Рабин Гут - Алексей Лютый

– Сначала яйца и кукушка, – отрезал Рабинович. – Потом куры и наведение порядка. И лишь затем приступим к опохмелению.

А обстановка в пещере действительно требовала срочной реабилитации. Во время кольцевых гонок за представителями пернатых временные оккупанты жилища Мерлина устроили настоящий погром.

Конечно, ничего особо страшно не случилось. Просто «приходил Сережка, поиграли мы немножко!». Поэтому и оказались перевернутыми несколько шкафов, сломаны пара стульев, разбиты почти все глиняные горшки. Ну и еще кое-какие мелочи мешали пещере выглядеть достойно в глазах требовательного ценителя порядка.

На удивление всем, Ровена наотрез отказалась участвовать в устранении бардака. Она передернула плечами, заявив, что, дескать, «сами нагадили, сами и убирайтесь. И вообще, уборка – это не царское дело!». Демонстративно развернувшись, принцесса ушла за свою ширму и не появлялась оттуда до того самого момента, когда нужно было готовить завтрак.

Сеня ее порыв поддержал. Он сказал, что если Попов с Жомовым так горят желанием опохмелиться, то могут приступать к уборке немедленно, не дожидаясь, пока он и Аллан закончат с кукушкой. Горыныча прогнали искать булыжники. Мурзик сбежал вместе с ним, видимо, из-за своей природной лени. Поэтому наведением порядка пришлось заняться двум ментам, припахав к этому делу преданного Кауту.

Технология размещения самца кукушки на яйцах была проста и непритязательна. Сеня продумал ее до мелочей и теперь успешно претворял в жизнь. Для начала требовалось привязать к лапам птицы две крепкие бечевки. Затем продеть их через дно корзины и накрепко к ней примотать. Таким образом обеспечивалось достаточное соприкосновение собственного тела самца кукушки с чужими яйцами.

После этого, во избежание ненужного и бессмысленного размахивания крыльями, что могло бы создать приток холодного воздуха к высиживаемым яйцам, корзина обматывалась сверху первой попавшейся под руки тряпкой достаточного размера. По замыслу Сени, эта мера должна была привести еще и к дополнительному удержанию тепла внутри первого в истории человечества инкубатора.

В общем, когда кукушка пришла в себя после обморока, она оказалась намертво привязанной к корзине. И единственным, что торчало наружу, была ее голова. «Для поддержания жизненных функций организма путем насильственного приема червей внутрь» – как сказал Рабинович.

Еще недавно достаточно свободно летавшая птица была страшно разгневана таким беззаконным лишением ее возможностей к передвижению. Кукушка попыталась вырваться. Что, естественно, у нее не получилось.

Возмущенная птица пыталась заорать. Но вместо привычного «ку-ку» у нее получилось нечто среднее между «хрю» и «вот это ни хрена себе!». Эта последняя неудачная попытка выражения возмущения совершенно лишила птицу способности к сопротивлению.

Кукушка с нескрываемой ненавистью посмотрела на Сеню и безвольно свесила голову на край корзины. Отчего стала похожа на зэка, выглядывающего из окна теплушки. Глядя на нее, Рабиновичу даже взгрустнулось и захотелось запеть: «Предо мной стоит стена. За стеной стоит она – воля, воля, волюшка моя…»

– Ну вот, Аллан, – вместо пения проговорил Сеня. – Дело сделано. Теперь иди и налови ей каких-нибудь тараканов на завтрак.

Йомен опрометью бросился выполнять приказ шефа и вернулся довольно быстро. Однако печальная птица объявила голодовку и упорно отказывалась разевать пасть. То бишь клюв! Пришлось Аллану использовать нож, чтобы разжать две крепко стиснутые половинки птичьего рта. А затем запихивать гусениц и жуков птице в пасть, усиленно проталкивая их вглубь средним пальцем свободной руки. Аллан даже не подумал о том, что птица может предпочитать что-либо другое.

В общем, хотела того кукушка или нет, но приличная пригоршня представителей мира насекомых в желудок ей помещена была. Трудно сказать, добавило ли это птице радости. В любом случае, веселей она выглядеть не стала. Напротив, побледнела с лица. Наверное, переела и ее стало мутить! А может, случилось это просто от непривычной пищи.

К тому времени, когда с питанием птицы было покончено, в пещеру вернулся Горыныч. Монстр нашел два подходящих булыжника, однако едва смог пройти с ними в дверь. Чтобы поднять эти камушки, Ахтармерзу пришлось несколько увеличить свои размеры. Причем настолько, насколько дверь в пещеру рассчитана не была. Пришлось Горынычу сдуваться. Процесс занял несколько минут, отчего монстр опоздал к завтраку. Чем и был страшно недоволен.

