Ацтеки, майя, инки. Великие царства древней Америки - Виктор фон Хаген

Рис. 83. Батабоб, действующие чиновники в иерархии майя, занимавшиеся управлением и сбором налогов и дани. С фресок Бонампака

Но вот что кажется довольно ясным: функцией «настоящего мужа» было духовное и светское лидерство на данной территории города– государства майя. Таких городов в стране майя до 1000 года н. э. было много. «Ими правил не один начальник, но человек», – писал Диего де Ланда. И только после 1194 года один халач уиник: стал править «царством майя»: большим количеством городов и обширными территориями. «Царство Юкатана, которое простирается на триста лиг (1400 км с лишним. – Ред.), было не только густо населено, но и им правили отдельные владыки… ими управляли законы и благородные обычаи… что является доказательством хорошего правления. Этому во многом способствовал тот факт, что все они говорили на одном языке. И немалое удивление вызывает то, что такой многочисленный народ, распространенный на такой обширной территории, можно понять с помощью одного единого языка».

Во-первых, этот халач уиник был главой исполнительной власти в своем собственном городе-государстве. Главы других союзнических городов были ахаус или, так как это слово более главенствующее, батабоб. Они были местными правителями территориальных округов. Владыка проводил через них свою политику, выходящую за рамки племени, т. е. «внешнюю» политику. Более чем вероятно, что они были связаны с ним узами родства.

Рис. 84. Фрагмент рисунка, на котором батабоб майя ведет беседу; рядом стоит наполненное блюдо. С вазы горных майя из Небаха, долина реки Чихой, Альта-Верапас, Гватемала

Батабобы – это были «те, что с топорами». Можно найти эквивалент этому названию в современном жаргоне: «наемники, выполняющие грязную работу». Они выполняли приказания вышестоящего начальника, применяя, если возникала такая необходимость, силу. Батабоб отвечал, во-первых, за благосостояние своего собственного города, в котором он проживал. У него был штат помощников. Однако существовал и городской совет, состоявший из вождей различных городских подразделений, которые, хотя и подчинялись ему номинально, обладали правом налагать вето на его действия. Этих членов совета называли ах куч кабоб. Разъясняя, какой властью и функциями обладал этот совет, один испанец написал: «Следующими по порядку были члены городского совета… говорили, что их двое или трое; каждый обладал правом голоса, как и должностное лицо, голосующее в муниципальном правлении в Испании, и без его голоса ничего нельзя было сделать…» Этот совет был напрямую связан через вождей общин с простым народом. При помощи этого средства сдерживался произвол власти правителя.

Батабоб во многом действовал на свое усмотрение. К нему относились с благоговейным страхом, как если бы он был вице-королем. Эта должность передавалась по наследству, и функции у нее были судейские и военные. Для постройки храмов, дорог или домов для знати рабочая сила собиралась по принципу пропорционального отбора. Батабоб улаживал правовые споры, обычно связанные с нарушениями контракта и спорными земельными вопросами, если спорщики входили в его собственную администрацию (в противном случае дело шло к «настоящему мужчине»). Когда жрецы оглашали свои пророчества относительно того, когда следует сеять, убирать урожай или веселиться, батабоб заботился о том, чтобы все это выполнялось. В военное время, хотя он и был фактически главой провинции, реальное командование находилось в руках военачальника (наком), выбираемого на три года. Но во время тотальной войны, такой как война с испанцами, батабоб должен был появляться во главе своей армии, что он и делал. Когда он путешествовал, его несли в паланкине в сопровождении большой свиты. Чтобы расчистить для него путь, людей разгоняли, а на дорогах стелили плащи, чтобы он по ним прошел. Батабобу прислуживали женщины. При нем состояли люди с опахалами, которые прекрасными веерами из перьев отгоняли кровососущих мух и насекомых, любящих запах пота. Короче, с ним обращались как с полубогом. Когда капитан Монтехо во время затишья в сражении посетил батабоба города Лоче на Юкатане, майя приняли его, склоняясь перед ним a la Recamier; слуги батабоба стали обмахивать Монтехо опахалами и лебезить перед ним. Батабоб же разговаривал с испанцем через хлопчатобумажную занавеску, повешенную между ними.

У майя существовало достаточно бюрократии, которая могла бы удовлетворить самых придирчивых правителей, судебных приставов, военачальников и так далее до самого нижестоящего – тупиля, который был кем-то вроде констебля.

Все они принадлежали к высшим слоям общества и не платили налогов.

