Бумер-2 - Андрей Троицкий

Наверняка она мечтала уехать на бумере, но ключи, точнее, иммобилайзер, Кот на всякий случай спрятал. Предосторожность оказалась не напрасной. Так или иначе, оставаться в чужом доме больше нельзя. Место засвечено, не сегодня, так завтра туда заявятся менты или местечковые братки, которые затеют фуфловую разборку, постараются забрать тачку и вытряхнуть из Кота всю наличность.

— У тебя вот резина шикарная, неужели не жалко? — мужик похлопал ладонью по покрышке, а потом ласково погладил ее, как в редкие минуты нежности гладил любимую женщину. — Редкая резина. И дорогущая, не подступишься.

— Разумеется, — ответил Кот. — Но колеса — это всего лишь колеса. Жалко столько времени терять из-за этого дерьма.

Работяга снова вздохнул и сплюнул на пол.

Кот отошел в сторону, присел на врытую в землю скамейку, прикурил сигарету, вспоминая разговор с Будариной. Судя по ее рассказу, дела обстояли не то чтобы плохо, дела обстояли — хуже некуда. На зоне уже вторые сутки работают менты из Москвы, допросы, экспертизы. И чем кончится дело, — никто сказать не может.

Ясно, что некоторые офицеры останутся без погон, и хорошо еще, если в тюрьму не угодят. Начальника колонии Ефимова, закованного в наручники, пока увезли в область. В доме его все перевернули вверх дном, искали деньги и ценности. И, по слухам, много чего нашли. Но плевать на хозяина и его офицеров. Они получили все, чего добивались. Главное, что афера покойного Чугура полностью раскрыта. А это плохо.

Следствием установлено, что Огородников, по документам умерший от пневмонии, вышел на свободу и уже совершил особо тяжкие преступления. Вместо него на зонном кладбище закопали паренька, которого должны были выпустить по амнистии. И теперь Косте надо ждать большой беды. Менты идут по его следу, и как только он облажаешься хоть в малости, его прихлопнут.

Следователь по имени Стас Азаров вместе с тремя операми в штатском сегодняшним утром заходил к Будариной, совали нос во все щели, даже в погреб спустились и дровяной сарай осмотрели. Разговор пересказывать нет смысла. Следак не верит ни одному ее слову, это ясно. Но ничего конкретного предъявить не может. Свидетелей нет, улик никаких, корыстных мотивов не усматривается.

Бударина находилась в соседней комнате, но через закрытую дверь услышала, как следак сказал своим парням: «Ловить этого хрена можно годами, и никакого результата. Ведь мы ищем человека без имени. Все его приметы и карточки, которым располагает следствие, розыскное дело, — херня на подсолнечном масле. Нам нужно имя, под которым Кот теперь скрывается. В этом случае поиски закончатся быстро. Имя. Ясно?» Бударина так поняла, что этот настырный черт уезжает уже сегодня, а тут остаются какие-то менты в штатском.

Вид у Азарова кислый, видно, ничего путного не нарыл. Перед уходом следак спросил, с какой целью Бударина ездила в Москву. Предлог нашелся: у Ирины сестра с приступом артроза в больнице. Следователь что-то чиркнул в блокноте и пообещал выбрать время и заглянуть к Ирине Степановне еще раз, на огонек. Так, чайку погонять и за жизнь полялякать. Все улыбался, шутил. И, наконец, сел в машину и убрался восвояси.

«Я боюсь этого типа, — сказала Бударина в конце разговора. — Не знаю почему, но мне страшно. Этот человек Чугуру, который всю округу в страхе держал, даст сто очков форы и выиграет». Успокоить Ирину было нечем, Кот сам начинал дергаться.

Опасность где-то рядом, она пока еще невидима, но это до поры до времени. Ясно, Азарову нужно новое имя Кота. Шансов мало, что следователь выйдет на карманника Жору Бубнова. По общим делам они не проходили, правда, в розыскном деле Кота могут встретиться записи о том, что в прежние времена они водили дружбу. Так то в прежние времена, сколько лет прошло, не сосчитаешь.

Работяга из шиномонтажа подогнал к боксу пикап, вытащил отремонтированные колеса и, положив их в багажное отделение, хлопнул дверцей.

— Шабаш, приятель, — крикнул он. — Можем ехать.

Кот залез на пассажирское сидение, угостил рабочего сигаретой, и пикап тронулся по направлению к охотничьей избушке.

Кот не знал, что в его отсутствие события вокруг бесколесого бумера разворачивались стремительно. Дашка, улизнув из дома утром, дошагала до трассы, а там на попутке доехала до хутора, стоявшего на отшибе от основной дороги. Хутор был превращен местными парнями в отстойник угнанных автомобилей.