Насытившись и опохмелившись, вся честная компания привольно расположилась на полу пещеры, отдыхая после утренних злоключений. Ровену, как ни странно, не забыли поблагодарить за вкусный завтрак и после первой рюмки даже с подобающим восторгом отозвались о ее великолепном наряде. Наслушавшись комплиментов, принцесса смягчилась и почти забыла об утреннем невнимании мужчин.

– Ладно, полежали, и хватит, – поднимаясь с пола, проговорил Рабинович. – Андрюха, ты почему до сих пор камень не производишь?

– А у меня жир для горелки закончился, – беззаботно ответил Попов, не собираясь вставать. За что и поплатился.

– Жир закончился?! – взревел Рабинович. – Я сейчас из тебя его вытоплю, боров оборзевший! Вскочил быстро и метнулся работать! И вообще, если еще какая-нибудь тварь мне скажет, что чего-то ей не хватает, то лишится некоторых частей тела, которые я подложу под кукушку. Для комплекта! – Сеня обернулся к Жомову. – Че лежишь? Где медведь?

– В лесу, – отозвался Иван, поднимаясь с пола. – Не ори, как чумной. Сейчас поймаем. Каута, Мурзик, пошли со мной!

Глава 7

Ходить с Жомовым на охоту – сплошное удовольствие. Этот косорукий увалень, способный на пустом стадионе пройти мимо вас так, что непременно что-нибудь отдавит, выслеживая добычу, становится необычайно ловким и хитрым.

Причем для Вани не имеет значения, на кого охотиться и каким способом это делать. Хоть на медведя с голыми руками, хоть на толпу демонстрантов с резиновой дубинкой. Кстати, дубиночку-то Жомов с собой прихватил, когда отправился утром добывать новый компонент для приготовления зелья. Ну, вы понимаете, о чем я говорю!

Про Кауту, я думаю, и упоминать не следует. И так ясно, что абориген по лесу с грохотом и криком передвигаться не может. Инстинкты не позволяют. Сакс даже малой веточки не сломал с самого начала охоты. Хотя, знаете, я сильно сомневаюсь, был бы он таким аккуратным, если бы пару раз не столкнулся с Корявнем!

В общем, двигались мы все по лесу довольно тихо. По крайней мере, ничуть не громче остальных жителей, имеющих постоянную прописку в вотчине Корявня. Как и положено псу, я возглавлял колонну охотников, стараясь выловить из утреннего сыроватого воздуха запах медведя. Однако медведем в лесу и не пахло!

То ли Топтыгин, предчувствуя не слишком хорошее начало дня для своей шкуры, решил переехать в более спокойные места, то ли просто и не водилось медведей в этой части Англии. Кабаны – пожалуйста. Олени – сколько угодно! Не говоря уже про прочую мелкую живность вроде волков, лис и зайцев. А медведей в окрестностях не было ни одного.

Мы прочесывали лес, удаляясь от пещеры Мерлина по широкой спирали. Двигались непрерывно уже почти два часа, однако требуемый зверь почему-то не торопился на свидание к нам. У меня даже начали зарождаться сомнения по поводу успеха сегодняшней охоты, и я стал уже подумывать над тем, какие части тела экспроприирует у нас Рабинович, когда мы вернемся назад с пустыми руками.

Оптимизма такие мысли мне не добавили. И в первую очередь из-за того, что нашим попыткам вернуться в свое время и остановить дальнейшее издевательство над историей, похоже, суждено было успешно провалиться.

С самого момента прочтения заклинания все пошло наперекосяк. И кукушку не того пола поймали, и Сеня с Ваней со своими футбольными тренерскими амбициями начудили, и с философским камнем проблемы серьезные возникли. Теперь осталось еще установить факт отсутствия в лесах медведей, и можно смело сушить весла и готовить белые тапочки. Поскольку без мозгов медведя мы все равно домой не вернемся. А ведь у нас нет еще Святого Грааля. И лично я не представлял себе, откуда его взять!

Тщательные размышления по поводу наших проблем натолкнули меня на одну интересную мысль о том, как использовать новые исключительные возможности Попова. Почему бы не поставить его под сосной и не заставить говорить все известные поговорки про нашу дичь? Например, «медведь на ухо наступил», «медвежья услуга» или еще что-нибудь в этом же духе. В крайнем случае, можно и сказку «Три медведя» рассказать! Может быть, и свалится к нам Топтыгин, как тот Сивка с потолка. Бери его потом тепленького!

Однако мечты так и остаются мечтами. Тем более если не можешь о них рассказать! Вообще, языковой барьер – самая страшная проблема. От нее всякие войны, семейные скандалы и прочие безобразия происходят.