Государственный доход или скорее доход халач уиника, необходимый для содержания всего этого аппарата, складывался из налогов, куда входили продукты питания, различные изделия и работы, выполнявшиеся простыми людьми. Каждый житель деревни, городка или города– государства коллективно или единолично вносил свой вклад в виде кукурузы, бобов, перца-чили, птицы, оленины, меда, воска, копала, тканей, соли, рыбы, нефрита или той продукции, которую он производил. Майя не оставили записей о подобных налоговых поступлениях подобно тем, что остались для истории от ацтеков. Однако одной известной нам записи такого рода достаточно, чтобы послужить примером. Одно небольшое селение Тахциу, состоявшее из двадцати домов, ежегодно платило непосредственно своему владыке двадцать мер кукурузы (приблизительно 550 кг) и двадцать индеек. Если взять город-государство с населением 50 000 человек, то количество уплаченной дани будет весьма значительным. Затем вождь обменивал все это оптом у торговцев на какао или рабов, которых, в свою очередь, перепродавали на местных рынках в обмен на перья, нефрит и – что уже было позже в истории майя – на золото и серебро.

Не осталось никаких подробностей о придворных, которые окружали халач уиника. Испанцы оставили словесные описания Монтесумы и окружавшей его толпы знатных людей, жен и наложниц, описание стола, за которым он вкушал пищу, словно какой-нибудь великий визирь, описание свиты из слуг, которые прислуживали вождям из других краев, и того, как эти вожди и их жены с наложницами «заполнили два или три внутренних дворика, а часть их оказалась на улице». Также осталось описание королевского птичника с десятью большими водоемами, в котором за птицами ухаживали сто пятьдесят человек. А что касается Инки, который властвовал в Перу, то у нас имеются исключительные подробности о его жизни, его наложницах, проявлениях королевской воли, о тысячах людей, прислуживавших ему, о его одежде, сотканной из тончайшей шерсти викуньи, которую он не надевал больше одного раза. Но если халач уиник у майя вел подобную жизнь, то ему, вероятно, прислуживали точно так же, и мы должны удовлетвориться таким предположением. Каменные монументы и фрески наводят на такую мысль, но и только. Письмена майя сообщают о количестве шагов до Луны, но умалчивают о подробностях жизни владык.

Управление: город-государство и деревня

Насколько хорошо функционировало такое теократическое государство? Диего де Ланда полагал, что оно функционировало очень хорошо: «До того как испанцы завоевали эту страну, местные жители жили вместе в городах и вели очень цивилизованный образ жизни. Они следили за тем, чтобы земля была хорошо очищена от сорняков, и сажали очень полезные деревья. Города их были устроены следующим образом: в центре города стояли их храмы с красивыми площадями; вокруг храмов располагались дома владык и жрецов, а затем стояли дома самых высокопоставленных должностных лиц. Следом шли дома богатых людей, затем купцов, которые пользовались величайшим уважением, и на окраинах города стояли дома простых людей».

Точка зрения большинства археологов состоит в том, что город майя «не был городом в нашем понимании этого слова, потому что это был церемониальный, а не городской центр». На самом деле имеется мало археологических доказательств существования городов у майя; большинство найденных построек – это храмы, пирамиды и церемониальные сооружения. Жилища людей строились на глиняных возвышениях из непрочных материалов, это были мазанки, крытые соломой. Века стерли их с лица земли. Но среди городов майя, расположенных в горах (они были не так давно изучены, и выяснилось, что они подверглись меньшему разрушению, чем те города, которые были расположены в более низменных и влажных районах), есть такие, в которых все-таки просматривается структура города майя. Из сотен мест, которые подверглись тщательному исследованию (даты колеблются в пределах 300 и 1200 г. н. э.), эти горные города обнаруживают основные черты городского планирования. Подчинялся ли город прихотям местности или своего строителя, он сохранял в себе определенные общие черты: в центре – церемониальный двор, окруженный большой площадью, на которой проводились рыночные торги, затем дома вождей, жрецов и других должностных лиц, и только после них дома простых людей. Площадка для игры в мяч если и не находилась на огороженной священной территории, то была поблизости. А. Ледьярд Смит отметил, что в этих местах «постройки располагаются в определенном порядке и сориентированы друг относительно друга». Таким образом, археология, в целом, соглашается с Диего де Ландой, когда он описывает вид и назначение городов майя. Теократический склад ума майя и европейских монархов эпохи барокко был схож; последние сознавали эмоциональную связь между властью и монументом огромных размеров и парадным выходом. Абсолютизм и огромные площади подходят друг другу.