Время «Ч» или хроника сбитого предпринимателя - Владислав Вишневский

Продукции на складе стало заметно больше, во дворе стояли несколько фур с иностранными номерами, шла выгрузка. На приёмке находился один из совладельцев фирмы, Сташевский их путал, и несколько рабочих из местных. Одного совладельца звали вроде Бошко Вукович, другого Горан Чешич, или наборот. Они были похожи друг на друга, словно два бройлерных яйца, одинаково улыбались, оба с крупными лицами, руками, оба высокие, оба рыжие, прямоносые, с конопушками на лице и руках, оба с короткой рыжей шевелюрой. На этот раз Сташевскому удалось один паллет взять по оплате, второй с отсрочкой платежа. Невероятная удача. И не только потому, что удалось получить не один а два паллета, а потому, что на втором паллете были чаи. Детские чаи. С фенхелем. Пусть не много, но были. СанСаныч такие детали запоминал слёту. Иначе нельзя было. Прислушивался, вникал. Оказывается, Валентина Вадимовна где-то вычитала, чаи с фенхелем для детского организма просто необходимы, прямо с рождения. Расстраивалась, нам бы такой. Благотворно влияет на нервную систему младенца, действует мягко и успокаивающе. Устраняет проблемы с болями в животике, помогает укрепить иммунную систему растущего организма. И вот такой чай на паллете был. Был!! Сташевский едва не плясал от удачи и везения.

Так же бодро скакал по железнодорожным путям, вычисляя мотающийся по путям маневровый тепловоз на товарном дворе — нужный ему почтово-багажный вагон стоял далеко от места погрузки. Старший вагона мудро посоветовал «клиенту» найти маневровый тепловоз, и попросить машиниста — за деньги, естественно — переставить почтово-багажный к месту погрузки — дотянут они там, до отправления, козлы, загрузить не успеете! Машинист взял деньги, коротко пообещал: «Который, вон тот? Ага, щас! Жди там». И вскоре пристыковал нужный СанСанычу вагон к другому такому же. Там уже бойко шла загрузка почтово-багажного вагона коробками с пивом. Битком, доверху. Машин под разгрузку стояло с десяток, часть из них во дворе не вместилась, ожидали за воротами. Одни выезжали, другие въезжали. Погрузку охраняли несколько автоматчиков в специальной милицейской полевой форме в касках. Грузчики были местные, с товарного двора. Работали сноровисто, словно матросы, в ожидании скорого отлива, загружая продовольствием свой корабль, бегали, молча и без перекуров. Для грузчиков заказ был серьёзным, и оплата гарантирована видимо соответствующая. Договариваться с ними о погрузке какого-то детского питания не имело смысла. Сташевский сам, поглядывая на сноровисто работающих грузчиков и перегрузил. В тот же с ним вагон, молодые парни, по-виду студенты, встав цепочкой перекидывали коробки с йогуртами. Коробок пятьсот. Принимала коробки молодая девушка, тоже видимо предприниматель. Йогурт — невидаль для Дальнего Востока, знал Сташевский. Новый для города бизнес. Не дешёвый. Молодец, предпринимательница. Интересно, кто ей деньги на раскрутку дал? Но размышлять, как и расспрашивать времени не было. Нужно было спешить, поторапливаться. Вот-вот должен подойти маневровый… Ффух… И успели, и загрузили. Когда Сташевский приводил себя в порядок, его окликнул малорослый, худосочный мужичок, приблатнённой наружности.

— Эй, мужик, вон там, это твой в вагоне товар? — указывая на детское питание, спросил он.

— Да, детское питание. А что? — Вытирая лицо и шею носовым платком, ответил СанСаныч.

— Да-к платить нужно, дорогой товарищ. Закон здесь такой!

— Так я заплатил.

Худосочный сильно удивился, почти испугался.

— Когда заплатил, кому?

— Ещё позавчера, начальнику почтово-багажного и…

— А-а-а, а я-то уж подумал… Нет, это у нас не считается. Ты мне должен заплатить. Понимаешь, мне! Касса другая. Тарифы другие. Короче…

— За что?

— Как за что… — Похоже искренне удивился ханурик. — За въезд, за выезд, за сохранность товара, за безопасность, — пояснил он, — и вообще… Так положено.

Старший почтово-багажного вагона с интересом слушая, в который раз протирал поручни вагонной двери. Сташевский понял, что хочет этот ханурик, взъярился.

— Ты прочти, что там написано, прочти — детское питание! Детское! Видишь, лечебное! Не пиво, не шоколад. Ты понимаешь, на кого ты наезжаешь? Понимаешь? На детей! Тебе неприятности нужны, тебе проблем захотелось…

— А чё ты на меня орёшь? Чё орёшь? Я что ли начальник здесь. Мне сказали, я и… Короче, — повернулся к старшему почтово-багажного вагона. — Сколько там у него загружено, не много?

