Дневник смертницы. Хадижа - Марина Ахмедова

Когда мы выезжали из Махачкалы, стояла осень, но было много солнца. Здесь солнца нет ни грамма, только серое небо и черные деревья. За окном один маленький город меняется на другой. Утро меняется на день, а день на вечер. Я постоянно сплю. У меня затекла спина от неудобного кресла.

Окно закрыто, но я все равно чувствую за автобусом холодный воздух и чужой запах. Когда мы приедем?

Аслан играет роль моего мужа. Все так и думают, что он мой муж. Не будет же беременная ехать в Москву на автобусе с посторонним мужчиной. Иногда он спрашивает меня, не нужна ли мне вода или еда. Он держится очень вежливо, как будто хочет предупредить любое мое желание.

Пахнет едой — жареной курицей, яйцами и картошкой. Меня тошнит от этих запахов. Все тело затекло. Вот как моя жизнь повернулась.

Когда окончательно стемнело, я вместе с другими женщинами выходила в туалет. Мы немного отошли от автобуса и сели на корточки у края дороги. Вокруг было темно и тихо, было слышно только, как льется моча. Потом мы вернулись в автобус. Я шла последней. Сказали, нам ехать еще день. Я не выдержу этой дороги. Но у меня нет выбора.

Если бы вы только знали, что я еду туда для того, чтобы стать орудием мести. На какой-то миг у меня появляется желание рассказать всем об этом, крикнуть на весь автобус. Но я этого не сделаю. Аслан пристально следит за мной. Но я молчу не поэтому. Я не крикну никогда. Я могу крикнуть, но я молчу.

Второй день езды был еще трудней. Шел мелкий дождь. Окно вспотело, и я не видела ни домов, ни деревьев, из окна приходил только вспотевший серый свет.

Несколько раз за ночь я просыпалась от боли в спине. Аслан не спал. Он постоянно смотрит в окно. Мне тяжело сидеть рядом с ним. Я молюсь, не переставая молюсь. Прошу Аллаха дать мне сил выдержать дорогу до конца. От молитвы мне становится легче. Я засыпаю. Просыпаюсь и снова молюсь.

К вечеру мы приехали на вокзал. Я не успела ничего рассмотреть. Нас встретили — мужчина и женщина, похожая на Асю. Сначала я приняла ее за Асю, но потом увидела, что это не она.

Мы сели в машину и снова поехали. Вот она какая — Москва, думала я, глядя в окно. Столько огней… Аллах, такими большими, как эти дома, могут быть только египетские пирамиды! Я не могла оторваться от окна. Никогда бы не смогла жить в таком городе, я боялась бы выйти на улицу — страшно даже рядом стоять с такими большими домами. Как будто ты муравей, а перед тобой не дом, а гора. Ах-х-х, выдохнула я, когда мы проехали фонтан! Что это был за чудесный фонтан. Несколько прекрасных струй, из которых получаются фигуры, били из земли. И они были разноцветные — красные, зеленые! Машины проносились по дороге, у меня кружилась от них голова. Аллах, Ты столько благ дал этим людям, а они все равно остались такими злыми и алчными. Сколько им надо, чтобы насытиться? Сколько им надо, чтобы перестать приезжать к нам и убивать?

Мне было страшно, но я хотела смотреть еще и еще. Ах-х-х, а какие кафе и рестораны мы проезжали — «Шоколадница», «Кофе-Хаус». Мне было интересно: какую еду в них подают? Наверное, надо быть очень богатым, чтобы ходить в такие рестораны, думала я. Аллах, чего этим людям не хватает? Чего они хотят от нас?

Мы ехали примерно час. Проехали под каким-то мостом. Проехали еще немного, и город закончился. Началась широкая дорога.

Даже женщина не разговаривала со мной. Она тоже со странностью, как Ася. Взгляды у них очень похожи. Она была одета в джинсы и кожаную куртку. Но мне все равно становилось легче от ее присутствия — все-таки женщина рядом.

Наступил короткий миг, когда я спросила себя: что я здесь делаю — с этими чужими мужчинами, в этом страшном чужом месте. Вопрос пришел на миг и сразу ушел, потому что Аллах не оставляет меня без ответа. Ты приехала сюда для того, чтобы стать орудием мести, ответил он мне с высоты семи небес, и я услышала его. Разве не я сама просила его прекратить мою земную жизнь и поскорее подарить мне вечность? Он услышал меня. Через Арифа-эфенди он дал мне такую возможность — заслужить вечность. Я знаю, чего от меня ждут и эти мужчины, и Ариф-эфенди. И я сделаю то, чего они ждут, потому что того же самого от меня ждет Всевышний Аллах. Он послал мне этих братьев, чтобы приблизить для меня вечность. Аллах, Ты так милосерден, шепчу я, сжимая перед собой руки. Я только пальцем одним пошевелю, а уже обрету вечность. Разве сравнима вечность с одним движением пальца?

