Душа по обмену (СИ) - Мэй Рада

— Только урывками, она вроде читала какое-то заклинание. Что будем делать? До конца сезона Иргаля осталось совсем мало времени, а потом дед снова активизируется. Может, есть способ побыстрее пробудить память?

— Официально его нет, — Никей смотрел куда-то сквозь меня, задумчиво водя указательным пальцем по губам. — Но есть одна древняя практика, называется «разделённые сны». Она сложная, требует подготовки и позволяет разделить сон на двоих. То есть я тоже смогу увидеть всё, что видишь ты, но это опасно, потому что все твои эмоции обострятся. Во сне ты будешь ощущать их за нас двоих.

Предложение заинтересовало.

— А сильные эмоции сработают спусковым крючком для новых воспоминаний, — догадалась я.

— Такая вероятность есть, но не факт, — взгляд Никей перестал быть расфокусированным. Теперь он смотрел точно на меня. Смотрел серьёзно и сосредоточено. — А вот нервный срыв ты, скорее всего, получишь.

— Ну ты же целитель, вылечишь. Если есть хоть какая-то возможность, её нужно использовать! — решительно заявила я, скрывая мандраж. Всё-таки предстоящая процедура нервировала.

В карих глазах собеседника промелькнуло восхищение, на мгновение согрев приятным, будоражащим теплом.

— Ты смелая, но безрассудная, — улыбнулся он искренне, но как-то невесело. — А я вообще не должен был этого предлагать.

— У нас нет выбора. Давай попробуем. Что для этого нужно?

— Каким-то образом выжить твою соседку из комнаты или уложить тебя в лазарет, — огорошил Никей неожиданным ответом.

— Зачем?!

Следующая его фраза удивила ещё больше:

— Затем, что во время этой практики мне нужно быть рядом с тобой.

Глава 44

Утром за завтраком я снова прокручивала в мыслях ночную беседу с Никеем, обдумывая как бы мне естественно, но по возможности безопасно загреметь в лазарет. Рядом вяло ковырялась в тарелке Ридия. Она была бледной и заторможенно смотрела в одну точку. Судя по состоянию соседки, в лазарете она окажется раньше меня.

— Ридия, как ты себя чувствуешь? — Я попыталась привлечь её внимание. Безрезультатно. Вопрос пришлось повторить дважды.

— Что? — Она неохотно повернулась в мою сторону. — Всё хорошо.

Ага, хорошо. Таким тоном обычно просят пригласить нотариуса для составления завещания, понимая, что смерть уже на пороге.

— Ты ничего не ешь.

Соседка по комнате равнодушно пожала плечами и отложила ложку в сторону, неохотно пояснив:

— У меня сегодня примерка свадебного платья. Лучше не наедаться.

А потом она снова отвернулась и уставилась куда-то вдаль. Вот и весь разговор.

— Эм… платье, наверное, красивое? — спросила, не зная как ещё вывести её на диалог.

Ответ насторожил.

— Не знаю, я его ещё не видела.

— В смысле, ты его разве не сама выбирала?

Ридия снова обратила на меня внимание и горько усмехнулась:

— Нет, обо всём позаботились декан с женихом. И ты, когда станешь членом рода, тоже не сможешь ничего выбирать. За тебя всё будут решать другие. А знаешь, это даже удобно. Со временем привыкаешь.

Оптимистичный вывод никак не вязался с её потерянным взглядом и бесцветным голосом.

— Не привыкну. И не позволю решать за меня, — возразила спокойно.

— Уже позволила, — обвиняюще фыркнула Ридия, — с женихом-то вас рассорили. Вон, он даже смотреть на тебя не хочет.

Обернувшись, я увидела Никея, входящего в столовую вместе с высокой симпатичной брюнеткой — той самой Вэйзой. Встретив мой взгляд, он поморщился, демонстративно отвернулся и повёл девушку в противоположную от нас сторону. Брюнетка, в свою очередь, вскинула подбородок и тоже одарила меня пренебрежительным взглядом, как вновь избранная королева бала поверженную соперницу. А я вместо неприязни почувствовала жалость. Кажется, девушка всерьёз на что-то надеется. Неприятная ситуация.

— Не страшно. У нас с ним отношения никогда не складывались, — заметила я безразличным тоном, снова возвращаясь к завтраку.

