говоря это, он начал быстро, но очень уверенно вращать иглу между указательными пальцами правой и левой рук. Шарик сплющился и растянулся в стороны, пока не превратился в кольцо, в центре которого находились игла и диск. Затем вращение замедлилось. Кольцо снова стало шаром, но уже сплющенным с обоих полюсов, и в нем появилось четко очерченное круглое отверстие от полюса к полюсу. Профессор ловко вывел иглу и диск через отверстие, а шар продолжал вращаться вокруг отверстия, проходящего через его центр.
– Вот что я имел в виду, – сказал он. – Разумеется, мне не нужно вдаваться в подробности. Вот Земля, какой я считаю ее на сегодняшний день, за некоторыми исключениями, которые вы легко увидите.
– Внешняя кора остыла. Внутри нее, вероятно, находится полужидкая сфера, а внутри нее, возможно, жесткое тело, ядро Земли. Но я не верю, что эта дыра была заполнена, просто потому, что она должна была быть там с самого начала. Допустим также, что гравитационное притяжение направлено к центру, но все же, если от полюса до полюса существует пустота, а я считаю, что она должна быть, как естественное следствие центробежной силы, возникающей при вращении Земли, масса Земли будет одинаково тянуть во всех направлениях от этой пустоты.
– Кажется, я понимаю, – сказал Принцепс, до которого постепенно доходили поразительные перспективы этой простой демонстрации. – Понимаю. Если создать такой проход от полюса до полюса, назовем его туннелем, то тело, попавшее в него с одного конца, будет притягиваться к центру. Оно пройдет его с огромной скоростью и будет устремлено к другому концу, но поскольку притяжение массы Земли будет одинаковым со всех сторон, оно будет двигаться по совершенно прямому курсу – то есть не разобьется о стенки туннеля.
– Единственная трудность, которую я вижу, заключается в том, что, если бы тело опустили в туннель на Северном полюсе, оно не достигло бы Южного полюса. Оно остановится и повернет обратно, и будет колебаться, как маятник, со все уменьшающейся амплитудой колебаний, пока, наконец, не остановится в середине туннеля – или, другими словами, в центре Земли.
– Именно так, – сказал профессор. – Но разве не было бы возможным использовать средства, чтобы вывести снаряд за пределы притяжения от центра, если бы эти средства использовались в тот момент, когда импульс тела противодействует обратному притяжению к центру?
– Вполне осуществимо, – сказал Принцепс, – при условии, что в этом снаряде находятся разумные существа. Что ж, профессор, думаю, теперь я вас понимаю. Вы верите, что существует туннель, как мы можем его назвать, проходящий сквозь Землю от полюса до полюса, и вы хотите добраться до одного из полюсов и совершить путешествие по нему.
– Это великолепная идея, должен признаться. Вам достаточно сказать мне, что вы действительно считаете это возможным, и я с вами. Если вы хотите взять на себя все заботы, вы можете рассчитывать на сто тысяч, и когда вы будете готовы, я отправлюсь с вами. С какого полюса вы собираетесь стартовать?
– Северный полюс, – сказал профессор спокойно, как будто произносил самую обычную банальность, – хотя он еще не открыт, но уже немного приелся. Я предлагаю начать с Южного полюса. Очень хорошо, что вы так щедры в финансовом отношении. Конечно, вы понимаете, что не можете надеяться на какую-либо денежную отдачу, и вполне возможно, что мы оба можем лишиться жизни.
– Люди, которые держатся за малые дела, никогда не совершают великих, – ответил Принцепс. – Что касается денег, то это не имеет значения. У меня их слишком много – больше, чем должно быть у кого-либо. Кроме того, мы можем найти внутри океаны полурасплавленного золота – кто знает? Как бы то ни было, когда вы будете готовы начать, я буду готов.
Глава II
Спустя почти два месяца после этого разговора произошло еще кое-что. Племянница профессора, единственная его кровная родственница в мире, вернулась из Гейдельбурга со степенью доктора философии. Она была "дочерью богов, божественно высокой и божественно прекрасной", как и подобает той, в чьих жилах текла и норвежская, и англосаксонская кровь. Некоторые
