Загадка полтергейста - Сергей Иванович Недоруб
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это было просто невозможно.
Инструкции отца не могли лгать. Она все сделала правильно. Дала приказ артефакту уничтожить того, кто виновен в смерти папы.
При чем тут она сама? Неужели это она хотела, чтобы папа умер?
Неужели она спровоцировала его на это?
Неужели папа погиб из-за нее?
* * *
Фармер и Уотсон все поняли. Без колебаний они согласились идти с ней в Зону, чтобы найти там артефакт, способный излечить человека.
Литера просто обязана была сделать то же, что сделал отец для нее самой.
Она творила историю собственного имени.
Встретив торговца, она воспользовалась тем, что ее друзья утрясали какие-то вопросы с настройкой своих аккаунтов в сталкерской сети. Литера задала несколько вопросов Падишаху.
И тут же, поддавшись непонятному порыву, выложила свою историю вплоть до мелочей.
Падишах слушал ее, иногда поглаживая свой толстый живот. Новенькое оружие для троих, купленное на деньги Литеры, безошибочно подсказало коммерсанту Рубежа, что перед ним лакомый кусочек. Он с энтузиазмом утешил бедную девочку, заверив ее, что не о чем волноваться, что сталкер Борланд – редкостный мерзавец, выродок, недостойный топтать не только Зону, но и Большую землю. Что он наверняка придет в Зону и будет отравлять воздух здешним бродягам своим пребыванием, а затем, когда узнает, кто разбил ему машину и попортил кровь, найдет Литеру и зверски убьет. Не прошло и получаса, как напуганная девушка заключила договор на устранение Борланда по факту его прибытия в Зону.
Устраиваясь с друзьями на ночлег, Литера долго думала о том, кем же является Борланд – другом или врагом. Первая ночь в Зоне, полная тоски и отчаяния, все перемешала в ее изможденной душе. Получив от Падишаха электронное сообщение, что Борланд пришел в Зону и отправился к «Технопрому», Литера выскользнула из палатки под ночной ливень, прижимая к себе снайперскую винтовку…
После первого же выстрела ее чуть не стошнило. Литера поспешно убежала обратно, сходя с ума от страха перед тем, что едва не убила человека. Под утро она, понимая, что сама никогда не решится на убийство Борланда, вышла в сталкерскую сеть и поискала наемников. Единственным, кто отозвался достаточно оперативно, был Меченый.
Через несколько часов она встретилась с Борландом лицом к лицу. Литере хватило нескольких минут, чтобы убедиться в том, что этот сталкер не только не виновен в смерти папы, но и, наоборот, безумно сожалеет о его гибели.
Однако радоваться было нечему. Борланд все еще был облучен – по ее вине.
Литере не оставалось ничего иного, кроме как сопровождать сталкера в его поисках, надеясь на то, что ему удастся найти средство к спасению. Она убедилась, что репутация Борланда полностью соответствовала тому, кем он был в действительности.
Но открыться она не могла. Ужас того, что Борланд узнает всю правду, давил на нее, ставя на грань помешательства. Все, что Литера могла делать, – это помогать сталкеру идти и дальше по ложному пути. Охотиться за Пророком и верить, что Коалиция его главный враг.
Взломать сталкерскую сеть раньше Уотсона ей удалось с большим трудом, но все же она соображала чуть быстрее своих друзей. После встречи с Меченым Литера скачала себе его файлы и успела ознакомиться с исповедью Пророка задолго до того, как это сумел сделать Уотсон. Слать Борланду письма от имени Клинча она решилась в тот момент, когда поняла, что у Пророка действительно должен быть «целебный ветер». Тот самый артефакт, которым папа спас ей жизнь.
Она не знала, что письмо датировано прошлым годом и Пророк давно мертв, а артефакт бесследно исчез. Глубоко раскаиваясь в том, что неосознанно заставила Борланда двигаться на другой конец Зоны совершенно впустую, девушка дала волю эмоциям и разрыдалась над останками погибшего сталкера, прильнув к тому, кто так напоминал ей отца и кто теперь стал ей самым близким человеком на Земле.
К Борланду. К человеку, которого еще совсем недавно она мечтала убить.
После того как Борланд ушел через ночные болота разбираться с Ястребом, в душе Литеры все окончательно рухнуло. Еще прошлой ночью она записала все, что с ней случилось за последние годы, в память своего компьютера. Дневник должен был послужить письмом Борланду и новой отчаянной попыткой освобождения. Сняв с себя халат лежащего без сознания Доктора и облачившись в комбинезон, Литера со слезами на глазах попрощалась со своими друзьями, встретив ту реакцию, которую и желала увидеть, – молчаливое понимание.
Из последних сил она побежала за Борландом, не переставая рыдать, мечтая лишь об одном – догнать его и уговорить остановить свою безумную гонку за призраками прошлого.
* * *
Литера уже не чувствовала боли. Остатки сил ушли на то, чтобы вытащить КПК и засунуть его за пояс Борланду. Затем она медленно прикрыла глаза, чувствуя, как ее уносят руки сильного человека.
Уносят вдаль, за пределы пространства и времени.
К папе.
Глава 19
Кровь победителя
Рассвет озарил окрестности Рубежа, вынудив ночных хищников попрятаться в укрытиях и ускользнуть в дебри истерзанной земли. Вольные бродяги, наскоро перекусив банкой тушенки или парой сухарей, сворачивали спальники, взваливали на плечи рюкзаки и, поклонившись Зоне, отправлялись на промысел. Бар близ Рубежа в это время пустовал, и Падишах, пользуясь коротким периодом спокойствия, сидел за столом в своей конуре, подсчитывая выручку за прошедшие сутки.
В этот раз он остался под охраной нескольких ребят из клана «Небеса», которые по разным причинам торчали здесь, предпочтя посидеть у костра с гитарой, припоминая как можно более матерный репертуар. Торговец торопился разобраться в делах поскорее и все разложить по полочкам. Он нервничал по поводу последних событий, потрясших Зону, но еще более – по поводу предстоящих.
Падишах настолько углубился в работу, что даже не заметил, как шум снаружи прекратился. Лишь выработанное за долгое время предчувствие заставило его отложить в сторону свои заметки и поднять голову.
Чтобы увидеть, как входная дверь – двойная, массивная, выдержавшая не одну попытку взлома – срывается с петель и летит прямо на его стол, расположенный в нише напротив нее.
Толстый торговец с испугом отскочил назад, чуть не опрокинувшись вместе со стулом. Дверь грохнулась о побитый некрашеный паркет.
В проеме стоял Борланд.
Вид его был страшен. Сталкера полностью покрывала грязь, на коже виднелись многочисленные мелкие порезы. Пальцы были ободраны, словно он долго рыл землю руками. Порванная бандана съехала набок, обнажая край грязного бинта. Глаза Борланда были дикими
