Торжество любви - Саманта Джеймс

Фонарь по-прежнему был у нее в руке, и она то ли уронила его, то ли задела ногой, но только пламя лизнуло ее подол и устремилось вверх.

Истошный крик огласил ночь. Маргарет хлопала себя по груди, стараясь сбить пламя, но оно охватывало ее все сильнее. И объятая огнем фигура бросилась с башенной стены.

Падение длилось целую вечность… и кончилось в одно мгновение.

Сабрина больше не выдержала. Ее тело обмякло, и в глубоком обмороке она упала на руки Йену.

Глава 24

Ее звал чей-то голос, и Сабрина возвращалась из черного небытия, в которое недавно угодила. Судя по всему, она лежала в собственной постели, потому что чувствовала под собой мягкий матрас. Нежные пальцы гладили ее по щеке, и женщина с удовольствием отдавалась ласке. Прикосновение этих сильных, изящных рук она бы узнала из многих тысяч других.

Внезапно вернулась память, а с ней пришел ужас. Сабрина села в кровати и судорожно втянула в себя воздух. Перед глазами расплывалось лицо Иена, который участливо смотрел на нее.

— Маргарет… — прошептала она.

— Умерла, любовь моя. — Муж проговорил это очень спокойно. — Утешай себя, тем, что она сейчас в том месте, где больше всего хотела оказаться, — рядом с Аласдэром.

Сабрина невольно поежилась.

Руки Иена тут же заключили ее в объятия, прижали к себе, и дрожь постепенно стихла.

Она отстранилась и стала внимательно вглядываться туда, где в ногах кровати стояла колыбелька дочери.

— Элизабет…

— С ней все в порядке, — улыбнулся Иен.

Но Сабрине требовалось подтверждение, и она могла его получить, только взглянув на ребенка. В глазах женщины стояла немая мольба. Сабрина выскользнула из рук мужа. Однако вскоре воочию убедилась, что Иен говорил правду: дочь крепко спала, уткнувшись пухленькой щечкой в подушку и выставив вверх крохотную попку. Девочка во сне пускала пузыри, и Сабрина счастливо улыбнулась.

Иен не тронулся с места и с серьезным выражением лица остался сидеть на краешке кровати. Глаза изучали Сабрину. Он протянул ей руки.

Сабрина нервно вздохнула, внезапно ощутила необъяснимую застенчивость и в ответ протянула свои. Их пальцы встретились, нежно переплелись, и Иен усадил ее рядом. Не в силах отвести взгляд, она смотрела на его крепкие, сильные пальцы, которые, несмотря на бушующий внутри шторм, вселяли в душу покой.

Наконец Сабрина потупила глаза.

— Пока Маргарет была жива, — пробормотала она, — как бы я ни противилась… все время чувствовала, что она меня ненавидела, даже в детстве. Стыдно признаться, но я не знала, верить ли тебе, когда ты сказал, что не выдавал меня папе и не говорил, что в тот давний день я играла в конюшне в кости. Это Маргарет ему обо всем рассказала, а я даже не догадывалась.

— Я знаю, дорогая. Я все слышал.

Внезапно глаза Сабрины наполнились слезами. Она уронила голову на грудь — так сильно переполняли ее чувства.

— Сабрина, ты что? — Но горячие, жгучие слезы катились все обильнее. Иен неловко дотронулся до ее плеча.

— Я понимаю, как тебе трудно. Слишком много смертей…

Ее рыдания, словно кинжал, пронзали его сердце.

— Дело не в этом, — всхлипнула Сабрина. Он терпеливо и ласково погладил ее по голове.

— А в чем же?

Она уткнулась лицом ему в грудь.

— В тебе!

Сильные руки старались успокоить и оградить от невзгод.

— Во мне? Но я…

— Я все время думаю, что если на месте Аласдэра оказался бы ты… — Сабрина потерлась щекой о его шею.

— Иен… если бы ты умер… — Ее голос осекся, настолько немыслимым было то, что она произнесла.

Иен замер. В том, как она говорила, было нечто необычное. Пальцем он поднял ее лицо за подбородок и заставил посмотреть на себя. И сам заглянул в подернутые дымкой зеленые глаза, боясь надеяться, боясь поверить…

— Ты бы меня оплакивала?

— Да. — Голос Сабрины дрогнул. — Да, — повторила она и почти выкрикнула: — Я тебя люблю, Иен! — Чувства хлынули наружу, словно прорвало плотину, и она была не в силах их удержать. — Я тебя люблю! И влюбилась давно, когда ты был еще мальчишкой.

Сердце Иена остановилось, сильно ударило и застучало опять. В горле сразу пересохло, голос изменил ему.

— А как же Джеми? Я считал, что ты его любишь, и когда он погиб, ты от меня отвернулась.

Глаза Сабрины подернулись печалью.

— Я очень переживала, болела душой, но никогда не переставала любить тебя. Только не сердись на меня, я так хотела, чтобы он остался жив — столько в нем было энергии и силы.

— Сабрина, я должен тебе кое-что сказать. Тебе это следует знать. Джеми мог бы легко меня убить: он стоял надо мной с занесенным мечом, но опустил клинок, а мог бы расправиться со мной и успеть скрыться.

Сабрина не мигая, смотрела на мужа, и от потрясения ее всю колотило. Ему грозила верная смерть! Зачем он это сказал? Зачем он только это сказал?

Она не могла вымолвить ни слова, лишь крепко обняла Иена за шею. Его боль, как проступившее кровавое пятно, стала отчетливо видна ей.

— Я бы его спас, если бы мог. Джеми опустил меч и остался стоять надо мной. Все повторял, что не имеет права меня убить, что не будет меня убивать. Я попросил у него кинжал, ранил себя в плечо, а потом подозвал коня, чтобы он мог на нем ускакать. Но тут подоспели люди Брюса… — Голос Иена дрогнул. — Бог свидетель, Сабрина, я сделал все, чтобы его спасти!

Они по-прежнему касались друг друга щеками, и когда их слезы смешались, Сабрина поняла, что муж тоже заплакал. Она чувствовала, каких усилий ему стоило сдержать рыдание.

— Не суди себя, Иен, — мягко проговорила она. — Видимо, на то была воля Божья, чтобы Джеми умер, а ты остался в живых. Ибо Бог на всех взирает с небес. Но если бы я даже могла, я бы не стала менять исход того дня. — Слезы страдания сияли в ее глазах, но она улыбнулась. — Я хочу, чтобы ты оставался рядом со мной — сегодня и навсегда.

Прочувствованное признание перевернуло всю душу Иена, и он ощутил, как его сердце рванулось к жене. Тогда он взял ее руку и нежно поцеловал ладонь.

— Я тебя тоже люблю.

У Сабрины перехватило дыхание.

— Правда? — прошептала она.

Иен улыбнулся и приблизил свои губы к ее.

— Правда, родная.

У Сабрины запело и затрепетало сердце.

— И я тебя люблю, Иен. — Но внезапно у нее в глазах заплясали озорные искорки. — Только обещай мне, мой принц, что будешь любить меня вечно!

Он прижался лбом к ее лбу.

— От всей души обещаю. А раз дал обещание — надо держать. — Он ласково улыбнулся. — Но знаешь, это обещание выполнить будет нетрудно.

Эпилог

Льющийся с лазурного неба солнечный свет позолотил островерхие гранитные пики. Вода в горном озере сверкала, как драгоценный камень, а теплый летний ветерок подернул ее поверхность рябью.