Самые красивые пары советского кино - Федор Раззаков

Мне казалось, он постоянно доказывал собственным примером, что в нашей стране можно жить честно. Думаю, эти его усилия принесли свои результаты. Очень многие любили, уважали отца…»

В 1995 году Виталий и Мария стали дедушкой и бабушкой – старшая дочь Настя подарила им внука, которого назвали Кириллом. А спустя пять лет от той же дочери на свет появился еще один внук – Федор. И снова послушаем младшую дочь Соломиных – Елизавету:

«Отец радовался, что наконец в семье появились мальчишки. Они и на рыбалку вместе ходили, и что-то строгали, мастерили. В основном с Кириллом, старшим сыном, Федька еще маленький был. Папа был в восторге, когда они на дачу приезжали, обязательно что-то придумывал, затевал поход с внуком. Папа его обожал, считал, что у Кирилла есть актерские задатки, на своем юбилее в театре он придумал для него номер.

С ним всегда было весело. Помню, однажды я собиралась на какую-то встречу, разоделась в пух и прах, нацепила на себя все, что могла… Пришла к маме и спрашиваю: «Ну как?» Мама посмотрела озадаченно: «Или надо что-то снять, или что-то еще надеть». Я говорю: «Ну что, что еще надеть?» И тут папа из другой комнаты: «Шпоры!»…

Он все время старался что-то выдумать, чтобы жизнь не была скучной. Как-то у нас на даче завелись крысы. Папа купил им отравы (она напоминала фруктовое повидло), намазал ею много бутербродов, разложил на подносы и, как официант, разносил их крысам по всему дому…»

Между тем Соломин долгие годы страдал гипертонией, но свою болезнь всерьез не воспринимал. Будучи человеком активным, он продолжал работать в полную силу, чего в его положении делать было нельзя. Однажды с его губ слетело: «Я завидую Андрею Миронову, который умер на сцене». Как в воду глядел…

23 апреля 2002 года Соломин был занят в спектакле «Свадьба Кречинского» (филиал Малого театра на Большой Ордынке), который требовал от него больших физических затрат. По ходу этого мюзикла артисту приходилось не только говорить, но и много петь и танцевать. В тот день, казалось, ничто не предвещало беду. Соломин выглядел как обычно: перед началом спектакля разминался, распевался и даже рассказывал коллегам анекдоты. Но во время первого акта (около 20.00) актеру внезапно стало плохо, но, превозмогая боль в сердце, он все-таки доиграл первое действие. А выйти во втором уже не смог. Зрителям объявили, что исполнитель главной роли плохо себя чувствует, и попросили расходиться по домам. А Соломина в срочном порядке доставили в Институт скорой помощи имени Склифосовского (в 23.35). Там ему поставили диагноз: ишемический инсульт. Врачи были сильно удивлены, как он с первыми признаками этой болезни продержался на сцене больше часа. Ведь в подобной ситуации многие лежат в коме.

Соломин не приходил в сознание чуть меньше двух недель. Затем ему стало лучше, но не надолго. Ему была сделана сложная операция, после которой он уже не оправился. В понедельник, 27 мая, наступила развязка – актер скончался.

Отпевание В. Соломина прошло в церкви Святителей Афанасия и Кирилла в Большом Афанасьевском переулке. Там присутствовали только родные и близкие покойного. Похоронили актера на Ваганьковском кладбище.

Смерть В. Соломина комментировали многие его коллеги. Жестче всех высказался Евгений Жариков: «Теперь госчиновники будут кричать: «Ах, умер во цвете лет!» А ведь ничего удивительного в этом нет. Актеры в нашей стране вынуждены буквально выживать, разрываясь между театром, антрепризой, всевозможными халтурами и подработками. Если бы замечательный актер Виталий Соломин получал хотя бы один процент с выручки за показ фильма «Шерлок Холмс и доктор Ватсон», ему не надо было бы работать на износ. Что же говорить о простых актерах, которые зарабатывают тысячу рублей в месяц!.. Так что смерть Виталия Соломина – это преднамеренное государственное убийство!»

Кстати, в этом «убийстве» отдельные журналисты поспешили обвинить… старшего брата актера Юрия Соломина. Дескать, он, будучи художественным руководителем Малого театра, не позволял брату развернуться в полную мощь его таланта. Но это была ложь, истоки которой лежали еще в событиях пятнадцатилетней давности, когда Юрий Мефодьевич был министром культуры РСФСР. В те годы беспринципного разрушения России и ее культуры Соломин был одним из немногих, кто пытался этому противостоять. За это он приобрел множество врагов в стане либералов‑западников. Собственно, во многом благодаря их стараниям он и вынужден был подать в отставку. Но даже после этого врагов у него не убавилось. Именно они и родили на свет эту версию: о вражде двух братьев на почве творческого соперничества. Соперничество это, может, и было, однако никакой вражды не было и в помине. По этому поводу сам Юрий Соломин сказал следующее: «Есть суд высший, о котором следует подумать тем людям, которые даже после смерти брата пытаются меня с ним поссорить…»

Старшая дочь Соломиных, Анастасия, которая когда-то профессионально занималась народными танцами, теперь целиком сосредоточилась на домашних заботах о муже Алексее, который работает финансовым консультантом, и сыновьях Кирилле и Федоре. А младшая дочь Елизавета окончила ВГИК по специальности «режиссура» и вместе с мужем – режиссером Глебом Орловым – уже выпустила один фильм – «Поддубный» (2014).

Михаил Боярский и Лариса Луппиан

Любвеобильный Д’Артаньян

Эту пару свел вместе Ленинград, где один из ее героев родился, а героиня оказалась в этом городе волею судьбы. Начнем с первого.

Михаил Боярский (1949) родился в городе на Неве в актерской семье – его родители работали в труппе Театра имени В. Ф. Комиссаржевской, где между ними и случился роман. Чуть позже их сын повторит их путь – его отношения с будущей женой тоже будут проходить в театральных стенах. А ведь родители вовсе не хотели, чтобы их сын пошел по их актерским стопам, поэтому отдали его в музыкальную школу при консерватории по классу фортепьяно. До пятого класса сын учился нормально, однако затем его стало интересовать все, что угодно, но только не классическая музыка.

М. Боярский вспоминает: «Я поменялся совершенно – стал обращать внимание на то, кто как одевается, посмотрел «Брак по-итальянски» – так там вообще Софи Лорен за ляжку хватают… Какая уж тут учеба? Потом начал шляться по дворам, а там совсем другая атмосфера: если школа – институт благородных девиц, то во дворах компании были страшные, мат-перемат, ножи, наколки, проститутки – совсем другой мир. Оказалось, надо быть сильным, иметь деньги, уметь драться…»