Среди миров - Дмитрий Щербинин

Остальные воины, связанные, были изумлены, когда им показали, что среди них, оказывается, были и механические подделки.

Царевна Анна, стараясь унять дрожь в голосе, говорила:

– Вы считаете нас врагами, но, глядите: Шегъгорърар уже здесь. Вот, в этих поддельных, лже–людях, они среди вас, они в царском дворце. Мой отец – царь Роман, сейчас неизвестно где, а на его месте – механическая марионетка. Да – мы повстанцы, потому мы знаем правду, потому что боремся против Шегъгорърара. И, если хотите, можете примкнуть к нам…

Несколько воинов изъявили желание присоединиться к повстанцев. Но каждого из них, прежде чем освободить и отдать оружие, проверили – делали небольшие надрезы на ладонях. У всех, кроме одного, выступила кровь.

Тот, у которого не выступила кровь, бешено начал извиваться, но не в силах был разорвать верёвки, которыми успели связать его руки.

И тогда царевна Анна решила использовать оружие, о котором говорил ей освободившийся растеневик. Она начала думать о Владаре. И тут такая светлая, неожиданная нежность нахлынула. Так захотелось обнять его, милого – того, с кем почти всю жизнь пробыла в разлуке.

И подменённый не человек перестал дёргаться. Он лежал смирный, глядел широко раскрытыми, ничего не выражающими, остекленевшими глазами вверх, а губы его слабо двигались. Срывались с них слова:

– Я освобождён от Шегъгорърара. Теперь хочу освободиться от этого тела…

Но уже некогда было его освобождать, а надо было уходить – даже бежать. В окрестных кварталах поднялась тревога. Ещё несколько раз раздался свист; уже и топот приближающихся воинов можно было услышать. Но тут возникла ещё одна заминка: женщины не хотели оставить своих, так глупо и неожиданно погибших мужей или братьев. Уговоры на них не действовали, они рыдали, они обнимали мёртвых, они хотели унять боль раненых.

И пришлось оставить таких женщин и детей. Остальные побежали по улице. Вроде бы, до корабля Дорпьюшона оставалось совсем недалеко.

Глава 19

Зелёные корешки соединили сознание Марии и Ингмара не с чьим–то конкретным сознанием, а сознаниями всех спящих. Но трудно было поверить, что это только сновидение – отличить его от реальности, несмотря на всю причудливость, было сложно. Все ощущения были именно такими, как в реальном мире, а не как во сне.

Мария и Ингмар оказались стоящими на широком плато по краям которого вздымались высокие горы; в небе неспешно двигалась плотная, совершенно непроницаемая завеса то ли из туч, то ли из дыма. Неподалёку стояли дома: высокие, многоэтажные, сложенные из бетона. Ни Мария, ни Ингмар таких прежде не видали.

И, сразу же обратили внимание на многочисленных созданий – как людей, так и не людей. Все эти существа занимались разнообразной работой. Кто–то что–то тащил, кто–то копал, кто–то закапывал; кто–то напряжённо размахивал руками, клешнями, щупальцами…

На только что появившихся Марию и Ингмара никто, кажется, не обратил внимания. Подойдя к одному не знакомому человеку, Мария спросила:

– Скажите, а что вы делаете?

Тот, не прекращая волочить по земле тяжёлый, наполненный камнями мешок, ответил:

– Работаю. А разве вы этого не видите?

– Видим. Но… зачем? Чью волю выполняете?

– Конечно, свою волю.

– Но зачем вам это надо? – такой вопрос задал Ингмар.

– Чтобы было, – ответил человек.

– Вот вы тащите мешок с камнями. Но куда? Чего ради? Что хорошего от этого будет? – поинтересовалась Мария.

– От этого будет дом.

– Ваш дом?

– Да.

– А где?

– Да вон же…

Человек кивнул на небольшой, перекошенный дом, который строили, а одновременно с этим и разбирали люди и другие существа.

– Но ведь ваш дом никогда не будет достроен! Его и строят и разбирают! – воскликнула Мария.

– Что? Почему? О чём вы говорите? – человек был изумлён, но при этом не выпускал свой мешок – продолжал его тащить.

А Мария уже побежала к дому, Ингмар вынужден был последовать за ним. Дело в том, что среди строителей дома Мария узнала царя Романа.

Подбежав к нему, девушка спросила:

– Ваше величество, вы узнаёте меня?

– Нет, – ответил царь Роман, выбивая молотом, очередной камень из кладки.

– Ну да, откуда вам меня помнить. Ведь я была всего лишь одной из многочисленных ваших поданных. Ну а о своей дочери, царевне Анне, вы помните? О Светграде? О Многомирье…

Царь Роман на мгновенье остановился, и показалось, что в глазах его промелькнуло осмысленное чувство, он медленно, хрипло проговорил:

– Анна… Многомирье…

Но уже снова замахнулся киркой, ударил по камню, и пробормотал вяло, бессмысленно, устало:

– Не мешайте работать. Сами займитесь делом.

Мария и Ингмар отошли на несколько шагов и там заговорили между собой. Девушка молвила:

– Не стал бы нас сюда растеневик посылать, если бы здесь всё было безнадёжно.

А Ингмар ответил:

– Кажется, в царе Романе что–то пробудилось. Мне показалось: ещё немного и он сбросит с себя это оцепенение.

А Мария ответила:

– И я даже знаю, в чём дело. В те мгновения я думала о близких, дорогих мне людях, о всех тех, кто сейчас страдает, я искренне хотела им помочь; даже – пожертвовать своей жизни ради блага Светграда и всех миров, знакомых мне и не знакомых…

Ингмар проговорил:

– И он почувствовал твою любовь. Да – любовь: искренняя, настоящая любовь, она является противовесом всему, что здесь происходит. Вот именно этим оружием мы и должны действовать.

Мария ненадолго задумалась, потом кивнула:

– Да, ты прав. Хотя, поначалу, я думала, что нам предстоит встретить здесь некоего монстра. Но монстра нет. Есть существа, наделённые душой, но забывшие о своей прошлой жизни. Они проделывают немалую физическую работу, хотя, в то же время, их настоящие тела вплетены в паутину. Из них поступает энергия, и этой энергией питается Шегъгорърар. Чем больше будет здесь этих несчастных, тех быстрее будет расширяться сфера влияния Шегъгорърара… Впрочём, нечто подобное нам уже сообщал растеневик.

Тогда Ингмар спросил:

– Всё хорошо. Да только вот вопрос: где мы найдём любовь для всех–всех, присутствующих здесь?

Мария ответила:

– Нам особо не на что надеяться. Здесь, видишь, какое их число, а нас всего двое.

– Но ведь…

– Вот если бы здесь, рядом со мной был Саша… Милый, милый мой Сашенька…

В это мгновенье как раз подошёл тот человек с мешком, заполненным камнями, которого они первым повстречали в этом сонном мире.