Загадка старого дома. Приключения частных детективов - Юрий Диомидович Коренев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А после окончания школы вы больше не виделись?
– Ну почему же. На встрече выпускников десять лет назад.
– И что вы можете сказать о нем, изменился?
– Небо и земля! Совсем другим человеком стал: статный, холеный, уверенный в себе. Красавец-мужчина. Думаю, сердца у многих одноклассниц заныли при встрече с ним. Но поезд ушел, раньше надо было думать.
– Он был один?
– Конечно, кто же на встречу выпускников берет с собой мужей и жен. Хотя подождите, – она задумалась, – тогда он был уже разведен. Точно вспомнила, за ним на машине приехала какая-то красивая женщина и увезла с собой, хотя он еще хотел остаться. Стройная такая. Мы-то, как вы видите, совсем обабились, причем довольно быстро, после замужества. У нас, женщин, какая психология? Вышла замуж, значит, можно расслабиться, мужик уже никуда не денется. Так раньше и было. Тогда ведь далеко от семьи не убежишь, компартия догонит и накажет. Да и возможностей не было: квартир не хватало на всех. Это сейчас можно купить, а тогда даже при деньгах не получилось бы. Вот мы, дуры, и располнели. А парни-то влюбились в нас других: стройных и красивых. Отсюда и разводы.
Однокурсников Костромского найти было легче. Он окончил Академию народного хозяйства перед перестройкой. Многие ее тогдашние выпускники занимали в настоящее время высокие должности в разных ведомствах и владели крупным бизнесом. Их фамилии были на слуху. Однако подступиться к ним было намного сложнее. Мы решили начать с декана факультета. Он вспомнил Николая Петровича сразу.
– Конечно, как его не знать, известный человек в городе. Но я его помню, когда он был простым студентом. Хороший парнишка, дисциплинированный. Учился неплохо до третьего курса. Потом связался с какой-то девчонкой, стал пропускать занятия. Его чуть не отчислили. Я за него заступился. – Декан многозначительно посмотрел на нас, оценивая реакцию. Мы сделали восхищенные лица. – Коля помнит об этом до сих пор. Помогал институту несколько раз и меня у ректора отстоял, чтоб на пенсию не отправили по закону. Мне ведь уже седьмой десяток пошел.
– А с кем он дружил и вообще, кроме учебы, чем он интересовался?
– Да я особо и не знаю. Спортом занимался. Да, еще в студенческий театр миниатюр ходил. Помню, в «Утиной охоте» ему какую-то маленькую роль дали. Давно это было.
– Вы можете нам дать список его однокурсников?
– Это не проблема. Я сохраняю списки всех выпускников со времени начала моей работы в вузе. Они для меня как дети родные. Сейчас поищем. – Он достал толстый переплетенный альбом и стал листать страницы, где кроме списков разместились и фотографии. – Вот они, родимые.
Курс был довольно небольшой, тридцать человек. Напротив фамилий карандашом сделаны какие-то записи.
– А что это? – показал на них Краснощеков.
– Это то, кем они работают сейчас и где находятся. Я, знаете ли, когда узнаю что-нибудь новое про ребят, радуюсь, как ребенок. Вот смотрите, например Выгодовский, думаю, знаете такого, сейчас заместитель министра экономического развития областного правительства. Или вот Житомиров – главный бухгалтер «Якуталмаза». А это…
– Можно мы запишем информацию? – попросил Краснощеков.
– Конечно, переписывайте. Иначе зачем мой труд был нужен, не в могилу же с собой забирать. Хотя, если честно, редко кто им интересуется.
Многие однокурсники Костромского действительно были на слуху и занимали высокие руководящие должности. Остальные – кто где. Один в свое время организовал сибирскую пирамиду «МММ», несколько человек уже умерло. Большинство разъехались по разным городам необъятной родины и даже за границу. Мы выбрали из списка троих, кто учился с ним в одной группе и проживал в настоящее время в Иркутске. Но удалось встретиться только с одним из них, остальные находились в отъезде. Григорий Рафаилович Краснов; почти однофамилец Краснощекова, работал директором небольшой торговой фирмы, расположенной в центре города. Это был грузный квадратного телосложения мужчина, движения все размеренны, говорит с одышкой. Он неохотно согласился с нами побеседовать, но по мере разговора оживился.
– Колян, я вам скажу, темная личность. На курсе был такой скромный, тихоня. Как-то пошли с ним в ресторан отметить сдачу бухгалтерского учета, выпили хорошо. Он подцепил на танец какую-то деваху. А она не одна оказалась. Завязалась потасовка. Их было трое, здоровые такие. Ну, думаю, пора гроб заказывать. А он не испугался. Двоих положил, третий сам убежал. Потом он с той девицей голову потерял, чуть из академии не отчислили.
– А почему он с ней расстался?
– А черт его знает. Разлюбил, наверное. Однокурсники его считали тимохой, ну знаете, таким простым наивным парнем, как из деревни приехал. Но я всегда знал, что он совсем не такой, а просто прикидывается простачком. Так и вышло. После окончания многих распределили в отдаленные районы, а его в Иркутске оставили. Тогда этого было очень сложно добиться.
– Может, за хорошую учебу поощрили? – предположил я.
– А почему только его? Многие учились неплохо. У меня всего одна тройка была.
– А сейчас вы общаетесь?
– Не до нас ему! – ехидно произнес Краснов. – А вообще-то он хороший человек, в помощи никогда не откажет. Видимся редко, сейчас всем не до жиру, быть бы живу! Каждый занимается своим делом. Тем более у меня семья большая, кормить надо.
– Кроме той девицы из ресторана, были у него другие девушки?
– Не припоминаю. Мы с ним особо и не дружили. Встретимся на занятиях и разбежимся по домам. А кто там чем занимается, один бог ведает.
– С кем он из парней дружил на курсе?
– Общался со многими. А дружил… – задумался Григорий Рафаилович, – не помню. Ни с кем он на курсе не дружил, – заключил Краснов. – Ни с кем!
– Слушайте, – обратился я к Краснощекову после визита к Краснову, – чем больше узнаю про Костромского, тем меньше его понимаю. Когда же случился переход его личности от скромного, на вид беззащитного парня в обаятельного, уверенного и самодостаточного бизнесмена, руководителя крупного предприятия? Не мог тихоня враз измениться.
– Вот и я о том же говорил вам. Не мог он в один момент все бросить и круто изменить свою жизнь. Но пока получается, что он такое, возможно, сделал дважды. Я думаю, придется встретиться с его бывшей женой, иначе мы не докопаемся до истины.
Жена Костромского – раздобревшая, но еще поддерживающая определенные контуры своего ранее красивого тела женщина под пятьдесят, одетая скромно, но со вкусом, категорически не желала с нами разговаривать о бывшем
