Корабль для уничтожения миров - Скотт Вестерфельд

Все взоры обратились к Дрекслеру.

– Тишина, – громогласно произнес он гулким старческим голосом.

В зале снова стало тихо.

– Позвольте мне говорить, председатель, – попросила Оксам.

– Связать обвинительницу, – отдал распоряжение Дрекслер. – Но из зала не выводить.

Охранник приступил к работе и применил еще одно полицейское средство для усмирения бунтов. Ярко-оранжевая сеть накрыла женщину-прелата, обмоталась вокруг ее рук и ног, словно разумная лиана, закрепилась на запястьях, лодыжках и на шее, закрыла рот и глаза.

– Более никто не прервет это заседание, – объявил Дрекслер. – Если это попробует сделать кто-то из сенаторов, я и их прикажу связать.

Охранник встал и обвел взглядом ступени, на которых восседали сенаторы. «Только попробуйте пикнуть», – словно говорил его взгляд. Нара на миг задумалась о том, откуда родом этот молодой охранник. Сенатские охранники всегда казались ей такими церемонными, похожими на игрушечных солдатиков.

Нара посмотрела на Дрекслера и изумилась тому, что подсказала ей эмпатия. Сердце председателя наполнилось холодной яростью. Эмпатическое зрение нарисовало Наре темно-синий клубок гнева. В следующее мгновение она поняла, что стало причиной возмущения почтенного старца. Была нарушена самая древняя традиция Сената. Впервые за всю историю Империи агент Императора предпринял в Большом Форуме попытку насилия.

Рубикон был перейден.

А Нара Оксам обрела союзника.

– Продолжайте, – сказал старик-лоялист.

Нара торжественно кивнула и постаралась забыть о связанной и извивающейся у ее ног женщине.

– Нашу возлюбленную Императрицу убили не риксы. Она уже умирала, она страдала от медленного распада, который поражает всех воскрешенных в нашей Империи. Ее тело было нарочно уничтожено для того, чтобы скрыть свидетельство старения, доказательство лжи Императора.

При этих словах Оксам сенаторы-лоялисты зароптали, но Дрекслер заставил их замолчать ледяным взглядом. Нара услышала как жалобно застонала у ее ног женщина-прелат, но установленные в Форуме усилители этот звук проигнорировали.

Однако боль, испытываемая аппаратчицей, проникла в поле эмпатии Оксам. Ее слова стали пыткой для мертвой женщины, они вступили в сражение с той «обработкой» подсознания, благодаря которой Тайна Императора хранилась столько лет. Нара настроила свой лечебный браслет, добавила дозу лекарства и продолжала:

– Воскрешенные мертвые не живут вечно. Они живут менее пятисот субъективных лет.

Даже приглушив свою эмпатическую чувствительность, Нара все равно ощутила взрыв замешательства сенаторов. Ведь самому Императору было почти семнадцать абсолютных веков.

– В этом состоит истинная причина паломничеств воскрешенных мертвых, – объяснила Нара. – Они без конца путешествуют по всей Империи с одной-единственной целью: для того, чтобы выпросить у Воришки-Времени отсрочки дня своей естественной смерти. Бессмертие – это релятивистский фокус. Кроме членов императорского семейства, не существует мертвых, которые бы прожили в воскрешенном состоянии более четырехсот субъективных лет.

Нара на несколько секунд умолкла, дав возможность аудитории осмыслить эту информацию. На самом деле все обстояло очень просто. Элементарная уловка в эру повсеместного распространения полетов со скоростью, близкой к скорости света. Неудивительно, что риксский гигантский разум так быстро обнаружил разгадку в инфоструктуре Легиса. Риксы несколько десятков лет подряд наблюдали за межзвездными трассами Империи, искали слабые места. Видимо, они давным-давно заподозрили, что в паломничествах мертвых кроется какая-то загадка. Судя по тому, что сообщил Наре Лаурент, риксский разум, поселившись на Легисе, вошел в ее тело через посредство электронного медицинского прибора, так называемого «поверенного», и заметил признаки старения. Вскоре после этого пелена обмана очень быстро была сорвана. Гигантский разум имел в своем распоряжении все собранные на Легисе данные, а в Политическом Аппарате самым подробным образом велись записи о составе пассажиров на паломнических судах. Субъективный возраст каждого из пассажиров старательно фиксировался, чтобы общая схема не нарушилась.

Сами воскрешенные об истинной цели паломничеств не догадывались. Им паломничества преподносились как некая традиционная награда, сопутствующая жизни после смерти, а симбиант превращал воскрешенных в покорных последователей традиции. Их жизнь была такой долгой, и быстрое течение столетий казалось естественным.

