После тебя - Джоджо Мойес

– Я вас очень прошу, только не говорите маме с Фрэнсисом.

Он слегка нахмурился, задумавшись:

– Ну, если ты так хочешь…

Она облегченно вздохнула. И тихо сказала:

– Спасибо большое.

Он погладил ее по коленке:

– Опасный парень. Лили, ты бы все-таки как-то поаккуратнее выбирала себе друзей.

И, не дав ей опомниться, снова положил руку на рычаг переключения передач.

Он даже глазом не моргнул, когда она сказала ему, что ей некуда идти. Он привез ее в отель в районе Бейсуотер и спокойно переговорил с администратором, который вручил ей ключ от номера. У нее словно камень с души свалился, когда мистер Гарсайд не стал предлагать ей остановиться у него дома. Ей не хотелось никому ничего объяснять.

– Я заеду за тобой завтра, когда ты протрезвеешь, – произнес он, пряча бумажник в карман пиджака.

Она с трудом дотащилась до номера 311, не раздеваясь, повалилась на кровать и проспала четырнадцать часов подряд.

Он позвонил сказать, что встретится с ней за завтраком. Она приняла душ, достала из рюкзака какие-то шмотки и даже прошлась по ним утюгом, чтобы выглядеть чуть-чуть более презентабельно. Правда, гладить она не умела; такую работу всегда выполняла Лена.

Когда она спустилась в ресторан, мистер Гарсайд уже сидел за столиком с недопитой чашкой кофе и читал газету. Он выглядел старше, чем она думала: редеющие волосы на макушке, дрябловатая шея. В последний раз она видела его на корпоративном мероприятии на скачках, где Фрэнсис перебрал со спиртным и ее мама злобно шипела на него всякий раз, когда рядом никого не было, что не ускользнуло от внимания мистера Гарсайда, который выразительно посмотрел на Лили, словно желая сказать: «Ох уж мне эти родители!»

Она села напротив него, и он сразу опустил газету:

– М-да. Ну и как мы сегодня себя чувствуем?

Ей было страшно неловко, словно прошлой ночью она вела себя слишком уж театрально. Устроила много шума из ничего.

– Намного лучше, спасибо.

– Хорошо спала?

– Очень хорошо, спасибо.

С минуту он пристально разглядывал ее, сдвинув на нос очки.

– Надо же, как официально!

Она улыбнулась. Она понятия не имела, что ей делать. Слишком уж странно было оказаться наедине с коллегой отчима. Официантка предложила ей кофе, и Лили не стала отказываться. Она покосилась на стойку со шведским столом для завтрака. Интересно, а за это надо платить? Мистер Гарсайд, похоже, догадался, что ей не по себе.

– Пожалуй, тебе не мешало бы немного подкрепиться. Не волнуйся. Все оплачено.

И снова уткнулся в газету.

Лили мучил вопрос, расскажет ли он родителям. А еще – что он сделал с телефоном Питера. Ей хотелось верить, что мистер Гарсайд остановил свою большую черную машину на набережной Темзы, открыл окно и швырнул телефон в темные бурные воды. Ее самым большим желанием было никогда больше не видеть то самое фото. Она поднялась и взяла со стойки круассан и фрукты. Она вдруг почувствовала, что просто умирает с голоду.

Пока она ела, он читал газету. И ей стало любопытно, как они выглядят со стороны. Наверное, как самые обычные папа с дочкой. Интересно, а у него есть дети?

– А вам разве не надо быть на службе?

Он улыбнулся, официантка налила ему еще кофе.

– Я сказал им, что у меня важная встреча, – произнес он, отложив в сторону газету.

Она смущенно поерзала на стуле:

– Мне надо найти какую-нибудь работу.

– Работу… Ну-с, и какую именно?

– Не знаю. Я типа завалила экзамены.

– А что думают по этому поводу твои родители?

– Они не… Я не могу… В данный момент они мной не слишком довольны. Я живу у подруги.

– А ты не можешь туда вернуться?

– Не сейчас. Моя подруга тоже в данный момент мной не слишком довольна.

– Ох, Лили, – вздохнул он.

Мистер Гарсайд уставился в окно, явно что-то прикидывая в уме, затем бросил взгляд на свои шикарные часы. Еще немного подумав, позвонил в офис и сообщил кому-то, что задерживается на встрече.

Она ждала, что будет дальше.

– Ты закончила? – Он положил газету в портфель и поднялся с места. – Тогда пойдем и составим план.

Она не ожидала, что он зайдет к ней в номер, ей было неловко за царивший там бардак: мокрые полотенца на полу, отстойная дневная передача на экране орущего телика. Она поспешно убрала кое-что в ванную, остальное засунула в рюкзак. Он притворился, будто ничего не заметил. Просто стоял, устремив рассеянный взгляд в окно, а когда она наконец села на стул, повернулся к ней с таким видом, словно только сейчас разглядел интерьер номера.

– Очень недурственный отель, – сказал он. – Я обычно останавливался здесь, когда у меня не было сил возвращаться в Винчестер.

– Это там, где вы живете?

– Это там, где живет моя жена. Да. Мои дети уже давным-давно выросли.

Он поставил портфель на пол и присел на краешек кровати.

Лили поспешно вскочила и взяла с прикроватного столика блокнот для гостей отеля, на случай если придется что-то записывать. Звякнул ее мобильник, она взглянула на экран.

Лили, позвони мне. Просто позвони. Целую, Луиза.

Поспешно сунув телефон в задний карман, Лили снова села и приготовилась писать.

– Ну и что вы думаете насчет того, что я вам сказала?

– Я думаю, Лили, что ты оказалась в весьма щекотливой ситуации. Откровенно говоря, ты еще слишком молода, чтобы работать. Сомневаюсь, что кто-нибудь захочет тебя нанять.

– Но я хороший работник. Добросовестный. Я могу ухаживать за садом.

– Ухаживать за садом! Отлично, возможно, тебе удастся устроиться садовницей. Но позволит ли подобная работа прокормиться – это уже другой вопрос. У тебя имеются рекомендации? Ты когда-нибудь работала на каникулах?

– Нет. Родители всегда выдавали мне достаточно денег на карманные расходы.

– Мм… – Он побарабанил рукой по колену. – Насколько я понимаю, у тебя непростые отношения с отцом, да?

– Фрэнсис мне не родной отец.

– Я в курсе. И мне также известно, что несколько недель назад ты ушла из дома. Крайне прискорбная ситуация. Крайне прискорбная. Тебе, должно быть, очень одиноко.

У нее внезапно запершило в горле, и на секунду ей показалось, будто мистер Гарсайд полез в карман пиджака за носовым платком, но это оказался не платок, а телефон. Телефон Питера. Мистер Гарсайд постучал по нему раз, потом еще раз, экран загорелся, она увидела свое фото. И сердце сразу словно остановилось.