Правила бунта (ЛП) - Харт Калли

— О, все в порядке. Правда. Ничего страшного. Мне нужно возвращаться в школу, так что…

Он впервые смотрит на меня, по-настоящему смотрит, и его рот открывается.

— О, Господи. Ты реально хорошенькая.

Жар, исходящий от моих щек, мог бы подпитывать тепловую электростанцию.

— Вау. Обычно парни... не говорят подобные вещи девушке в лицо.

Он поднимает брови.

— Не говорят? — В его голосе звучит удивление.

Я отрицательно качаю головой.

— Черт. — Съежившись, незнакомец трет лицо одной рукой. Когда опускает руку, он сам немного краснеет. — Ну что ж. Прошу прощения за это, — неловко говорит парень. — Я пойду и принесу тебе еще кофе. Пожалуйста, подожди здесь. Я не задержусь ни на секунду, клянусь.

— Ладно. — Я действительно опоздаю на занятия, если сейчас же не отправлюсь в академию, но в этом парне есть что-то такое серьезное и чертовски милое, что я думаю, что смертельно раню его, если скажу «нет».

Он улыбается самой широкой улыбкой, которую я когда-либо видела.

— Отлично. Только... просто ... — Он протягивает руки. — Просто останься.

Я смеюсь.

— Останусь. Обещаю.

В ту же секунду, как парень оказывается внутри, я хочу сбежать. Мой «Файрберд» прямо там, и я никогда раньше не опаздывала на занятия. Никогда за все годы в Вульф-Холле. И не хочу начинать сейчас. Но я обещала. Но не должна была обещать.

Утро сегодня теплее обычного — по крайней мере, на земле нет льда — но все равно достаточно свежо, чтобы я переминалась с ноги на ногу, пытаясь согреться, пока жду возвращения этого таинственного незнакомца. Я съедаю свой рогалик в рекордно короткие сроки, просто чтобы избавиться от этой проклятой штуки. Этот парень ходит дольше, чем обещал. Прошло почти десять минут, прежде чем он поспешно выходит из закусочной с четырьмя чашками кофе на вынос, опасно балансирующими в его руках.

Он выглядит немного застенчивым, когда приближается.

— Итак, я забыл уточнить какой у тебя был кофе. У меня тут двойной капучино. Латте. Пряный тыквенный… с пенкой… Не знаю. Некоторым девушкам нравится это дерьмо. И э-э-э... Думаю, что на самом деле это какой-то чай. Горячий чай с медом и лимоном.

Парень так рассеян и нервозен, что мне его становится жалко. Его глаза, очень близкие по цвету к моим, теперь, когда я смотрю на них, замечаю какие они яркие и острые.

— Я возьму капучино, — говорю ему, улыбаясь.

Я ухитряюсь взять свой кофе так, чтобы оставшиеся напитки не оказались на земле. Парень ставит остальные три чашки на низкую стену у входа в закусочную и выбирает ту, что ближе к нему.

Делает глоток и морщится.

— Фу. О боже, нет. Тыквенные специи — это... ух! — Он высовывает язык, хватает одну из других чашек и пьет из нее, вздыхая с облегчением. — Боже, это было чертовски отвратительно. Как люди могут это пить?

Я стараюсь не слишком улыбаться.

— Это напиток делит на два лагеря. Я сама являюсь членом клуба «Тыквенные специи — дело рук дьявола».

— Я могу заполнить заявление? Это дерьмо было отвратительным. — Он вздрагивает. — О боже мой. Я не представился. Я Андре, парень, который сломал тебе три ребра, потому что не смотрел, куда шел.

— Карина. Вообще-то, Кэрри. Приятно познакомиться. И не беспокойся о ребрах. Они в полном порядке. — Я проверяю свой телефон, морщась, когда вижу время. Уже почти восемь. — Мне очень жаль, но мне действительно нужно идти…

— Подожди, стой, — говорит Андре и снова нервно смеется. — Послушай, ты ведь ходишь в ту причудливую школу, верно? Ту, что на вершине горы?

Я никогда раньше не слышала, чтобы кто-то называл академию причудливой, но полагаю, что для постороннего Вульф-Холл может показаться таким.

— Откуда ты знаешь?

— Здесь живет мой двоюродный брат. Я все время приезжаю в Маунтин-Лейкс и никогда не видел тебя поблизости. Почти уверен, что запомнил бы тебя. Так что, вот. Вполне логично, что тебя заперли там, на холме.

— Значит... ты не ходишь здесь в школу? В Маунтин-Лейкс? — Я не знаю почему, но я немного разочарована этим.

— Нет. Я учусь в колледже Олбани.

