Среди миров - Дмитрий Щербинин

– Слушайте меня!..

Последние разговоры смолкли. Теперь уже все слушали Анну. А она говорила:

– Подниматься на улицу сейчас нельзя… Раз врагам известно, что мы здесь – это место оцеплено. Воспользуемся подземным ходом.

– Но как же быть с теми нашими друзьями, кого вызвали сюда? Ведь они уже в пути, и предупредить их об опасности нельзя.

– Да. Это всё осложняет, – вздохнула Анна. А сколько ещё должно подойти человек?

– Раз вызвали всех, то это ещё двести–триста…

– Да уж… Собери вас всех, так эта зала окажется переполненной. Здесь просто невозможно будет повернуться.

На Анну смотрели – ждали, что же она сейчас скажет. Некоторые и недоумевали: почему она выдерживает такую большую паузу; ведь времени не оставалось; вот–вот могли нагрянуть врага.

А что могла предложить царевна, если однозначного, правильного решения не существовало. Уйти по подземному ходу, значит, бросить, предать людей, которые спешили на зов; остаться – принять бой, значит – пожертвовать многими; может, при этом некоторое смогли бы прорваться, убежать. Анна хотела, но не решалась говорить однозначным, наставительным тоном…

Анна произнесла:

– Если бы женщины и дети пошли по подземному ходу, а воины остались здесь, то они могли бы предупредить пришедших, потом – вместе сплотиться, попытаться вырваться…

И один из мужчин поддержал Анну:

– Так и сделаем. Пусть женщины и дети уходят; ну а мы подождём тех, кто должен прийти…

Женщина, (должно быть, его жена), схватила говорившего за руку, спросила:

– Но сможете ли вы вырваться?

Некий мальчишка предложил:

– А что, если всех их электричеством побить?

На что ответил подросток:

– Так там же не все такие подмененные. Там и простые солдаты будут, – и обратившись к Анне, спросил смущённо. – Правильно я говорю?

– Правильно, – кивнула царевна. – Вот если бы удалось показать им, что среди них имеются и поддельные.

– Тогда бы они поверили нам, – произнёс один повстанец. – Тогда бы нам не пришлось воевать с ними, и снова бы мы оказались на одной стороне, против Шегъгорърара.

– Только вот электрических медуз у нас больше нет…

– Но зато есть электрический корабль Дорпьюшона.

Все повернулись к говорившему. Это был человек, или, вернее – не совсем человек, с чрезмерно зеленоватой кожей, с вытянутым, загибающимся вниз носом. Говорил он сипло:

– …Дорпьюшон известный изобретатель с мира Тэргот–дэль–Иер. Слыхали о таком?

Послышались ответы:

– О мире, вроде, слыхали, а Дорпьюшоне – нет, не слыхали.

– Так он изобрёл корабль, который летает с помощью электрических разрядов. И эти разряды можно выпускать из его днища. Вот будет хорошее оружие против Шегъгорърардских отродий!

– Может, ещё скажешь, что этот Дорпьюшон, вместе со своим кораблём у нас, на Светграде?

– Конечно. Иначе бы и не стал об этом вспоминать…

Слушавшая этот разговор Анна вмешалась:

– Что ж. Это несколько меняет дело. Точнее основа остаётся прежней: часть воинов остаётся здесь, чтобы предупредить товарищей, которые должны прийти; другая же часть, в том числе женщины и дети, уходят по подземному ходу. Наша задача – захватить корабль Дорпьюшона, прилететь сюда, и с помощью электрических разрядов вывести из строя Шегъгорърарцев.

– А вот, кстати, и Шегъгорърарец собственной персоной!

Все резко обернулись к говорившему. Это был один из повстанцев. Оказывается, в то время, пока все были увлечены обсуждением дальнейших действий, он пытался извлечь из поверженного лже–Владара того, кто сидел внутри механизмов, кто управлял им.

И вот из сплетения проводов была извлечена небольшая капсула. Повстанец положил капсулу под стеклянный купол, и тогда она раскрылась. Из неё выбралась бесформенная, зеленоватая масса, которая и была истинным обитателем Шегъгорърара.

Повстанец сильно встряхнул стеклянный купол, и крикнул:

– Ну что – очухался?! Чего вам от нас надо?! Что к нам лезете?! Своего Шегъгорърара мало?! Так и здесь вы счастья не найдёте! Только смерть свою…

И тогда все услышали тонкий, трескучий голосок, который с трудом по слогам выговаривал Светградские слова:

– Мы не по своей воле… нас заставили… простите… Я научу вас, как остановить вторжение… Но надо торопиться. Немного времени осталось… 

Глава 16

Мария и Ингмар находились внутри шарообразного растеневика, и не видели, что происходит снаружи.

А растеневик вещал им своим гремучим голосом:

– Сейчас мы летим среди обломков моего разрушенного мира, в пыли, в кусках земли…

– А Белуша нашего там, случайно, не видать? – спросила Мария.

– Не видно вашего орла, – ответил растеневик. – Должно быть, он погиб.

– Проклятый Шегъгорърар! Это он во всём виноват! – воскликнула Мария.

А Ингмар поинтересовался:

– Так как же вы собираетесь расправиться с Шегъгоръраром?

– Слушаете…

* * *

Как вы уже знаете, растеневики – мои сородичи, и они играют немалую роль в устройстве нынешнего Шегъгорърара. Мне, конечно, сравнение себя с ними, столь же малоприятно, как и сравнение с вами, людьми.

Что, право, общего, между мной – мудрым, сильным, свободным, и этими жалкими сморчками, у которых и собственной воли нет.

Вы удивлены? Вы хотите спросить: как же это – нет собственной воли, ежели они создали столь мощную империю, как Шегъгорърар? Так в том то и дело, что империю создали не они, а те, кто правит ими. А у обычных растеневиков сейчас не больше воли, чем у ваших, захваченных сородичей…

Чувствую, сколь много вопросов, вы хотите задать, и отвечаю по порядку. Растеневики – эти растительные, но способные к самостоятельному передвижению организмы изначально занимали несколько миров, и вели столь неприметный, столь скучный образ жизни, что никто сторонний на них не обращал внимания.

Особенной ленью отличались растеневики, обитавшие на мире Шегъгорърар. Да, да – когда–то такое название носил только один мир, а не нынешняя империя.

Итак, обитавшие на Шегъгоръраре растеневики, не двигались, год от года торчали на месте, постепенно углубляясь корнями в почву. Те времена ещё я застал. Помню, весь этот Шегъгорърар был облеплен их тёмно–зелёными тельцами… А корни добрались до сердцевины мира.

Там было ядро – не бездушное, но живое, наделённое злой волей. Когда–то это существо невежественные дикари называли божеством… Но, на самом деле, создали его мастера древней, уже погибшей и забытой цивилизации. Оно – механизм.