— Да смех почти… Полтора метра квадратного. — Ответил тот.

— А, ну ладно. Пусть едет. Не пиво… Покеда, — махнул рукой и исчез под вагоном, как и не было его.

Старший вагона развёл руками.

— А я чё? Мафия! Всё под ними.

А тут и маневровый подкатил.

Весна наступила как и положено. В нужное время. Работы студиями были представлены, и… к тихому ужасу членов жюри и организаторов, работы предстали в мрачных тонах. Много было работ с чудищами, инопланетными зелёными человечками, какими-то неизвестными страшилищами… Ужас! К счастью организаторов, одна из членов жюри оказалась психологом, она и объяснила суть проблемы: это влияние телевизора и времени, в котором живут дети. Нужно иначе определять тему конкурса. Плохо дело. Не учли. Тем не менее победителей определили, подарки раздали. Но, замечание психолога учли… Следующий конкурс, на будущий год определили однозначно: «Моя мама». Просто и не затейливо.

Между тем, слух о правильном детском питании от рождения ребёнка в «Торговом доме Сташевского» достиг, кажется, уже всех заинтересованных. В курсе были и детские поликлиники, и местный мединститут, и молодые родители, с ними и дедушки с бабушками… В Торговый дом стали ходить за продуктами детского питания и на консультации, как за хлебом. В принципе, так оно и было. В детских поликлиниках так и говорили родителям: «Вы, мамаша, прямо сейчас, не откладывайте, пожалуйста, идите в Торговый дом Сташевского — знаете где? — вот, там работает Валентина Вадимовна Прохоровская, она неонатолог, врач высшей категории, лучший в крае педиатр, она всех консультирует, бесплатно при чём, расскажете ей, покажете ребёночка, она вам посоветует что необходимо. Да-да, у них есть… А если нет, привезут. Кстати, привет ей передайте. Если её нет, на обеде где может быть, за это не беспокойтесь, у них все продавцы там с высшим или средним медицинским образованием. Выслушают и проконсультируют, поймут. Я знаю. Идите, идите, не пожалеете».

Сделав определённые выводы, на следующую весну снова провели конкурс детского рисунка на приз Торгового дома. Во-первых, определились с темой конкурса — Моя мама. Это поддержали и Члены жюри. Во-вторых, определились со сроками проведения. В третьих — с призами. Сначала хотели остановиться на мольбертах с наборами художественных красок, потом отказались. В пользу чего-нибудь более долговечного, чтоб сохранилось… Решили заказать местной именитой ваятельнице эскизы будущих призов, так же по возрастным группам: от 4-х лет до 6-ти, от 6-ти до 8-ми, от 8-ми до 10 лет. В каждой возрастной группе по три приза. За первое, второе и третье места. Вскоре эскизы были утверждены, определились с материалом из которых будут изготовлены призы, сумма гонорара… Весной призы были доставлены в Торговый дом. Другие уже члены жюри, но всё из того же Союза художников Края, провели осмотр представленных обезличенным образом работ, определили всех победителей, выдали список с номерами отмеченных. В том же Дворце пионеров всю ночь перед открытием организаторы, сотрудники Торгового дома и директриса с двумя своими инспекторами детского творчества, сторожем, развешивали по стенам (практически от пола до потолка) представленные работы. Все. Один из родителей конкурсантки, папа, осветитель на студии телевидения, установил светильники, добился точечного освещения. В конечном итоге, уже к утру, большое серое помещение выставочного зала Дворца пионеров, раскрасилось как новогодняя ёлка в момент её наивысшей кульминации. Красоту работ, яркость, энергетику, умильности и любви, представить было не возможно. Такой чудесной получилась выставка. На всех работах, во всех возрастных группах, на зрителей смотрели портреты мам. В основном во весь лист. Без полутонов. Большие, глазастые, с удивительными чертами… Особенно это выразительно смотрелось в первых двух возрастных группах. Портреты в основном в трёх— четырёх красках. Красном, синем, жёлтом и зелёном. Появилось и телевидение. Телевидение снимало и перед открытием, и в момент открытия, и после, когда все пили чай с пирожными, тортами, конфетами… Кто что хотел. Долго ещё бродили родители и приглашённые по залу, рассматривая детские работы. Восхищённо качали головами, друг на друга — узнавая — указывали пальцами, смеялись. Много фотографировали. После, несколько дней подряд, в зал приходили люди, смотрели работы, тоже бродили. Восхищаясь и насыщаясь доброй энергией детского счастья.