– Императору и Аппарату было давно известно, какова истинная продолжительность действия симбианта. Когда аппаратчики и придворные не путешествуют, они используют анабиоз – как поступаем мы, члены Сената, для того, чтобы отслужить положенный пятидесятилетний срок. Но Дитя-императрица устала от обмана. Она поняла, что, несмотря на все научные старания Императора, срок действия симбианта продлить нельзя.

Оксам немного смягчила голос при упоминании о покойной Императрице. Теперь она произносила политическую речь, она владела эмоциями Форума. Даже лоялисты стали слушать ее с большим вниманием. Дитя-императрица, прозванная Первопричиной, всегда вызывала в народе большую любовь, нежели ее брат.

– Она решила позволить себе умереть и своей смертью изобличить ту ложь, на которой была выстроена Империя. Ее тело начало проявлять признаки старения, ей понадобились протезы для того, чтобы сохранять видимость здоровья. Жить ей оставалось несколько десятков лет, но Император уже приставил к ней на Легисе своих агентов. Он намеревался скрыть истинную причину смерти сестры. Подстроить несчастный случай или еще какое-то чрезвычайное происшествие при первой же возможности. Такой возможностью стало вторжение риксов.

Нара почувствовала, как поднимается в зале волна ужаса. Аппаратчики всегда представляли Дитя-императрицу как добрую сторону грозного Императора. Ее имя стояло на помилованиях и мирных договорах. Она была Первопричиной, из-за ее детской болезни Император и начал свои исследования и эксперименты. Утверждение о том, что она была погублена старшим братом, возмутило даже самых циничных секуляристов.

– Нара Оксам, – негромко прервал ее председатель. – Это все – очень тяжелые обвинения, но что они имеют общего с тем преступлением, которое совершили вы?

Нара уважительно кивнула, благодарная Дрекслеру за то, что он столько времени ее не прерывал.

– Для того чтобы объяснить это, я должна затронуть вопрос о столетнем табу, председатель.

Дрекслер прищурился. Он положил пульт от шокового ошейника рядом с собой на возвышении и сказал:

– Будьте осмотрительны, сенатор.

– Капитан Лаурент Зай захватил в качестве трофея легисский гигантский разум, которому стала известна Тайна Императора, – сказала Нара. – Император понял, что очень скоро о Тайне узнает Зай. Жизнь Лаурента Зая была в опасности. Я должна была предупредить его, героя Империи. Вот почему я нарушила закон.

– А Император пытался с помощью этого закона заставить вас молчать?

– Да, сенатор Дрекслер.

Старик удовлетворенно кивнул. Оксам гадала, что творится в его душе от всех ее откровений. Дрекслер давным-давно был награжден Возвышением, жить ему оставалось всего несколько субъективных лет. И вот теперь обещанное ему бессмертие оказалось фикцией, его возлюбленный Император стал убийцей своей сестры Анастасии, прозванной Первопричиной.

Но тут новый эмпатический шок прервал размышления Оксам – взрыв эмоций в городе, за пределами Большого Форума.

– Что-то случилось, – негромко проговорила Нара.

Дрекслер поднял голову, и его старческие пальцы задрожали при попытке произвести кодовый жест.

– Наша связь с городом нарушена, – объявил он. – Коммуникационные кабели, проложенные под Форумом, перерезаны.

Зал Форума огласился возмущенными криками сенаторов.

– Тише! – приказал Дрекслер. – Заседание продолжается!

Нара переключилась на поле вторичного зрения. Частота инфоструктуры Форума работала еле-еле. Изображение поступало слабенькое.

Но все же кое-что сквозь «снег» помех разобрать было можно. И Нара разглядела здание Форума, от дальних стен которого вверх поднимался дым. Вокруг здания повисли черные силуэты военных вертолетов.

– Они не пересекут Рубикон, – проговорил Дрекслер.

«Господь Всевышний», – подумала Оксам. Снаружи выставили войска. Предстояла серьезная проверка политики невмешательства.

Что же теперь будет – из-за нее?

Пол у нее под ногами задрожал. Дрожал гранит, в толще которого был высечен Большой Форум.

– Они не пересекут Рубикон, – повторил председатель, и тихое отчаяние прозвучало в его старческом голосе.

– Империи грозит кризис, – мрачно проговорил Император, обратившись к наспех созванному военному совету. – Мы подверглись новой, дьявольской форме атаки, и совет должен решить этот вопрос без промедления.