Загадка старого дома. Приключения частных детективов - Юрий Диомидович Коренев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что опять натворили наши дети? Вы же сами понимаете, наш контингент особый, это дети безработных и мало обеспеченных слоев населения. Их родители работали на крупных предприятиях, которые сейчас превратились в рынки. Вы же сами знаете, что творится в нашей стране.
– Да, – согласился Краснощеков, – сейчас обучать детей непросто: денег на ремонт школы и приобретение нового оборудования не выделяют, а все только требуют и требуют.
Директор уважительно посмотрела на Краснощекова. Напряжение спало.
– Так что вы хотели узнать? – дружелюбно спросила она.
– Вашу школу окончил известный в городе человек – Костромской Николай Петрович.
– А кто это? – удивилась директор.
– Крупный бизнесмен и меценат.
– Да что вы говорите, не знала! Мне потом обязательно оставьте его координаты. Мы с ним свяжемся. Ничего себе. Окончил нашу школу и молчит. Пусть помогает нам. Мы хотим приобрести компьютерный класс…
– Мы об этом с вами поговорим чуть позже, – перебил ее Краснощеков. – Не могли бы вы нам помочь найти его одноклассников?
Она засуетилась.
– Конечно. Так, кто бы мог помочь… А в какие годы он учился?
– В семидесятые.
Она задумалась.
– Это первые выпуски нашей школы. Надо обратиться к бывшему директору, слава богу он жив, здоров и может вам помочь. – Она громко позвала секретаря, – Таня! Срочно найди Азорину Нину Феликсовну. Пусть она запишет адрес и телефон Геннадия Федоровича.
– А кто это? – удивилась девушка в очках, заглянувшая к нам через приоткрытую дверь.
– Ну как, ты не знаешь своего директора? Ты же училась, когда он работал до меня.
– А, поняла. Сейчас.
– Видите, с кем приходится работать? Не помнит, что было вчера. Но, как говорят, на безрыбье и рак рыба!
– Так подберите другого секретаря, – предложил я.
– О чем вы говорите? За такую нищенскую зарплату нормальный человек работать не станет. Так как зовут нашего уважаемого мецената? – Она мило улыбнулась Краснощекову, открыла кожаный тисненый блокнот и достала из сумки ручку «Паркер».
– А вам не кажется, – продолжил я, – что было бы неплохо вашей школе провести аналитическую работу: составить списки выпускников за разные годы и создать стенд с фотографиями тех, кто добился успеха. Встречу с ними организовать. И им было бы приятно, и вам бы помогло найти поддержку для развития школы.
Директор посмотрела на меня непонимающими глазами.
– Молодой человек, вы знаете, какая это большая работа? Кто этим будет заниматься?
– Теперешние ученики. Они будут знать, что и их не забудут и отметят по заслугам. Это будет хорошим стимулом для высоких показателей успеваемости, и вам будет чем отчитаться перед руководством.
– Эх, вам бы сказки писать! – Она скептически посмотрела на меня как на блаженного, не от мира сего. – Может, чаю? – Она посмотрела на Краснощекова.
В это время зашла секретарь и вручила нам записанный на тетрадном листе в клеточку адрес и телефон директора. К счастью, он проживал недалеко от школы в старой панельной пятиэтажке. Самого его не было дома, нас приветливо встретила его жена Галина Федоровна. Выяснив, что нам надо, она тут же по памяти стала перечислять фамилии одноклассников Костромского.
– Я его, конечно, хорошо знаю. У них до восьмого класса я была классным руководителем. Помню, он такой скромный был, воспитанный. – Она улыбнулась. – Девочки его обижали.
– Как это? – не удержался я.
– Нет, не били, конечно. Они его то за рукав дернут, то сумку спрячут, всякие такие мелкие шалости. А он надуется на них и молчит. Но учился он хорошо. Один из лучших в школе.
– А с кем он дружил?
– Одних уж давно нет, а другие находятся в местах не столь отдаленных. У нас же район сами знаете какой. Здесь расположены две тюремные зоны. Многие бывшие заключенные на воле здесь поселялись. Пили нещадно и молодежь за собой тянули. Мало кто в люди из них выбился. Хороших ребят по пальцам пересчитать можно было. А Коле не повезло еще больше. Один его друг, Витя Чертовских переехал вместе с родителями в Узбекистан, а другой, Леня Рыдов, умер от лейкемии. Прямо в школе, в учительской. У нас тогда в рекреациях стояли теннисные столы на всех этажах. Ребята после уроков и в перерывах между ними постоянно играли. И Коля играл. Однажды они с Леней задержались после уроков. Знаете, на вылет играли. Их команда была сильная, всех обыгрывала. Напряжение нарастало. Тут у друга пошла кровь из носа. У него и раньше такое случалось. Он пошел в туалет, а на его место встал другой парень. Игра продолжилась, и Коля забыл про друга. А потом ему сообщили, что он умер. Ох, он сильно переживал. Долго не мог простить себе, что оставил его одного.
– Но кто-то остался из тех, с кем он дружил?
Она задумалась.
– Из парней никого не припомню. А вот девочки… Да, была одна девочка, очень ему нравилась. Он, конечно, скрывал это, но, по-моему, в классе об этом все знали. И телефон ее у меня есть. Она тоже на Синюшке живет, иногда мы с ней видимся. Записывайте.
Девочка оказалась полной добродушной женщиной бальзаковского возраста. Она при разговоре все время улыбалась, может, от того, что наши вопросы натолкнули ее память на веселые эпизоды детства, а может, потому, что она была типичным представителем сангвиников, которые легко и энергично живут, не обращая внимания на некоторые жизненные трудности.
– С Колей мы проучились десять лет вместе. Ямочки у него на щеках знатные были. Мы, девчонки, любили, когда он улыбался. – Она тоже улыбнулась. – Учился он на «отлично» и спортом все время занимался. Хороший мальчишка был, культурный такой. Сильно отличался от других. А еще в школу музыкальную ходил, на пианино играл. Одним словом, девки его любили.
– А он?
– Не, он скромный был. Потом, когда ему на выпускном вечере после шампанского многие девчонки в любви признались, он в шоке был. Не знал, говорил, а то бы время не терял. Шутил, конечно! Да, что было, назад не вернешь.
– Но, говорят, вы с ним дружили?
– Кто говорит? Ну дружили. Только это была дружба, как между парнями. Мне он, конечно, очень нравился, но я же сама первая не стану объясняться в любви. Мы и в кино, и в театр ходили. Только что толку. Школу окончили и разбежались в разные стороны. А вскоре