Вау. Парень из колледжа. Мило.

— Слушай. Знаю, что тебе пора идти, но… Я здесь учусь, здесь легче сосредоточиться, но... боже, я заговариваюсь. Не хочешь перекусить со мной в эти выходные? В частности, не хотела бы ты пойти со мной на свидание? Я все еще чувствую себя плохо из-за того, что врезался в тебя, и мы уже обсуждали тот факт, что я думаю, что ты действительно красивая, так что…

Я изумленно смотрю на него.

— Э-э-э...Свидание? Что ж… — Лицо Дэша всплывает в моем мозгу, и тошнота подступает к животу. Почему, черт возьми, я чувствую, что делаю что-то не так? Я чувствую, что обманываю его или в каком-то роде предаю его доверие. Но это он предал мое. Сжег его дотла. И знаете, что? Это было восемь гребаных месяцев назад.

Я принимаю решение.

— Знаешь, конечно. Свидание звучит потрясающе. Спасибо.

Андре сияет. Он засовывает руку в карман своего толстого красного пуховика и достает салфетку из закусочной. На ней уже есть куча аккуратных надписей, за которыми следует номер телефона. — Я надеялся, что ты согласишься. — Парень выглядит смущенным. — Вот почему я так долго там сидел. Они не могли найти ручку.

Смеясь, я забираю у него салфетку. Он надувает щеки, оглядываясь по сторонам.

— Надо проверить кусты. Убедиться, что никто из моих друзей не видит, как я выставляю себя дураком, — говорит он.

— Ты не выставляешь себя дураком.

— Нет?

Я качаю головой.

— Честное слово.

— Лучшая новость за весь день, — говорит он. — Ладно. Иди, если не хочешь опоздать.

Я отступаю от него, засовывая салфетку в карман. Парень наблюдает за мной, потягивая свой латте, пока я сажусь в «Файрберд» и завожу двигатель. Останавливаюсь у выезда со стоянки и опускаю стекло.

— Эй, Андре?

Его глаза загораются.

— Да?

— Больше никакого кофе, ладно?

Он усмехается.

— Нет, мэм. Честное скаутское. Больше никакого кофе.

ГЛАВА 40

КЭРРИ

Я иду на свидание с Андре. На следующий вечер снова иду на второе свидание с Андре. Он милый и забавный. И когда наклоняется и целует меня, мне не кажется, что наступил конец света. И не кажется, что мир вокруг нас горит, и, полагаю, это хорошо. Я чувствую себя в безопасности, когда его губы встречаются с моими, а безопасности я не чувствовала так долго, сколько себя помню. У безопасности есть свои достоинства. Это означает, что я не чувствую, что меня в любую секунду могут подвести. У Андре также нет двух враждебных, очень агрессивных лучших друзей, которые очень хотят превратить мою жизнь в ад, что говорит в его пользу.

На нашем третьем свидании парень приглашает меня на вечеринку, которую устраивает друг его брата, и я принимаю приглашение. Неделя тянется медленно, и все начинают говорить о том, что парни из Бунт-Хауса направляются в Бостон на какой-то благотворительный бал, который устраивает отец Дэшила. Я знаю, что та вечеринка у парня из «Эдмондсона» была случайностью — Дэш ни за что не появился бы на вечеринке, которую устраивает какой-то футболист из колледжа — но просто знать, что их не будет в городе в ночь вечеринки — это облегчение. Не будет никаких сюрпризов, если они втроем окажутся в ста шестидесяти милях отсюда, в другом городе.

Сначала Эль не хочет идти на вечеринку. Прес настроена двойственно, потому что, очевидно, Пакса там не будет. Нужно немного потрудиться, чтобы уговорить обеих девушек согласиться поехать. Довольно скоро мы оказываемся на вечеринке у друга Андре, и я чувствую себя... хорошо. Безмятежно. Это то, что должна чувствовать обычная девушка, посещающая обычную вечеринку с обычным парнем, который ей нравится.

Мы с девочками подправляем макияж в ванной, и я, наконец, признаюсь Элоди и Прес об Андре. Они обе так счастливы за меня, я уверена, втайне испытывают облегчение, что я наконец-то справляюсь с Дэшем. Знаю, что в последнее время со мной не так уж весело. Я плакала перед Элоди в «Вопящем Бине», когда Дэш появился из ниоткуда, как черт из табакерки. Эта меланхолия, которую я таскала с собой, как чемодан, набитый кирпичами, была обузой не только для меня, но и для моих друзей. Они никогда бы не признались, потому что слишком вежливы для этого, но, вероятно, для них было адом иметь дело с моими эмоциями.