Девушка индиго - Наташа Бойд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Позади меня стремительно открылась дверь, и я обернулась.
Чарльз Пинкни просиял при виде меня и тотчас нахмурился – видимо, прочел что-то на моем лице.
– Элиза, дорогая, что случилось? – Он сделал три порывистых широких шага ко мне.
Я открыла было рот, чтобы ответить, но снова закрыла и попыталась совладать с паникой, накатывавшей, как лавина. Слезы рвались наружу. Прежде чем я собралась с мыслями, чтобы ответить, Чарльз обнял меня и прижал к себе. Я почувствовала щекой колючую шерстяную ткань его домашнего кафтана, вдохнула аромат табака и сандала, услышала неловкое покашливание, и уже в следующую секунду Чарльз меня отстранил.
После его теплых, успокаивающих объятий мне стало еще холоднее, я поежилась. Чарльз позвал слуг и велел им разжечь камин.
– Так что же случилось? – спросил он снова.
– Квош и Бен арестованы по обвинению в подготовке мятежа. Мне нужно выступить в их защиту. Бен… – Я сделала паузу, чтобы перевести дыхание. – Бен сбежал, и я послала за ним Квоша. Бен направлялся на юг, как и прочие беглецы. Я знала, что там должно быть много патрулей, и отправила Квоша с письмом-подорожной. Ума не приложу, что стряслось – возможно, Квош потерял мое письмо, или ему просто не поверили, но недавно к нам в Уаппо прискакал человек из отряда ополчения с сообщением о том, что Квош и еще двое рабов арестованы по обвинению в организации бунта. – Голос у меня под конец сделался тоненьким, и в нем прорывались панические нотки.
Чарльз подошел к трехногому овальному столику из красного дерева и вытащил пробку из хрустального графина, затем налил немного густого темно-красного напитка в бокал и протянул его мне:
– Портвейн. Это вас немного успокоит.
Я взяла бокал и послушно сделала глоток.
– Стало быть, ополченец сказал вам, что Квош арестован?
– Да.
– И вы думаете, что Бен с ним?
– По словам ополченца, они поймали Квоша и еще двоих рабов. – Я нахмурилась. – Не знаю, кто может быть третьим.
– Я должен спросить… – Чарльз едва заметно поморщился. – Вы уверены, что Квош не использовал предоставленную вами возможность, чтобы сбежать или примкнуть к испанцам с другими мятежникам?
– Этого быть не могло.
Чарльз молчал.
– Да, не могло, – продолжила я с искренней убежденностью. – У Квоша был шанс сбежать во время восстания на Стоно-Ривер, но он этого не сделал. Более того, я думаю, он каким-то образом защитил нас тогда от мятежников.
Брови Чарльза сошлись на переносице. Возможно, он мне не поверил, но это была чистая правда.
– А Бен? – спросил он.
Я покачала головой. Мысль о том, что Бен может принять участие в каком бы то ни было восстании, казалась мне полной нелепицей. Хотя, конечно, мятежники могли бы заставить его принять их сторону, если бы знали о выдающихся способностях Бена.
– Бен всего лишь хотел свободы. С его дарованиями он мог бы стать очень богатым человеком. И он не стал бы рисковать своим будущим, ввязываясь в общий мятеж. – Я вздохнула. – Стоит упомянуть, что они оба – Бен и Квош – умеют читать и писать.
– Полагаю, это вы научили грамоте Квоша?
– И Бена тоже, – призналась я и опустила глаза. Вероятно, уже одно то, что я была их наставницей в чтении и письме, навлекало на меня суровый приговор. Я услышала глубокий вздох.
– Если власти об этом узнают, положение подсудимых лишь усугубится. Тогда мы их до скончания веков не вызволим.
– Вы мне поможете? Я пришла к вам за советом, но если вы возьметесь их защищать, Чарльз, я… буду глубоко благодарна, – проговорила я дрожащим голосом.
Чарльз ласково посмотрел на меня:
– Честно признаться, Элиза, ради вас я сделаю что угодно. – Красивое лицо осветила мимолетная улыбка, но на нем тотчас снова отразилась озабоченность. – Что ж, не будем терять времени. Посмотрим, удастся ли обойтись без передачи дела в суд. Я на минутку, только предупрежу миссис Пинкни.
– О… – спохватилась я, отругав себя за то, что не спросила о ее самочувствии раньше. – Как она?
Чарльз поморщился:
– Боюсь, не очень хорошо. Хотя врач уверяет, что не нашел никаких признаков серьезного недуга. Но супруга говорит мне, что просыпается по ночам от лихорадки и что на холоде ее часто бросает в жар. Еще у нее ноют кости, боль уходит и возвращается, а слабость присутствует постоянно. Увы, мы все в замешательстве…
– Мне так жаль… – Я закусила губу.
Он вымученно улыбнулся:
– Ничего. Она будет очень рада вас видеть.
– О, я так и думала, что это вы! – раздался веселый голосок мисс Бартлетт, и она переступила порог гостиной. – Увидев Эсси, я понадеялась, что вы тоже здесь, и сердце мое сплясало джигу!
– Дорогая мисс Бартлетт! – Я сделала над собой усилие и все-таки изобразила улыбку. – Хотелось бы мне встретиться с вами при иных обстоятельствах, но я приехала в город для того, чтобы спасти от тюрьмы двух рабов.
Она уставилась на меня во все глаза:
– Не может быть! Расскажите же мне подробнее!
Зловоние экскрементов и немытых тел из тюрьмы в подвале зала суда проникало на улицу и ощущалось уже на подходе к зданию. Я прижала платок к носу и рту, осторожно шагая по булыжникам мостовой и переступая канавы. Мы с Чарльзом направлялись с визитом к бейлифу.
В кабинете с каменными стенами, заставленными полками и ящиками, нас встретил невысокий джентльмен с маленькими, глубоко посаженными глазками – его фамилию я забыла тотчас, едва он ее произнес, – и подтвердил, что у него в списке арестантов числится человек по имени Квош.
– Он мулат? – уточнил у меня бейлиф. Он поскреб голову, вытащил из волос вошь, раздавил ее и отстрелил пальцами поверх плеча в стену позади себя.
– Да, мулат, – ответила я и поежилась – у меня тоже сразу зачесалась голова.
– Сэр, – вступил в разговор Чарльз, – я думаю, этого раба взяли по ошибке. Он и его напарник Бен, негр с более темной кожей, ехали с поручением от мисс Лукас на одну из ее плантаций – Гарден-Хилл у берегов Комби-Ривер.
– Негров по имени Бен не числится, – констатировал бейлиф. – И при всем моем уважении, мистер Пинкни, означенный Квош был в компании двух беглецов, которых мы давно уже разыскивали. Может, вы его и отправили на плантацию по делу, но он распорядился временем по-своему.
Я уже хотела броситься на защиту Квоша, но Чарльз предостерегающе взглянул на меня, и пришлось сдержаться.
– Коли подтвердится,
