Пуля справедливости - Вячеслав Жуков

Камов не знал, как расценивать это. Лучше будет, или хуже. Да и что его мнение, пенсионера, может значить. В министерстве выражали недовольство, по поводу того, что министр забыл о своих прямых обязанностях и ударился в большую политику. Но тут уж, как говорится, большому кораблю, большое плаванье. Камов не завидовал ему. Да и что он может, министр, когда в верхушке круговая порука. Может, и правильно поступил он, что решил уйти.

С этими мыслями генерал и заснул. У генерала было два сотовых. Один, чисто для своих подчиненных комитетчиков, а другой для всех остальных. Сейчас звонил тот, по которому с ним связывались подчиненные комитетчики. Еще не отойдя, как следует ото сна, Камов взял трубку.

– Слушаю? – несколько грубоватым голосом, как человек, которого потревожили в самый неподходящий момент, проговорил он.

Звонили из частной клиники. Доложили, что в районе больницы, был обнаружен лазутчик, оперуполномоченный уголовного розыска капитан Греков.

При нем был бинокль и аппаратура для прослушивания. Правда, как доложили звонившие, при задержании капитан успел разбить ее, сбросить с крыши, но ее наличие, озадачило генерала. Он велел как следует допросить Грекова и выяснить, за кем тот шпионил и кого прослушивал. Еще генерал понял одну простую вещь, вряд ли этот капитан в одиночку пойдет на такое дело. И если к этой слежке подключены серьезные люди, все может обернуться для генерала большими неприятностями. В голове не укладывалось, каким образом менты могли выйти на центральный штаб, а именно, он размещался в частной клинике, в здании для так называемых, особо буйных пациентов. Кроме того, что там находится оружие, там еще в подвале в сейфе, хранится вся документация. И на многих документах стоит его, Камова подпись. А это уже прямой компромат против него. Улика, от которой не мешало бы избавиться.

Генералу стало не до сна. Быстро все обдумав, он принял решение как можно скорей вывезти с территории клиники документацию и оружие. Когда уже ехал по дороге к психиатрической больнице, ему позвонили еще раз. Похоже, его подчиненные на этот раз оказались не на высоте. И генерал узнал, что капитану Грекову удалось покинуть территорию клиники, и поспособствовал ему в этом майор Туманов. Под другой фамилией, под видом человека нуждающегося в лечении, он находился в клинике, и настоящую его фамилию узнали только сейчас.

Это сообщение в немалой степени огорчило Камова. Слыхал об этом опере, когда еще работал в министерстве. Слыхал, как о человеке очень способном в сыскном деле. Но знаком с майором не был. Теперь, похоже, настало время им познакомиться. Похоже, этот майор так до конца и не понял, у кого встал на пути. Но ничего. Сейчас Камов постарается ему это популярно объяснить. И если Туманов проявит упрямство и несговорчивость, то придется его убить. Так определил, так решил его судьбу генерал.

Федор сидел, зажимая левой рукой рану. От большой потери крови, у него стала кружиться голова. Сейчас не помешала бы хоть какая-то медицинская помощь, но разве среди этих зверей можно на нее рассчитывать.

– Все-таки, ты, Игнатенко, большая сволочь, – сказал Туманов, глянув на Игнатенко так, что тот не выдержал, вскочил из-за стола и ударил Федора по лицу. Майор усидел на стуле. Выплюнув изо рта сгусток крови, сказал:

– Я же говорю, сволочь. Гордишься, небось, что ранил меня. Эх, жаль, не встретились мы с тобой раньше.

– А то бы чего? Ну, говори, гнида ментовская. Хоть генерал и не велел тебя убивать, хотел лично с тобой поговорить, но я ослушаюсь его приказа. Но стрелять больше я в тебя не буду. Нет, – Игнатенко покачал головой. – Я тебя забью до смерти. И скажу, что ты сдох от потери крови. Понял, майор?

Федор улыбнулся разбитыми губами. Как все просто у этой гниды.

– Чего ж тут не понять. Только я понял и другое, – сказал он.

Игнатенко встал напротив Туманова, всматриваясь в его заплывшие от побоев глаза. Сейчас ему Туманов не нравился, как никто другой в целом свете.

– Чего ты мог понять, мент? – спросил Игнатенко, ухмыльнувшись.

– Чего? А то, что ты боишься меня, – сказал Туманов.

Игнатенко натянуто засмеялся, искоса глянув на дверь, за которой в коридоре стояли его товарищи по комитету. Не подслушали бы их разговор.

– Чего, это мне тебя бояться, майор? – проговорил, но голос прозвучал не слишком уверенно. В конце даже дрогнул. И Федор заметил это. Сказал:

– Ты боишься, что я расскажу Камову, как ты задумал ограбить инкассаторов. Как бандиты обломали тебя с деньгами. Думаю, генерал не простит тебе такое. Ведь, если бы не ты, я бы не узнал про вашу бандитскую организацию. Воры гибнут от руки ваших снайперов, а менты думают, что это результат криминальных разборок. Удобно, не правда ли? Ты, старлей, обосрал всю малину. Ты привел нас сюда. Генерал тебе этого не простит. Не так ли?

