Хроники Дебила. Свиток 3. Великий Шаман - Егор Чекрыгин

Так что о делах мы вообще не говорили. Принципиально!!! К чему эти закулисные переговоры, интриги и тайные союзы? Ведь самое главное — у нас с Леокаем, появились этакие общие приятные воспоминания о совместном безделье, дающие возможность перемигнуться этак по-приятельски и сказать: «…А помнишь…?!» Это, конечно, еще не делало его нашим закадычным другом и верным соратником, но закладывало для прочной дружбы некую важную психологическую основу. А это, что ни говори, а уже большой успех в дипломатии!

Глава 31

Но все хорошее быстро кончается. Всего день на озере, и пора, в буквальном смысле слова, сматывать удочку, сушить сети и развязывать плот (веревка слишком ценная вещь, чтобы бросать ее) и идти обратно. К тем самым заботам и обязанностям, от которых пытались убежать на пару дней.

По дороге я сначала немного покапал на мозги Леокаю, убеждая его в том, что более тесное сотрудничество с ирокезами — это путь к Щастью и Процветанию. Но он быстро обломал меня своими хитрыми приемчиками, добрый дедушка Леокай-рыбак остался на берегу, а сейчас с нами снова шел добрый дедушка Леокай-правитель, которому не то что «пальцы в рот не клади», но даже и не показывай — отгрызет по самую шею, и головой закусит!

Так что я быстренько отвалил от Царя Царей и побежал ловить бегающего дозором вокруг нас Лга’нхи и поделился с ним своими планами на ближайшие дни.

Он в целом не возражал, хотя по кой-каким пунктам мы с ним сильно поспорили. И по ряду вопросов я посредством логики сумел доказать ему, что «так будет лучше». Но и он сумел убедить меня не форсировать кое-какие темы, а о кое-каких — вообще забыть до конца жизни. И к черту логику — он просто Знает, как будет лучше!

В конце концов договорились действовать заодно, не показывая остальным, что между нами есть какие-то непонятки. Вот они, закулисные интриги в действии! Можно сказать, открывается новая страничка во внутриирокезской политической жизни… А может, наоборот, — очень даже старая и хорошо знакомая этому миру. Ведь наверняка даже в небольших группах-племенах, которыми тут жил народ, были свои разборки, внутренние интриги, соперничества и тайные общества. Все-таки составляли племена не абстрактные шахматные фигурки с изначально заданными параметрами и отсутствующей волей, а живые люди, со своими амбициями, страхами, желаниями и мыслями. И как-то все-таки эти люди по большей части умудрялись договариваться между собой, без больших разборок и крови. А значит, была своя внутренняя политика и свои политики, умеющие проталкивать нужные им решения и убеждать остальных в их правильности.

Просто в племени Нра’тху я был слишком далек от истинной жизни окружающих меня людей, и то, как принимаются важные для всего племени решения, тупому водоносу и говномесу знать не полагалось.

Так что, пожалуй, к словам Лга’нхи о том, что «некоторые вещи не решаются даже на Совете Племени, а тем более не между нами двоими», стоит прислушаться. К моему стыду, в подобных разборках он куда круче меня, поскольку лучше понимает психологию наших соплеменников и те мысли, что бродят в их головах… Я-то, видать, слишком «погружен в мир духов», чтобы знать такие подробности и нюансы. А может, просто народ побаивается говорить о некоторых вещах со своим жутко крутым шаманом?.. Или просто чуют во мне пусть полезного, но все-таки чужака, и не торопятся поделиться сокровенным?

Своих мы настигли где-то ближе к вечеру. Они, конечно, не сидели и не ждали нас на одном месте, а тихонько двигались вперед — к некой речке, бывшей официальной целью нашего путешествия. Но стадо, повозка, бабы и придворные, делали это движение очень неторопливым. Так что, несмотря на двухдневную отлучку, догнали мы их без особого труда…

Почему мы шли именно сюда? Я это местечко присмотрел, еще когда мы удирали от аиотееков. Во-первых, тут был очень высокий холм. А помимо того что с него очень удобно обозревать окрестности, подобные холмы считались у степняков священными местами.

А еще почти сразу под холмом было что-то вроде высохшего озера (видать, река изменила русло) — этакий естественный цирк, где вполне могло бы разместиться все наше племя, и еще остались бы свободные места для приглашенной публики. Идеальное место для проведения Большого Совета, словно бы специально приготовленное для этих целей самой природой… или симпатизирующими нам Духами-Предками. О чем я и не преминул сообщить остальным ирокезам сразу после того, как Лга’нхи заявил о своем желании провести Большой Совет Племени.