Не расскажешь ведь, что целитель заступает на дежурство только вечером и вообще мог бы здесь до этого момента не появляться, но примчался с утра пораньше убедиться, что со мной всё в порядке после вчерашних магических нагрузок. Это было важнее и красноречивее любых слов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ладно я, а с тобой что происходит? Ты же уверяла, что довольна своим будущим замужеством, а род Дорган — достойный и вообще замечательный? — Напомнила я Ридии, снова пытаясь вывести собеседницу на откровенность.

Её состояние мне очень не нравилось. Не похоже, что дело было только в свадьбе, хотя при мысли о прикосновениях и ласках Эртана меня бы, наверное, тоже не слабо плющило. Ридия молчала так долго, что я уже перестала ждать ответа, а потом, пряча взгляд, тихо заговорила:

— Я очень старалась развивать свой дар. Много занималась. И недавно у меня, наконец, начало получаться «Касание души». Три дня назад декан взял меня на индивидуальную практику в королевский госпиталь. Я помогала другому проводнику, как мне сказали, спасти умирающую старушку. А на самом деле…

Ридия рвано выдохнула и снова надолго замолчала.

— Что на самом деле? — Не выдержала я через минуту.

— Она умерла, — ещё тише, так что я едва расслышала, всхлипнула девушка. — Оказывается, это и было для неё спасением — смерть. Мы её убили, понимаешь?

Да, я читала о том, что на Алнодоре практиковалось нечто вроде эвтаназии — досрочное освобождение души от тела. Такая в книге указывалась формулировка. Значит, занимаются этим проводники. Неприятно, но причина шокового состояния Ридии была мне не совсем понятна.

— Да, жуткие, наверное, ощущения, но всё ведь было законно. Значит, она не жила, а мучилась и другого способа помочь той старушке, действительно, не было. Ты всё сделала правильно.

— Ничего ты не понимаешь! — сердито и неожиданно громко огрызнулась соседка. Заметив, что на нас начали коситься, она перешла на шёпот и с горечью заявила: — Это сейчас законно, а потом я буду делать это со всеми, на кого укажет глава рода, и ты тоже! Вот что нас ждёт!

От её слов мне стало не по себе. А ведь и в самом деле! Я-то думала, что сильный проводник нужен Доргану, чтобы спасать чужие жизни, загоняя людей в неоплатные долги или подчинять их себе с помощью «Касания души». Получается, это лишь верхушка айсберга. Прежде всего, ему нужен не спаситель человеческих жизней, а идеальный убийца! Вот кого он собирается из меня сделать!

— А завтра у меня снова индивидуальная практика. Уверена, придётся делать тоже самое, — тяжело вздохнула Ридия, отодвигая от себя поднос с едой, к которой так и не притронулась.

— Притворись, что ничего не получается, если боишься, — посоветовала я, думая о том, что сама бы от подобного опыта, пожалуй, не отказалась.

Да, как бы жутко это не звучало, мне вдруг очень захотелось научиться… убивать столь необычным способом. Разумеется, в роли жертвы я представляла исключительно дедулю. Однако в госпитале давали разрешение лишь на «освобождение» души, чья связь с телом была максимально ослаблена неизлечимой болезнью. На этот процесс много сил не требуется, так что мне такая практика никакой форы против Доргана не даст. Бр, о чём я вообще думаю! Неужели кровожадность — это у меня наследственное?

— Притвориться не получится, он всё поймёт, — снова вздохнула Ридия, возвращая меня в реальность. — Вот если бы я заболела… — Она вдруг неестественно оживилась, что ничего хорошего не сулило.

— Эй, не вздумай делать глупости! — Я честно попыталась отговорить её от экстремальных затей вроде купания в ледяной воде, объясняя, что временная отсрочка ничего не даст.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Лучше просто разорви помолвку, если не хочешь плясать под дудку Доргана и его внука. У тебя она не магическая, значит, проблем не возникнет, — предложила я, на мой взгляд, логичное и правильное решение.

Но Ридия нахмурилась и посмотрела так, словно я заставляю её спрыгнуть с обрыва в пропасть.

— Ты что, он же на моей семье отыграется! — возмутилась она шёпотом и ушла, явно что-то задумав.