Игнатенко оскалился так, словно вампир собирающийся впиться в горло своей жертве и выбирая на ее теле местечко получше. Лучшего места, чем сердце он не нашел. Достал из кобуры пистолет, приставил ствол к сердцу Федора, сказав:

– Ты не прав, майор. И знаешь, почему? Потому что я не буду ждать, пока ты сдохнешь от побоев и потери крови. Я пристрелю тебя, и Камов никогда не узнает о том, что ты тут наговорил. Так что, прощайся с жизнью, майор. Я ценю твое усердие. Но ты перестарался. И сейчас ты должен умереть.

Федор закрыл глаза. Похоже, этот ублюдок не блефовал. Он и в самом деле, напуган всем тем, что Федор наговорил тут. И лучший способ, чтобы генерал ни о чем не узнал, убрать человека, который может рассказать о теневых делах Игнатенко. И человек этот, Федор Туманов.

Глянув в очередной раз на дверь, Алексей вдруг заметил, что она приоткрыта, а в образовавшуюся щель, за всем, что происходит в комнате, наблюдает генерал Камов. В руке у генерала был пистолет.

Федор услышал выстрел. В первые секунды не мог сообразить, почему он еще жив. Услышал грохот падающего на стол тела. Открыл глаза и увидел Игнатенко. Тот опрокинулся спиной на стол, раскинув в стороны руки, а из прострелянной груди текла кровь. Еще он увидел, торопливо входящего человека. Глянув тому в лицо, узнал. Это был бывший заместитель министра генерал майор Камов. Он вошел и окинув взглядом раненого майора сказал:

– Я все слышал, о чем говорили вы, майор, и этот ублюдок, – кивнул он на мертвого Игнатенко. – И так, насколько я понимаю, вы в курсе организации, которую я создал.

– Организацию? Вы создали мафиозную структуру по отстрелу людей, – сказал Федор, отводя своих глаз от глаз Камова. И генералу это не понравилось.

Камов упрямо покачал головой.

– Ничего подобного. Комитет защитников отечества. Разве вы, майор, еще не поняли, структура в которой вы работаете, изжила себя. Вы ловите, преступников, сажаете их за решетку, а через какое-то время они выходят и опять совершают преступления. Гуманизм и лояльность, ни к чему хорошему не приводят. Более того, преступники плодят себе подобных. Их хоронят на лучших кладбищах, как национальных героев. Мальчишки с детства подражают им. И вы хотите, чтобы все это продолжалось? Чтобы продолжалась череда убийств, насилия, грабежей и разбоев? Отвечайте, майор. Хотите?

– Не хочу, – покачал головой Федор. – Но не мне решать. Я человек маленький. Я ловлю их, а что с ними делать дальше, решает суд, – сказал Туманов.

Камов отреагировал на это высказывание майора довольно возбужденно. В его глазах появился маниакальный блеск психически не здорового человека.

– Вот, – указал он пальцем на Туманова, как бы этим уличая его в ошибке. – Вы – ловите. Суд решает, посадить или нет. А под стражей их содержат другие. Круговая порука. Вам даже не дают довести дело до конца…

– Привести приговор в исполнение? – догадался Федор. Камов кивнул.

– Именно. Вам не позволяет это сделать закон. Поэтому, нашему государству нужна такая организация, которую создал я. Мы приводим приговор в исполнение. И поверьте на слово, майор, ни один невинный человек от руки моих людей не пострадал. При случаи, я бы мог вам все сказанное подтвердить документально. Ведь, прежде чем привести приговор в исполнение, мы занимаемся тщательной разработкой и выясняем степень вины будущего приговоренного. А уж потом решаем, стоит ли ему жить дальше.

– Думаю, счет идет не на десятки, а на сотни? – спросил Федор. Камов усмехнулся, как бы выражая, какая во всем этом разница Туманову.

– Впервые вижу, опера пожалевшего преступников, – сделал генерал колкое замечание. – Количество этих ублюдков не должно нарушать демографического равновесия. А у нас, их стало слишком много, мой дорогой майор. Или вы считаете, что я не прав? – улыбаясь, спросил Камов, сверля своими карими глазами Федора.

– Вы страшный человек, генерал, – сказал Федор. На что Камов отрицательно покачал головой, в корне не соглашаясь с майором Тумановым.

– Я здравомыслящий защитник отечества. А вы, похоже, заблудший слепец. Но, учитывая, что вы по воле случая оказались посвященными в такое, что обыкновенным людям знать не положено, предлагаю вам стать членом нашего комитета. Гарантирую, разочарованы не будете, – пообещал генерал, при этом испытующе заглядывая в глаза Туманову.