Игра реальностей. Дрейк - Вероника Мелан

   Я внимательно слушала Дрейка, одновременно наблюдая за тем, как он что-то чертил на доске. Класс снова был маленьким, уютным, всего с одним столом и несколькими стульями. Белая, залитая солнечным светом входная дверь, поскрипывания мела, шорох серебристой ткани.

   Взгляд перебирался с мелка в его руки на саму руку, форму пальцев, кисти, по бицепсам на широкую спину и шею, с едва завивавшимися внизу прически короткими волосками. Окантовочная линия размылась, пряди немного отросли, но я знала - пройдет всего лишь день или два, и Дрейк снова обновит стрижку, сделает ее отменно аккуратной.

   В этот момент, будто почувствовав дистанционные лобызания затылка, Начальник обернулся и взглянул прямо на меня. Я тут же уставилась в окно, разве что насвистывать не начала.

   - Посмотри на меня. - Приказал он прохладно.

   Я посмотрела и едва сумела выдержать тяжелый взгляд серо-голубых глаз, покрывшись испариной.

   - Во время занятий, ты думаешь о занятиях. Ведь так?

   - Конечно.... - Слава Богу, о занятиях я действительно думала. И только совсем немного о крепкой спине и притягательной шее, поэтому неправды, в общем-то, не прозвучало. Вот если бы он прибавил слово "только", тогда бы начались кардинальные проблемы с честностью.

   Еще какое-то время взгляд Дрейка подержал на крючке, потом позволил соскользнуть.

   Господи, так не бывает - чем холодней тон, тем жарче изнутри. Все эти проклюнувшиеся крохотные ростки чувств тянулись вверх теперь с невероятной быстротой, будто их ежечасно удобряла заботливая рука. Нужно было серьезно заняться сдерживанием собственных эмоций, пока не стало слишком поздно. Но, к собственному стыду, гарцевать на лезвии бритвы, хотелось еще и еще. Заходить дальше, подходить ближе... Шаг назад и полтора вперед....

   - На следующий день ты проведешь равнообратный эксперимент. - Дрейк снова отвернулся к доске, покрытой яркими желтыми полосками от пробивающегося в жалюзи солнца, и принялся что-то писать. - Несмотря ни на что, ты будешь отвечать положительно, говорить о хорошем, дарить комплименты, подбадривать, улыбаться и излучать радость. В конце дня сравнишь физическое состояние с предыдущим вечером и отчитаешься о разнице. В подробностях.

   Он обернулся, чтобы удостовериться, что задание было выслушано. Луч света лег на его щеку, усилил блеск русых волос, осветил ворот куртки и один глаз, сделав его по-кошачьи прозрачным и ярким.

   - Все ясно?

   - Да, все.

   Он принялся стирать с доски материал, параллельно объясняя.

   - До следующего занятия у тебя два свободных дня, во время которых ты будешь экспериментировать. Потом мы введем первое занятие с физическими нагрузками на выносливость. Тебе понадобится форма.

   - Она у меня уже есть.

   - Хорошо.

   Вместо того чтобы горевать по поводу каких-то нововведений, связанных с нелюбимой мной физрой, я усиленно пыталась отыскать причину, по которой можно было хоть на пару минут задержаться в компании Дрейка. Вскоре она была найдена.

   - Могу я напомнить о своих вопросах, на которые был обещан ответ при личной встрече?

   Размеренно исчезали с темной поверхности меловые надписи, поднимая облачка белесой пыли в тех местах, где сухая тряпка делала разворот. Лица Дрейка не было видно, но мне почему-то показалось, что он улыбнулся.

   - Сейчас я поеду по делам, заодно могу подкинуть тебя домой, там и поговорим.

   Я согласилась с нездоровой, пионерской готовностью.

 *****

   Серебристый седан плавно маневрировал в потоке других машин, изредка обгоняя или притормаживая.

   Светило солнце; здесь, как и в моем мире, облетали листья на деревьях, самые стойкие из них еще держались за ветки, словно за юбку матери, но вскоре и им предстояло путешествие вниз, чтобы укрыть, пригреть остывающую землю. Прохладный воздух натянул на головы пешеходов шапки, а на тела теплые куртки.

   Вот уже несколько минут в салоне машины текли объяснения Дрейка на заданные мной вопросы. И с приходом некоторой ясности, по спине все чаще пробегал холодок.

   - ....Попадая сюда, мировосприятие каждого изменяется, постепенно забывается прошлое, стираются связи с прежним миром.

   - Как стираются? И у меня?

   Начальник уверенно вел машину, спокойно и неторопливо. Не отрывая взгляда от дороги, он ответил.

   - А ты не замечала, что когда ты здесь, проблемы из старого мира остаются как бы за спиной? Теряют актуальность, насыщенность, цвет.

   А ведь, действительно. Именно это ощущение каждый раз радостно накрывало в парке. Но означало ли это, что людей попросту заставляли забыть насильно, используя принуждение незаметное глазу? Такой подход отрезвлял всякую эйфорию от обладания сокровищами в виде машины, дома, хорошей работы.... Не хочу богатств, если забуду бабушку или маму. Не хочу дом, если придется забыть старую квартиру на улице Новоселова. Не хочу денег, если они попытаются заменить то, что по-настоящему важно.

   - Вы, что же... - Пытаясь сдержать бунтарские интонации, спросила я. - Стираете память всем тем, кто сюда попадает?

   Дрейк ответил неожиданно жестко.

   - Ничего ни у кого не стирается без согласия. В этот мир приходят по приглашению, добровольно соглашаются в нем остаться и, тем самым, также соглашаются на ряд определенных условий, впрочем, зная, что, если потребуется, будет возможность вернуться назад. Но такие случаи крайне редки. В условия проживания на Уровнях также входит и временная потеря связи (в виде памяти) с прежним миром и отсутствие деторождения, что напрямую связано с застывшим в этом месте временем.

   Я вздрогнула. Количество вопросов не убавлялось, а только росло, и каждый был важен и сложен для понимания. Сложен, потому что примешивались сильные эмоции, от которых не получалось избавиться по щелчку пальца.

   - Выходит, что я тоже забываю родной мир? - Страх противно теребил загривок, ощутимо сжимались вокруг сердца холодные когти.

   - Твой чип ничего не даст тебе забыть. Ты изначально была допущена сюда с разрешением жить одновременно в двух мирах, поэтому на тебя правило не распространилось. Но именно поэтому же я запретил тебе говорить на тему "миров" с другими людьми - как у тебя на родине, так и здесь.

   Наступило временное облегчение. По крайней мере, такая ценная родная и нужная память останется при мне; старый дом, работа, родные - все это за секунду приобрело десятикратную ценность, после того, как едва не соскользнуло по моим предположениям в забвение.

   - А дети.... Как же дети? Ведь это....