Чёрный орден - Джеймс Роллинс

Раздалось отрывистое тявканье, словно гиены обменивались информацией. Еще несколько дверей заскрежетали железными петлями.

Фиона оцепенела. Насос, подававший воду в фонтан, отключился, и журчание струй умолкло, как будто вода испугалась, что привлечет внимание хищников.

Где-то недалеко пронзительно закричал человек.

Наверное, смотритель зверинца, которого отчитала Ишке, подумала Фиона. Видно, его подопечные все-таки получат сегодня мясо с кровью.

Послышались быстрые шаги: кто-то бежал в ее сторону. Потом прозвучал полный боли нечленораздельный вопль, вскоре потонувший в диком вое и рычании.

Фиона в ужасе заткнула уши, чтобы не слышать последнего крика жертвы и урчания хищников, грызущихся из-за добычи.

Ее внимание приковала к себе гиена. Животное с окровавленной мордой приближалось к девушке.

Потом из тени возник второй зверь. Едва различимый — белый на белом. Тот самый, которого спустили на них с Райаном: Скулд, любимица Ишке. Совсем недавно гиену заперли в клетке.

Теперь она вновь обрела свободу.

14 часов 40 минут

— Помогите! Bitte![46]

В хижину влетел Гюнтер, за ним едва поспевал майор Брукс.

Лиза отняла стетоскоп от груди Пейнтера: она прослушивала его сердце. За последние полдня едва слышные систолические шумы превратились в отчетливые признаки стеноза клапана аорты. Стенокардия усиливалась, вызывала обмороки. Стоило Пейнтеру немного напрячься, как накатывала дурнота, мутилось сознание. Прежде Лизе не доводилось видеть такого стремительного упадка сердечной деятельности. Она подозревала, что сердечные клапаны покрыты кальцием, обызвествлены. Подобную кальцификацию Лиза обнаружила во всех органах, даже в глазном яблоке.

Пейнтер с гримасой боли оперся на локти.

— Что случилось?

От волнения южный акцент майора Брукса стал еще отчетливее:

— Сэр, у его сестры какой-то припадок.

Лиза схватила медицинскую сумку. Пейнтер хотел встать, но девушка удержала его.

— Останьтесь здесь, — попросила она.

— Ничего, справлюсь, — раздраженно ответил он.

Времени на споры не было. Лиза отпустила его руку и кинулась к Гюнтеру.

— Идемте.

Брукс замешкался, не зная, что делать: бежать ли ему следом или остаться с Пейнтером, но тот жестом отпустил его и неверными шагами побрел следом.

Лиза побежала к соседней хижине. Дневная жара обжигала, как дыхание раскаленной топки. Неподвижный горячий воздух словно загустел, солнце слепило глаза. К счастью, через минуту Лиза ступила под крышу хижины.

Анна лежала на боку на травяной циновке. Тело ее изогнулось дугой, мышцы свело мучительной судорогой. Венозный катетер уже был подсоединен к руке, чтобы облегчить и ускорить введение лекарств. Пейнтеру тоже заранее ввели катетер.

Лиза опустилась на одно колено, схватила шприц с диазепамом и быстро сделала укол. Через несколько секунд Анна расслабилась и упала на спину.

Вошел Пейнтер, которого поддерживал Монк.

— Как она?

— А вы как думаете? — раздраженно ответила Лиза.

Гюнтер помог сестре сесть. На пепельно-сером лице Анны выступил холодный пот. Через час-другой Пейнтера ожидало то же самое, они получили равную дозу облучения. Пейнтер держался лишь немногим лучше, возможно, благодаря большей массе тела. Жить им оставалось несколько часов.

Лиза с тоской подняла взгляд к солнечному лучу, пробивавшемуся через узкое оконце: как далеко еще до сумерек!

Напряженное молчание нарушил Монк.

— Я говорил с Кхамиси. Он сообщил, что в доме Вааленбергов погасли все до единой лампочки. — Монк неуверенно улыбнулся, хотя и подозревал, что хорошие вести покажутся всем неуместными. — Наверняка работа Грея.

Пейнтер нахмурился — в последнее время гримаса озабоченности не сходила с его лица.

— Мне бы вашу уверенность…

— Сэр, по-моему, нужно рассмотреть возможность изменения плана действий. — Монк потер рукой бритую макушку. — Кхамиси говорит…

— Это не входит в обязанности Кхамиси.

Пейнтер закашлялся.

Монк заметил тревожный взгляд Лизы. Двадцать минут назад им удалось побеседовать без свидетелей. Для того Монк и звонил Кхамиси: внести в план действий некоторые срочные изменения.

Монк кивнул Лизе, та достала из кармана второй шприц и шагнула к Пейнтеру.

