Предел тщетности - Дмитрий Сазанский

Подкатив к дому Бессонова через полчаса, плюхнулся на скамейку возле столика для домино, чудом сохранившегося с прежних времен, когда во дворах еще сидели мужики и стучали костяшками, дуплились со всего маху, отбивая ладони о стол, обитый сверху куском линолеума. Куда кануло то беззаботное время? Настали иные времена, и другие игры на дворе.

Бессонов выплыл из подъезда через полтора часа ожидания, пролетевших незаметно. Я тотчас же встал и направился в его сторону наискосок опережающим курсом, наши траектории должны были сойтись на углу дома, но следователь заметил меня раньше, еще на подходе. От неожиданности он испугался и обрадовался одновременно — такое лицо бывает у человека, который давно жаждет встречи, но именно сегодня, в данный момент к такому повороту событий явно не готов.

Мы застыли в двух шагах друг от друга, напоминая двух котов, что выгнули спины, случайно столкнувшись нос к носу, размышляя, как себя вести — броситься в драку, игнорировать неприятеля или дать деру. Молчание Бессонова можно было понять, я же безмолвствовал потому, что не имел четкого, осознанного плана действий, понадеявшись, что озарение придет само собой, а оно взяло и не пришло. Первым очухался следователь — он сделал шаг вперед и протянул руку.

— Куда же вы пропали Василий Иванович? Днем с огнем не найдешь.

Мы поздоровались, излишне крепко пожав руки. Я решил взять быка за рога, сменить приторный тон, льющийся сладкой патокой в уши.

— Послушайте, Сергей, забудьте Василия Ивановича, зовите меня Никитин, можно на ты, — я кивнул в сторону стола, — Пойдем, присядем.

Пошел вперед, обозначая путь, к доминошному столику, сел на низкую скамейку в одну доску и только потом обернулся. Бессонов стоял невдалеке, раздумывая, выждал несколько секунд и двинулся следом, сел напротив меня, лицом к лицу, локти на стол, не снимая перчаток, достал сигареты и закурил. Я понял, что первый ход он любезно предоставляет мне.

— Для начала я хотел бы выяснить мой процессуальный статус или как там у вас это называется.

— Просто статус. Он никоим образом не изменился, — Бессонов ухмыльнулся уголками губ, — вы все так же проходите свидетелем по делу.

— А как же прерванный допрос? Ты же так и не снял с меня показания, — я продолжал упираться.

— Ваши показания есть в деле.

— Как? Откуда они появились?

— Я их сам написал, — Бессонов улыбнулся уже не сдерживаясь, — под диктовку черта. А крыса расписалась за вас. Я потом сравнивал подписи через лупу, одна рука, филигранная работа, — он помолчал и добавил, явно дурачась. — Показания вы дали обстоятельные и исчерпывающие, так что необходимости в повторном вызове свидетеля Никитина я не вижу.

— Подожди, объясни толком, — мне опять показалось, что я нахожусь в иной реальности, — а как же избиение, шампанское, летящее со шкафа, кровища в полкомнаты? Мне что, все это приснилось?

— Ничуть, — Бессонов немного поморщился, вспоминая, — все случилось натуральным образом, никакой подставы. Когда за вами закрылась дверь, меня поставили перед выбором — или я делаю, как они того требуют или чертова банда возьмет моего племянника в заложники и по кусочкам присылать будет. Я не стал искушать судьбу. Самое интересное, как только я все написал, покончил с формальностями, бестиарий тут же исчез в стене. Дальше стали происходить удивительные вещи — узел на веревке сам собой развязался, освободив руки, кровь перестала течь, а потом исчезла вовсе, разбросанные бумаги слетелись в стопку на столе, будто кто-то отматывал пленку в обратную сторону. Как вам такое кино? Если честно, думал, помру от страха или как минимум поседею. Так ведь нет. Зверушки исчезли, в кабинете тишина, хоть оглохни, вокруг полный порядок, сижу за столом, передо мной запечатанная бутылка шампанского и протокол допроса. Никакого урона, ни синяка, ни царапины.

— Однако Дунька у тебя портмоне под шумок свистнула, — вспомнилось мне.

— Ах да, портмоне. Дунька — это видимо крыса? Я пропажу удостоверения и денег обнаружил, когда домой засобирался. Денег жалко, удостоверение вообще проблема, погоревал, деньжат занял у ребят и поехал домой. А в квартире около порога лежит мое портмоне в целости и сохранности, внутри карточки, деньги и удостоверение. Все на месте, вплоть до мелочи в кармашке.

