На высочайших вершинах Советского Союза - Евгений Абалаков

Наконец, последние километры и последний, по счету шестой, дождь с вихрем, промочивший нас насквозь.

Приветствуем лагерь ТПЭ и спешим к себе, ибо уже семь часов, а машину мы вызывали на шесть. Однако какая наивность! Машины, конечно, еще нет. Ее ждет с утра сам коммерческий директор, и все же ее нет. Возникли опасения за нашего бедного ишака. Не задержит ли он нас с отъездом? Не опередит ли его машина? Дождь разразился с новой силой. Это, видимо, освежило ишачиху, и она, семеня ножками, наконец появилась на базе. Чуть позже пришла и машина.

Большая удача: выйдя в девятом часу утра, мы в 11 часов вечера уже были в Исфаре. Опять знакомая комната на базе ТПЭ и койка вместо земли, подушка и простыни вместо спального мешка.

28 июля. Погода необычная. Едва мы принялись за мороженое, как по фанерной крыше ресторана оглушительно застучало и тотчас же градины, словно пули, защелкали по земле, деревьям, крышам, людям, животным. На улице паника. Наш ресторанчик разгромило нещадно. Полетели занавески, клеенки, запрыгали по полу «ядра», почти с куриное яйцо. Листья зеленым дождем полетели вместе с плодами. Ленц ахал и охал, сожалея, что не взял с собой кинаму, и щелкал с досады лейкой.

Разговаривали с геологом. Выяснилось, что нашей прошлогодней работой остались довольны. Вечером встретились с Леонидом.

3 августа. Мы уже во Фрунзе. На юге новый для нас Киргизский хребет.

Встречает Миша Дадиомов. От радости обнимаемся на ходу. Куча вопросов–расспросов.

Через 15 минут мы были в городе, в Доме декханина. Чисто, просторно.

Попытка уехать сегодня же в Каракол оказалась, конечно, наивной. Успели лишь сдать багаж. Отдыхаем.

4 августа. Аудиенция в республиканском Совнаркоме. Встретили нас очень радушно. У них побывала группа А. А. Летавета, и поэтому нас уже ждали.

Беготня по городу с забавными приключениями. Ожидание автобуса на Пишпек.

Вечерком ужин в саду под дождем. Печально. Говорят, что нынче поливает необычайно часто, а в горах крутят бури и снежный покров исключительно толст и малопроходим.

Гутману стало лучше. Занялись хозяйственными покупками. Приобрели примус и казанок.

5 августа. К часу едва получили вещи и сдали их для отправки в Рыбачье.

Последний заход в Совнарком. Получили хорошую карту двухверстку и любезно распрощались.

В четыре часа выехали в Рыбачье. По пути довольно долго постояли на станции Ток–мак. Задержались и в Быстровке.

Буамское ущелье проехали в темноте и посему не имели оснований восторгаться его красотами.

Шоссе хорошее и приехали мы довольно быстро: без четверти одиннадцать уже были в Рыбачьем. Пустынно, ни одного деревца. Темнота и холодный ветер.

Заночевали в помещении для приезжающих «Киртранса».

6 августа. Утром узнали, что ночью ушел пароход. Досада великая! Ленцу не говорим, чтобы не расстраивался. (Однако, если бы даже сразу узнали о пароходе, то навряд ли уехали — нужно было предварительно переотправить багаж.)

До следующего парохода два дня. Сидеть и ждать невозможно. Решили ехать машиной. За десять минут оформили дела с багажом, поручив приемщику переотправить его. После полуторачасовых неполадок с машиной в 11 часов все же выехали.

От Рыбачьего до Каракола 235 километров. Длинной кажется дорога вдоль северного берета красивого темно–синего озера. Колхозы чисто украинского типа утопают в зелени садов. Кругом — поля, луга.

Начало темнеть. На склонах показались еловые леса. Тюб — большой колхоз — проехали уже в темноте. Отсюда, наконец, началось шоссе. Машина пошла быстрее, несмотря на то, что фары освещали дорогу слабо.

В Караколе — без четверти двенадцать. В Доме крестьянина, по уверению сторожа, мест нет. Расположились в общей для приезжающих комнате. Я и Миша предпочли устроиться на воле.

7 августа. Утром увидели во дворе знакомую фигуру Летавета. Радостная встреча с Августом Андреевичем и другими товарищами из его группы. Сидят здесь уже седьмой день. С лошадьми трудно. Они их покупают, что советуют сделать и нам. Узнали о всех важных лицах и учреждениях. На конном базаре узнали цену лошадям. Группа

Летавета завтра собирается выехать на Каракольский пик.

Алма–атинская группа отправилась к Хан—Тенгри числа 25‑го, минуя Каракол, прямо из Алма—Аты. Где они сейчас, сведений нет. Остался лишь след в газетах, но далеко уйти они не могли.

Вечером сидим за пловом и наблюдаем местные нравы.

10 августа. Сходили еще раз в «Киртранс», но вещи наши до сих пор не прибыли.

Пришел паренек–киргиз Карибай и на плохом русском языке сообщил о своем желании ехать с нами. Но когда узнал, что за это ему будут засчитываться трудодни (а не выплачиваться наличные деньги), отказался. Не помогли никакие обещания обучить его альпинистским премудростям. Однако парень показался нам подходящим и мы попросили его зайти к нам еще раз. Навели справки — паренек оказался приемлемым, только, говорят, несколько ленив. Уговорили. Решили взять, чтобы не терять времени. Пусть закупает пока лошадей.

Погода стоит хорошая, хотя над хребтом хмурится.

13 августа. Явились новые караванщики Такта–сен и Израим. Если первый молчалив, ибо по–русски почти совсем не говорит, то второй на редкость юркий и разговорчивый. Он побывал в киноэкопедиции Шнейдерова, даже снимался. Был поваром в походе Елщанского. Единогласно решили взять его.

Достали письма Исполкома в более отдаленные колхозы и распределили закупочные функции между тремя караванщиками.

Израим не растерялся: взял себе два ближайших колхоза, а другие десять (отдаленных) поручил остальным. Эти уехали сразу, а Израим еще долго вился около нас, рассказывал о себе и заверял, что он–то все достанет, все сделает.

16 августа. Караванщики с лошадьми запоздали и явились лишь к вечеру. Они пригнали девять лошадей (вместо десяти). Болтунишка Израим ничего не сделал. Выяснилось, что он даже не был в колхозах, хотя уверял нас в обратном. Изобличив его во лжи, мы изгнали болтуна.

Обсудили положение и решили разделиться на две группы.

Поздно вечером, наконец, приехал Летавет со своими чадами. Обгорели здорово, но на Каракольский пик так и не взошли. Пройдя ущелье прямо на юг от Каракола, группа Летавета уперлась в цирк, явно не имеющий прямого отношения к пику Каракольскому. Взошли на стену — по их уверениям большой трудности (типа Безингийской) и исключительной длины и лишь в конце примыкающей к пику.

Маршрут, увы, оказался труден и настолько длинен, что группа решила вернуться.

19 августа. В шесть часов состоялся выход первой группы. Виталий, прибывший накануне, и Миша остались ждать задержавшегося караванщика Николая с лошадью.