Загадка полтергейста - Сергей Иванович Недоруб

честью похоронить Борланда, который, по твоим словам, всего лишь обычный, ничем не примечательный бродяга, которого можно просто пристрелить вместо того, чтобы тихо усыпить и объяснить все в деталях. Верю, что ты не впарил мне свое снаряжение под видом гроба, потому что знал: могильник клана – священное для нас место, которое мы будем тщательно охранять. Я даже верю, что твои парни, хоть и выглядят крепкими, на самом деле дистрофики под прикрытием, поскольку они тащили гроб так, будто в нем навалено барахла килограммов на четыреста. Не переживай, Клинч. Я тебе верю.

Майор медленно провел согнутым пальцем по губам.

– Я недооценил тебя, Анубис, – произнес он. – Возможно, с твоей помощью у нас и в самом деле все получится. Еще бы знать, откуда вы беретесь, такие умники…

– Тебе не понять, Клинч, – покачал головой Анубис. – Есть вещи, которые ни тебе, ни твоим товарищам на Рубеже не понять.

Лидер «Ранга» опустился на корточки и погрузил пальцы в землю. Его глаза с грустью обратились к свежей могиле.

– У сталкеров есть традиция, – сказал он. – Когда умирает сталкер, его друзья кладут в гроб его снаряжение. Чтобы в случае большой опасности снова забрать его и позволить павшему другу в последний раз выручить товарищей, даже после смерти. Еще вчера я бы разрыл эту могилу, наплевав на правила клана, хоть это и стоило бы мне потери покоя до конца жизни. До того сильно мне нужно знать, действительно ли Борланд похоронен в этом гробу, или же в ящике что-то очень важное. Но…

Анубис снова поднялся.

– Теперь я лидер, честь и совесть клана, – добавил он. – И мне не пристало руководствоваться одними личными мотивами. Мы сохраним эту могилу, Клинч. И будем охранять ее не меньше, чем могилы наших братьев.

Клинч повернулся и пошел к вертолету.

– Выступаем через неделю, – сказал он. – После Выплеска.

Спустя пару минут Ка-54 улетал на северо-восток, направляясь к своей базе. Анубис стоял у могилы очень долго. Его верные товарищи и не шелохнулись, пока лидер клана не отправился обратно в дом, подав бойцам знак следовать за ним.

* * *

Ночные обитатели Зоны, потревоженные пролетавшим над ними вертолетом, попрятались с тихим ворчанием, помня о том, что этот враг способен причинить им большой вред. Редкие одиночки, рискнувшие забраться в Серую долину, чтобы попытать счастья в поисках артефактов ночью, осторожно прижались к земле, в обнимку со своими автоматами. Поэтому никто не заметил, как на другом конце поля маленький оранжевый полтергейст разбрасывает в стороны камни, бережно уложенные в небольшую кучу.

Он старался изо всех сил. Надо было торопиться.

Он был одинок. Очень, очень одинок. И не хотел больше терять друзей.

Осторожно вытащив Литеру на лунный свет, полтергейст замер. Его мордочка приобрела такой несчастный вид, что воздух запульсировал ледяными волнами ужаса. Не отводя нарисованных, но таких выразительных глаз от мертвого тела, Апельсин начал плакать.

Бесплотным духом летая вокруг Литеры, он плакал огромными слезами, которые исчезали, стоило им только оторваться от него. Горе полтергейста было несравнимо ни с чем, что он испытал и увидел за время своего существования. Апельсин даже не знал, что в мире может быть такое горе. Он летал все быстрее и быстрее и наконец, зависнув над головой девушки, скривил личико и запищал на всю Долину.

Короткое эхо разнеслось по пустошам Зоны.

Маленькая, почти невидимая слезинка сорвалась с нарисованного черного глаза и, отделившись от полтергейста, полетела вниз.

Настоящая, материально ощущаемая слеза, вызванная неистовой концентрацией силы.

Коснувшись лба Литеры, слезинка распалась на сотни мелких брызг, которых уже никто не увидел. Полтергейст бешено закружился, издавая невнятные звуки. Яркая вспышка пронеслась по Долине правильным расширяющимся кольцом. Из середины вращающейся сферы вырвались снопы зеленого пламени, его языки потянулись к Литере.

Тело девушки задрожало, из ее груди поднялся столб чистого белого света. Воздух наэлектризовался, травинки на миг прилипли к земле, а затем снова потянулись вверх.

Потянулись зеленой, свежей травой, принесшей запах юной весны.

Литера чуть приподнялась над землей. По ее телу плавно прошлись световые искринки всех цветов радуги. Из девичьей груди медленно просочилось нежно-зеленое сияние, и по мере его взлета, все выше и выше к небесам, девушка распадалась на мириады частичек белого пепла, стремясь полностью развеяться и осесть на землю пепельными снежинками. Трава приняла полуночную капель в свои объятия. Столб света исчез.

На месте исчезнувшей Литеры остался висеть зеленого цвета энергетический шар, вокруг которого вращались десятки маленьких искринок.

Через мгновение на поверхности шара появились одно за другим два огромных черных пятна. Несколько раз моргнув, они поменяли форму, придав себе вид человеческих глаз, скошенных к носу. Кувырок – и зеленый шар обрел форму лица.

Два полтергейста уставились друг на дружку двумя парами нарисованных, но таких выразительных глаз…

С радостным визгом Апельсин заметался вокруг зеленой сферы. Он что-то лопотал, наверняка рассказывая о своем заветном местечке, куда он годами прятал все вкусное, что удавалось стянуть. Литера продолжала покачиваться на одном месте, с удивлением глядя на него, но затем, поняв, что он ее куда-то зовет, вернула ему улыбку.

Апельсин почувствовал себя счастливым, как никогда раньше.

Теперь он уже не будет одинок!

То и дело обгоняя друг дружку, Апельсин и Литера причудливыми зигзагами поплыли в неизведанные дали Зоны.

Туда, где никогда не заканчиваются шоколадки.