Он замолчал, что-то вспоминая, через двор пробежал дедок в спортивном костюме и в кедах, странно посматривая на двух придурков сидящих ранним утром за столом для домино. Бессонов заметил его подозрительный взгляд и предложил, впервые перейдя на ты.

— Пойдем отсюда, Никитин, чего на холоде торчать. Поднимемся ко мне?

Я не стал возражать, нутром почувствовав, что Бессонов не представляет никакой опасности, превратившись в одночасье из противника в союзника. В сущности, выражаясь канцелярским языком, он теперь проходил по делу о нечистой силе таким же потерпевшим, как и я.

В квартире следователь сразу позвал на кухню, проходя по коридору я заметил край разобранной кровати в проеме неплотно прикрытой двери и подумал, что все холостяки одинаковы в быту. Кстати, сам я тоже постель не заправил, когда отправлялся на вылазку в город, если честно, даже в голову не пришло. Оглядев узкую приплюснутую кухню, я еще раз убедился в правильности преждевременной догадки, присутствие женщине в доме не ощущалось, по крайней мере, на постоянной основе.

— Вот, — радостно выдохнул следователь, распахнув дверцу холодильника. На верхней полке золоченным дулом прицелившись в гостя лежала злополучная бутылка шампанского. — Хочешь попробовать?

Я пожал плечами, но Бессонов уже водрузил ее на стол, достал две прозрачные кружки темного стекла и принялся колдовать над пробкой. Жизнь все-таки переменчивая штука, в домашних условиях молодой человек совсем не походил на педантичного и сухого Сергея Поликарповича, к которому я был вызван на допрос.

— Знаешь, что самое поразительное? — продолжил Бессонов, когда мы отхлебнули по глотку, — Я бутылку каждый вечер открываю, отопью немного, а наутро она снова полная и запечатанная лежит в холодильнике.

— Это тебе черт оставил зарубкой на память, как платок Булгаковской Фриды, чтобы ты о его присутствии в твоей жизни не забывал.

— Фриды? Ах да, точно. Я уже ее и в мусоропровод выбрасывал, и на улицу в помойку выносил, один раз ночь не спал, хотел момент поймать, когда она закупориваться начнет.

— Поймал?

— Ни фига. Поставил бутылку в центр стола, просидел не смыкая глаз до утра, ничего не произошло. Как светать начало, не выдержал, отлучился буквально на секунду, чтобы отлить, вернулся, блин! — она уже в холодильнике, и даже дверца не хлопнула.

Я понимал, но не разделял восторг Бессонова — конечно, бутылку, мироточащую шампанским, в магазине не купишь, штучный товар, раритет, вот только мне все эти чертовы фокусы уже изрядно поднадоели. Да и не за фокусами я сюда пришел. Сергей же, наоборот, находился в начальной стадии знакомства с нечистой силой, когда ужас смешиваясь с восхищением, дает такой выброс адреналина, что хоть ведрами черпай, да в кадушку выливай про запас до постных времен.

— У тебя, кстати, неприятностей по службе не произошло? — спросил я, чтобы переменить тему.

— В связи с чем? — искренне удивился Бессонов.

— Ну как, ты же жертва налета, в сводки происшествий попал, тебя же грабили на перекрестке.

— А я сбежал до приезда милиции, — Сергей залился мальчишеским смехом, — а шофера твои гаврики по башке так шандарахнули, что он, придя в сознание, не смог вспомнить, кого вез, откуда и куда. Ребята в отделе бурно обсуждали, уж больно случай нестандартный, но все сошлись, что висяк. Ну и я, со своей стороны про бестиарий нем как рыба об лед, больно надо на свою жопу приключения искать. Меня дважды предупреждать не надо, с первого раза доходит.

— Это ты Славке звонил сразу после ограбления?

— Ты Макарова имеешь в виду? Я. На автомате. Проверил, где он, на всякий пожарный.

— Раз уж пошла такая пьянка, скажи, как на духу, что было в пакете, который тебе Славка в машине отдал? — я решил, коли выпал случай, расставить все точки на «и», не оставляя белых пятен.

— Он на допросе вскользь упомянул, что у него дома то ли дневники, то ли мемуары Кривулина, вот я за ниточку и ухватился, — Сергей еще плеснул шампанского по кружкам. — Дай думаю, почитаю на досуге, вдруг что-нибудь выплывет. Надо использовать любой шанс, — назидательно отчеканил Бессонов, как на уроке про криминалистике, отхлебнул из кружки, и тут его осенило, — Ты-то откуда про нашу встречу знаешь?

— Шпионил, сидел в машине неподалеку и наблюдал, — без тени смущения признался я, — а Макар тебе случаем не поведал, почему Мишка ему дневники отдал?

— Как я понял, покойный Кривулин просил их передать Сапожникову.