Никто, естественно, возражать против данного мероприятия не стал. Не важно, в каком веке ты живешь, — никто не откажется от возможности посидеть в теплой компании и почесать язык за политику или экономику.

Итак, первая часть марлезонского балета. Шоу Дебила с песнями, танцами и принесением кровавых жертв. Нервных и беременных просим удалиться… Кроме Осакат, — ей по должности положено мне ассистировать, подпевая «Белые розы» и «Постой, паровоз», пока ейный мужик, раздуваясь от гордости из-за оказанного ему высокого доверия, резал глотки приведенным с собой овцекозам и захромавшему в пути бычку, собирал кровь в котлы, а мясо отдавал бабам для приготовления закуси.

Вот этим самым мясом мы и плотно позавтракали на следующий день. Прямо с утра всем племенем усаживаясь в большой круг для Большого Совета.

На повестке дня множество вопросов: во-первых, надо принять в племя новых людей. И пусть эти подгорные пока еще никак себя не проявили, — Кор’тек вроде как за них ручается, да и шаман Дебил (несомненно, сначала посоветовавшись с Духами) считает что их можно удостоить высокого звания «Ирокез».

Возражения есть? Нет? Принято единогласно, принять в племя на ближайшем празднике Весны!

— Ибо Духи, — важно сказал я, строгим взором обводя всех присутствующих, — сообщили мне, что грядут времена больших перемен, и нам в племени понадобятся самые разные люди с самыми разными умениями и способностями.

…Напомнил заодно свой лозунг уже почти двухлетней давности: «Учиться, учиться и еще раз учиться… друг у друга».

В связи с чем, во-вторых: стадо и верблюдов дальше пасут не только ирокезы-степняки по собственному желанию, а каждая оикия по очереди, — благо в каждой сплошь сборная солянка из разных племен. Вот пусть все и перенимают навыки друг дружки. И дело не только в уходе за быками или преодолении страха перед верблюдами, но и в способности выжить в Степи. Так что пусть коренные степняки всерьез учат своих товарищей и тому, какую травку можно съесть, и как отловить в траве кролика или убить оленя, и как сливаться с местностью, вычислять опасности на слух, подкрадываться к добыче… Все, что сделает прибрежников такими же хорошими воинами и охотниками, как и они сами.

То же касается и лодок, когда мы будем на море, или охоты и ремесла. Сосед ирокеза по строю не должен учиться незнакомым навыкам методами тыка, проб и ошибок. Прийти другу на помощь — Отныне это Главный Закон Ирокезов.

…Что такое Закон? — Узнаете позже.

Впрочем, если первый пункт был принят без возражений, во-втором пришлось сильно поспорить. Многим подобное пришлось не по нраву, и мне выдвинули веский аргумент, что, мол «Пусть уж лучше каждый занимается тем делом, к которому с детства приучен. Больше пользы будет».

Пришлось щедро разбавлять логические объяснения ссылками на Духов. И таким ассорти убеждать своих оппонентов.

С этим более-менее разобрались… убив на это пол дня. А теперь самое важное — Закон Ирокезов. По тридцатому разу объясняю всем, что это такое и почему он нужен. Никто как бы и не спорит, — нужен так нужен.

Только сначала нужно поужинать. Вон как от костра, где бабы шуруют, жареным мясом потянуло…

А уже после ужина в мерцающем свете костра зачитываю Закон Ирокезов. Все, проникшись важностью процедуры, внимательно слушают, выражая одобрение, или неприятие гулом и выкриками с мест.

Леокая с Мордуем, присутствующих на совете в качестве наблюдателей, тоже внимательно слушают и, надеюсь, мотают на ус.

Законы были очень разные и подчас малопонятные. Потому что среди составителей их не было ни одного юриста, зато куча профанов и один дебил.

Но вот что я мог поделать с запретом есть каких-то там «синих рогачей», в летний период? Я даже не знал, что это за рогачи такие и почему они синие, пока мне не объяснили, что прибрежники называют так одну из разновидностей моллюска. Объяснить, почему они так враждебно настроены к этой милой зверушке и именно в летний период, никто объяснить мне так и не смог. Однако все очень настаивали на том, чтобы этот запрет был официально внесен в законодательство, поскольку: «И отцы, и деды наши, и прадеды так говорили… Что нельзя!»

— Может, они ядовитые в это время года? Или как-то нехорошо на психику, потенцию или цвет лица влияют в летний период? — Допытывался я у них, пытаясь понять суть запрета и лучше сформулировать закон, сведя его к неким более универсальным принципам.