Бригада, которая занималась этим бизнесом, состояла и четырех человек. Всем верховодил кореец Пак со странной кличкой Китай. Он был мозговым центром шайки, генератором идей, мог с закрытыми глазами забраться в любую тачку и слинять на ней. Степа, невысокий щуплый паренек, отвечал за техническую сторону дела, он разбирал машины на запчасти, перебивал номера на двигателях, делал новые таблички для кузовов. Миха организовывал сбыт автомобилей, толкая через знакомых барыг запасные части или тачки, которые прошли предпродажную подготовку. Вася Рослый, амбал с литыми кулаками, обеспечивал силовое прикрытие акций.

Дашка познакомилась с парнями еще в ту пору, когда Колька был свободным человеком. За чисто символические деньги она купила у бригады Пака свою попиленную «хонду», теперь превращенную в груду металла. Пару раз она давала Китаю наводки на приличные тачки, работала, разумеется, не за спасибо. Теперь самое время зашибить копейку на бумере. Пока его хозяин возится с колесами в ближайшем сервисе, парни Пака успеют сделать все, что требуется. Приделают к бензонасосу что-то вроде прерывателя, который по сигналу с пульта дистанционного управления перекрывает подачу горючего. Когда бумер остановится, этого прикинутого мужика можно будет взять голыми руками.

— Ты сначала скажи, откуда взялся этот хрен? — допытывался Китай. — И кто он такой? В нашем городе, по моим подсчетам, только четыре человека ездят на икс-пятом. И все они крутые бандиты. Подойти к ним на расстояние десяти метров никто из наших не рискнет. Можно без башки остаться. Или без детородного органа.

— А на хрен тебе детородный орган? Ты им все равно не пользуешься даже по большим праздникам.

— Хватит подкалываться. Дело серьезное.

— Кто он такой — сама не знаю, — честно ответила Дашка. — Сначала подумала, что он извращенец, любитель секса с насилием. Испугалась до обморока. Но потом, когда я чуть не насмерть замерзла в подвале, у него был шанс взять меня. Спокойно, без особого сопротивления он мог подключить ко мне свой поганый насос. Но он не захотел. Мало того, растер меня водкой. Уложил в кровать и завернул в одеяло. Извращенцы так себя не ведут.

— Тогда кто же он? Должен же быть ответ.

— Я в его паспорт не заглядывала. А хоть бы и заглянула. Там не написано, кто он по жизни.

Пак мучился сомнениями. Джип БМВ в этих краях добыча шикарная, и всех дел на полдня. Но Китай давно взял за правило выяснять личность владельца задолго до того, как свинтить у него тачку. На темные рискованные варианты он не ловил. Хозяин бумера ему не нравился, черт поймет, что это за персонаж, как он сюда попал, что ему надо, почему помог девчонке и не потребовал ничего взамен.

— Ну, а все-таки… Ведь можно составить о человеке хоть какое-то представление. Ты же с ним разговаривала. Ну?

— Баранки гну, — Дашка начинала злиться. — Пошел в задницу. Заткни свое очко тряпкой, иначе все дерьмо в штанах останется. Не хотите, тогда найду других людей, у которых с нервами порядок. Мне только свистнуть.

Душа Пака разрывалась между чувством разумной осторожности и возможностью легко срубить большие деньги. На бумер у него есть хороший верный покупатель, хачик Арутюнян. Он платит, сколько спросят, и редко торгуется. Золотой человек. Главное, от него сроду не было неприятностей. А что этот чувак делал с палеными тачками — не проблема Китая.

— Я же не отказываюсь, — заюлил Китай. — Нет проблем. Берем бумер с присвистом. Но ты же знаешь мои правила.

— Ну, я подумала, что он мент, но это — мимо. Замашки у него не ментовские. И на блатного не похож. Одет по фирме. Наверняка зелени полный лопатник. По моим прикидкам, он просто залетный фраер. Без мозгов. То есть с небольшими отклонениями. Когда я сказал, что у меня брат на зоне, этот мудель вдруг заявил, что и он на той же зоне лямку тянул. То ли просто врать для него — все равно, что курить. То ли он юморист. А верней всего — у него чердак протекает. Слегка.

— Что же он делает в нашем захолустье?

— Ясный хрен — катается в свое удовольствие, приключений ищет. И он их, кажется, нашел. Много приключений.

— Так бы сразу и сказала, — Пак облегченно вздохнул, в глазах заблестели желтые огоньки, будто кто фонариком посветил. — С этого и начинать надо было. А то извращенец… Мент… Фуфлыжница ты. В огороде бузина, в жопе дым, а Киеве больной дядька. Так это по-русски и называется.