Мы приехали в какой-то темный поселок. Даже ночью наше село и то приветливей. В домах не горел свет, хотя было еще не так поздно. Я слышала, как лают собаки. Странно только, что здесь нет ветра.

Машина остановилась рядом с глухим домом. Мы вышли. Было очень холодно. Второй мужчина открыл деревянную калитку. Мы зашли в темный двор. Земля была мокрая. Я попала ногой в грязь. Над домом виднелась полная луна — желтая, с темными пятнами. Один раз дедушка мне сказал, что на луне, если внимательно смотреть, можно увидеть женское лицо — глаза, нос, рот. Я всегда смотрела на луну по ночам, когда она была полная, но никакого лица не видела. В этом чужом месте я впервые увидела его. У луны были грустные опущенные глаза, и рот у нее был грустный, уставший. Мне казалось, она смотрит сверху прямо на меня. В мое сердце вошел страх. От взгляда луны я проснулась впервые за несколько дней, я почувствовала страх. Аллах, защити меня, спаси меня, стала молить я. Сердце так билось. Я не могла пошевелиться, в мою обувь попала холодная вода из лужи. Подняв лицо, я посмотрела на луну, мой рот дернулся. Луна смотрела на меня сверху, и в какой-то миг мне показалось, что это мое лицо отражается на луне. Я вскрикнула от страха.

— Что с тобой? — спросил меня Аслан. — Заходи в дом, — сказал он.

Я повиновалась. Его голос слился с лаем собак и тоже пугал меня. Я осталась одна на этой холодной земле, под этой желтой луной, которая смотрела на меня моим лицом. Но что я говорю, испугалась я своих мыслей. Аллах спасет меня! Он милостивый, милосердный. Но для того чтобы спасение пришло, я тоже должна буду потрудиться.

У нас такая обстановка, как в этом доме, считалась бы бедной. Но за время жизни у Арифа-эфенди я научилась ценить то, что Аллах дает мне. Если он не дает мне больше, значит, мне этого и не надо. Он все делает для спасения моей души.

Второго мужчину зовут Юсуф. Он включил в розетку обогреватель, чтобы было не так холодно. Меня всю трясет. После того как я посмотрела на луну, в меня вошел страх и до сих пор не вышел. И молитва не может его прогнать. Это потому что ни вчера, ни сегодня в дороге я не совершала намаз. Иман слабеет, когда пропускаешь молитву.

Мы с Аидой, так зовут женщину, прошли на кухню. Там — простой стол под клеенкой, табуретки, холодильник и газовая плита. Мы ели хлеб с сыром и пили чай. Аида молчала. Иногда она смотрела на меня, и мне казалось, в ее сердце тоже сидит страх. Но быстрее, чем я успевала в этом убедиться, она отводила глаза.

Аида отвела меня в комнату, где стоял один раскладной диван. На нем уже лежали простыня, подушка и одеяло. Как только Аида вышла и закрыла за собой дверь, я схватила простыню, постелила ее на пол, упала на колени и начала молиться, восполняя все пропущенные намазы:

— Господу миров милостивому и милосердному…

Мои глаза слипались. В пояснице резало. Каждый раз, когда я прикасалась лбом к полу, мне казалось, что я больше не смогу поднять голову, такая она была тяжелая. Сон уносил меня, но силой воли я вырывалась из его теплых рук и снова и снова повторяла, перебирая четки:

— Господу миров истинному и милосердному…

Вечность просто так никому не дается. Вечность надо заслужить.

Ночью я опять летала. Так легко мне не было никогда в жизни. Всевышний ждет меня. Одно движение пальцем, и я легко поднимусь над землей. Я все делаю правильно. Альхамдуллилях.

Утром мы с Аидой съели очень вкусный завтрак — йогурт с вареньем из пластмассовых баночек. Еще у нас были бананы, сыр и хлеб. Пили чай. Аида по-прежнему молчала. Ее глаза бегали. Но мне, пока я вынимала ложкой из баночки йогурт, казалось, что ничего плохого со мной не случится. Сладкое всегда поднимало мне настроение.

Мужчины куда-то утром ушли. Мы не можем выйти во двор, потому что входная дверь закрыта. Пока их нет в доме, мне спокойней. Аида ушла в свою комнату, и я осталась на кухне одна. После завтрака у меня появилась энергия. Я открыла окно. Если это село, то оно очень некрасивое. Ни гор, ни речки, только ровная земля. Возле одного дома насыпана свалка. Как не стыдно мусорить рядом со своим домом?

Из окна пришел холодный воздух, и меня снова начало трясти. У Аиды так бегали глаза, когда мы пили чай, она, наверное, что-то знает, подумала я. Обо мне или о себе? Мне хотелось зайти к ней в комнату и спросить, что она знает. Но я боялась ее ответа.

Не могу спокойно сидеть — внутри растет беспокойство. Я недостойна того, чтобы стать возмездием для неверных. Я слишком труслива. Почему они выбрали меня? Аллах, когда я просила Тебя прекратить мою жизнь, я не знала, что Ты меня так быстро услышишь.