— Позвольте промыть ваш катетер. Смотрите, в нем кровь.

Пейнтер протянул дрожащую руку.

Лиза схватила его запястье и ввела лекарство. Монк шагнул к Пейнтеру и, когда у того подкосились ноги, подхватил директора под мышки.

— Что…

Пейнтер уронил голову.

Монк бережно поддерживал босса:

— Для вашей же пользы, сэр…

Пейнтер хмуро смотрел на Лизу. Его рука приподнялась — то ли для того, чтобы ударить девушку, то ли затем, чтобы выразить, как он потрясен предательством. Пейнтер и сам толком не знал. Успокоительное отключило его сознание.

Майор Брукс смотрел на происходящее, разинув рот.

— Что, никогда раньше бунта не видели? — пожал плечами Монк.

Брукс опомнился.

— Я только хотел напомнить, сэр… времени у нас мало.

Монк кивнул.

— Кхамиси уже летит сюда, расчетное время прибытия — три минуты. Мы передадим наши обязанности ему и доктору Кейн.

Лиза обратилась к Гюнтеру:

— Вы сможете нести сестру?

Он молча взял Анну на руки.

— Что вы задумали? — еле слышно спросила та.

— Незачем ждать наступления ночи, — пояснила Лиза. — Мы собираемся совершить вылазку и найти Колокол.

— Как?

— Не забивайте мыслями вашу хорошенькую головку, — ответил Монк и поволок Пейнтера к выходу. Ему помогал майор Брукс. — Мы все устроим.

— Почему именно сейчас?

Монк и Лиза снова обменялись взглядами: «Ночью будет поздно».

14 часов 41 минута

Первым по лестнице поднимался Грей, сжимая в руке пистолет. Марсия молча шла следом, стараясь двигаться бесшумно и прикрывая рукой фонарь. Света хватало ровно настолько, чтобы видеть, куда ступаешь.

Несмотря на то что благодаря украденной форме Грей ничем не отличался от солдата, сопровождавшего работника лаборатории, он хотел избежать случайных встреч.

Прошли шестой уровень, такой же темный, как тот, что остался внизу. Свернув за угол, увидели впереди слабый свет.

Грей знаком дал понять Марсии, что нужно остановиться.

Свет горел ровно, не мигая. Возможно, работала система аварийного освещения.

— Стойте здесь, — прошептал он.

Марсия кивнула.

На лестничную площадку сквозь приоткрытую дверь падал свет. Этажом выше все тонуло в темноте. Почему же здесь есть электричество? Наверное, на этом уровне автономное электроснабжение.

В коридоре эхом раздавались знакомые голоса Исаака и Валдрика.

Вааленберги стояли в глубине комнаты. Грей оглянулся и, увидев внизу Марсию, поманил ее к себе.

Исаак и Балдрик, по всей видимости, не подозревали об отключении электричества.

— Колокол убьет их всех, — произнес Балдрик.

Грей замер: может, старик имел в виду Вашингтон? Если так, то в чем состоит план старшего Вааленберга? Нужно выяснить его намерения.

Грей показал Марсии два поднятых пальца: две минуты. Если он не вернется, ей предстоит действовать самостоятельно.

Он еще раз поднял два пальца.

Грей проскользнул в приоткрытую дверь, опасаясь скрипа петель. Впереди был небольшой коридор, который заканчивался двойными стальными дверьми прямо напротив лифта.

Одна из створок была открыта.

Стоя на коленях, Грей прижался к стене и заглянул внутрь. Он увидел огромнейшее помещение с невысоким потолком, сердце лаборатории. Вдоль одной из стен в ряд стояли компьютеры, на мониторах без остановки мельтешили цифры. Похоже, у электронной аппаратуры был собственный источник энергии.

Люди, находившиеся в комнате, с головой ушли в работу и не заметили, что в доме отключили электричество. Однако служба безопасности могла оповестить их об этом в любую минуту.

Дед и внук уставились в плоский монитор на стене, на котором мелькали изображения рун. Тех самых, из книг Гуго Хиршфельда.

— Код не поддается расшифровке, — констатировал Исаак. — Разумно ли запускать глобальную программу Колокола, ведь мы так и не разгадали головоломку?

— Разгадаем! — Балдрик стукнул кулаком по столу. — Это только вопрос времени. Мы и без того достаточно приблизились к совершенству. Посмотри на себя или Ишке. Вы будете жить долго — пятьдесят лет! И разрушение не коснется вас прежде, чем наступит последнее десятилетие вашей жизни. Пришло время двигаться дальше.

Судя по всему, слова деда не убедили Исаака.

Балдрик выпрямился и указал на потолок.