Следующие шаги природы - Харл Орен Камминс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сани можно было везти двумя способами. Пока держался северный и южный ветер, они тащились по гладкому, покрытому снегом льду и земле, которая простиралась бескрайней равниной, насколько хватало глаз, от вершины ледяной стены до горизонта, за которым лежал Южный полюс и, возможно, туннель. Кроме того, они были оснащены жидкостно-воздушными двигателями, которые приводили в действие четыре больших колеса с шипами, два впереди и два сзади. При отсутствии ветра они сцеплялись с замерзшим снегом или льдом и везли сани по нему с максимальной скоростью двадцать миль в час. Двигатель, конечно, можно было использовать вместе с воздушными змеями, когда ветер был слабым.
Остальные трое саней были меньше, но схожи по конструкции и средствам передвижения. У каждого из них были свои тяговые змеи и жидкостно-воздушный двигатель. В одной из них находился запас провизии, воздушные шары и корзины, а также дюжина газовых баллонов. Другая была нагружена палатками и кухонными принадлежностями, а третья везла трех пассажиров с их личными вещами, среди которых были спиртовка и пара щипцов для завивки волос.
Все сани были сцеплены вместе, большие ехали первыми. Затем ехал пассажирский вагон, а потом два других бок о бок. На случай несчастных случаев были предусмотрены приспособления, позволяющие в мгновение ока освободить любую из упряжек. Воздушных змеев при сильном ветре можно было спустить вниз с помощью поворотных тросов.
Когда после завтрака запустили воздушных змеев, дул прекрасный ветер в двадцать миль в час. Сани держались на тросах, прикрепленных к колышкам, глубоко вбитым в замерзший снег. Змеи поднялись на высоту около тысячи футов, и сани начали подниматься и натягивать швартовы, словно живые существа. Профессор и Принцепс перерезали все веревки, кроме одной, прежде чем занять свои места в санях рядом с Брендой. Затем Принцепс дал ей нож и сказал:
– А теперь в путь.
Она провела острым концом вперед-назад по туго натянутому канату. Он разошелся с пружинящим рывком, и в следующее мгновение чудесный караван рванулся вперед с рывком, который опрокинул их на сиденья.
Маленькие снежные холмы стали удаляться за ними. Следы, оставленные спринтерами, стремительно уходили вдаль, сходясь, как сходятся железнодорожные линии, когда смотришь на длинный отрезок пути. Острый холодный воздух сильно кусал их кожу и вскоре заставил их защитить лица масками из тюленьей кожи, которые спускались со шлемов; но как раз перед тем, как Бренда опустила свою, она долго вдыхала ледяной воздух и сказала…
– Ах! Это так же, как пить ледяное шампанское. Разве это не великолепно?
Затем она задохнулась, опустила маску на лицо, обхватила одной рукой мужа, другой – дядю, притянула их к себе и с этого момента стала смотреть сквозь хрустальную пластину маски на странный, стремительно движущийся пейзаж и на огромных воздушных змеев, высоко в воздухе, тускло-белых на фоне неяркого голубого неба, которые так стремительно и так легко тащили их к Неведомому и, может быть, к невозможному.
Глава V
Экспедиция находилась в пути немногим более шести дней, и до сих пор путешествие было совершенно беспрепятственным. Бледное солнце шесть раз обогнуло свой наклонный курс без какого-либо вмешательства темноты, чтобы нарушить кажущийся бесконечным полярный день. Сначала они шли семнадцать часов без остановок. Никто из них не мог и подумать о сне в таком необычном окружении, но на следующий день они довольствовались двенадцатью часами, и это было принято за день пути.
Вскоре они убедились, что либо удача подарила им удивительно легкий путь, либо Антарктический континент странным образом отличается от Арктического. Час за часом их сани, покоящиеся на резиновых рессорах, стремительно проносились над волнистыми полями заснеженного льда, почти без толчков и рывков – как сказала Бренда в конце путешествия, это было больше похоже на двенадцатисотмильную прогулку, чем на полярную экспедицию.
Так они путешествовали, спали и ели. Восемь часов на сон, два часа вечером и утром на установку и снятие палаток, ужин и завтрак, разминание конечностей, и двенадцать часов пути.
Обед съедали в пути, потому что спуск воздушных змеев и швартовка саней требовали значительных усилий, и они, естественно, хотели максимально использовать ветер, пока он был.
Каждый день, когда солнце достигало высшей точки своего изогнутого курса вдоль горизонта, профессор определял свою широту. Долгота, разумеется, практически не требовалась, поскольку каждый день путешествия проходил много сотен миль вдоль сходящихся меридианов, а восток и запад с каждой пройденной милей сближались все больше и больше.
На седьмое утро все воздушные змеи были спущены, разобраны на части и упакованы, за исключением одного, который тянул большие сани.
Они подсчитали, что сейчас находятся примерно в ста милях от полюса – то есть от фактического конца земной оси – и, согласно расчетам профессора (если допустить, что туннель от полюса до полюса существует), его диаметр будет около ста миль. В то же время он может быть гораздо больше, и поэтому было нецелесообразно приближаться к тому, что буквально будет концом Земли, со скоростью двадцать миль в час, подгоняемые сильным, устойчивым ветром, который оставался с ними от вершины ледяной стены. Поэтому были пущены в ход жидкостные двигатели, шипованные колеса вгрызлись в твердый замерзший снег, и сани, следуя за большой упряжкой и в некоторой степени поддерживаемые ее воздушным змеем, начали двигаться вперед со скоростью около восьми миль в час.
По мере приближения к полярным границам ландшафт не претерпевал существенных изменений. Со всех сторон простиралась обширная ледяная равнина, пересеченная в южном направлении длинными и широкими снежными полосами. То тут, то там встречались невысокие холмы, в основном округлые купола снега; но их было мало, и они не представляли никаких препятствий для продвижения.
Незадолго до обеда земля начала резко уклоняться к югу, причем настолько, что пришлось втянуть змея и использовать шипованные колеса, чтобы сдержать растущую скорость саней. По обе стороны склон тянулся совершенно равномерно, и после примерно часового спуска они увидели позади себя огромную изогнутую гряду снега, тянувшуюся справа и слева, которая закрывала почти ровные лучи бледного солнца, так что полусумерки, в которых они путешествовали, быстро переходили в сумерки.
Что это было? Спускались ли они в обширную полярную впадину, к берегам открытого моря, как это часто представлялось географам и исследователям, или же они действительно спускались к краю арктического туннеля?
– Интересно, что это? –
