Партия эсеров: от мелкобуржуазного революционаризма к контрреволюции - Кирилл Гусев

Милюков и другие политические руководители буржуазной реакции видели, что мелкобуржуазная демократия не способна удержать власть и явится лишь ступенькой к полновластию буржуазии. Поэтому они охотно уступали первенство меньшевикам и эсерам, были готовы поддержать их, лишь бы свергнуть большевиков, «лишь бы передвижка власти от большевиков, все равно, немного вправо или немного влево, а остальное приложится»846.

Характеризуя роль мелкобуржуазных партий в этот период, В. И. Ленин прежде всего обратил внимание на отношение к ним буржуазии. «Совершенно ясно, — говорил он по поводу кронштадтского мятежа, — что тут работа эсеров и заграничных белогвардейцев, и вместе с тем движение это свелось к мелкобуржуазной контрреволюции, к мелкобуржуазной анархической стихии»847. Выполняя социальный заказ буржуазии, мелкобуржуазные партии должны были побудить колеблющуюся мелкобуржуазную массу отшатнуться от большевиков и осуществить «первую передвижку» власти от них, за которой последовала бы реставрация капитализма. «Передвижка» должна была произойти под лозунгом «Советы без коммунистов», с помощью которого буржуазные политики пытались, используя популярность Советов, поймать на удочку часть населения.

Этот лозунг, практически означавший борьбу против большевиков любой ценой, стал одним из важнейших атрибутов контрреволюции. ««Вся власть Советам, а не партиям» — такой ярлык нацепила на себя контрреволюция, — писал Е. М. Ярославский. — Милюков — сподвижник всех белых правительств и белых генералов; капиталисты и помещики — русские и иных наций… левые и правые эсеры, меньшевики и анархисты, домовладельцы и лавочники, спекулянты и махновцы — все объединились сейчас под этим лозунгом»848.

«Демократическая контрреволюция» в это время далеко не всегда и не везде выступала от имени своих партий. Стараясь оттолкнуть от большевиков мелкобуржуазную массу, меньшевики и эсеры, по выражению В. И. Ленина, научились перекрашиваться в «беспартийных»849. «В выборах участие принимать, — гласило решение ЦК правых эсеров от 15 февраля 1920 г. по поводу выборов в Моссовет. — Там, где возможно выставление партийного списка, выставлять демонстративно список находящихся в тюрьме. В остальных местах проводить своих кандидатов как беспартийных»850.

На конференции правых эсеров в сентябре 1920 г. делегаты сообщали, что они ведут работу среди трудящихся как беспартийные, создавая разного рода нелегальные организации. Левые эсеры также старались выступать как беспартийные, чтобы сохранить средства и организации «до лучших дней». В августе 1921 г. в Москве была арестована группа левых эсеров подполья, имевшая конспиративную квартиру с типографией, запасами оружия и антибольшевистской литературы851. В обзоре политического положения по сведениям, поступившим 5 октября 1921 г. из 51 губернии, ЦК РКП(б) отмечал, что «работа эсеров и меньшевиков везде ведется подпольно, открыто же те и другие работают под видом беспартийных как в городах, так и в деревнях юга, Украины и Сибири. Первые — преимущественно в деревенской кооперации, вторые — в городе, в кооперациях и отчасти в профсоюзах»852.

Мелкобуржуазные партии пытались вести борьбу с Советской властью и легальными средствами: проникать в Советы, превратить в базу антисоветской деятельности кооперацию, использовать для контрреволюционных целей Всероссийский съезд врачей, агрономический съезд, съезд сельскохозяйственной кооперации. «Легальные съезды и «общественные» организации вышеуказанного характера, — отмечалось в резолюции XII Всероссийской конференции РКП(б), — служат для эсеров и меньшевиков, а также для других контрреволюционных групп и течений, вплоть до конституционно-монархических, ареной для проведения этой последней тактики «использования легальных советских возможностей»»853.

Попытки эсеров пробраться в Советы в большинстве случаев оказывались безуспешными. Подводя итоги выборов 1922 г., ЦК РКП(б) сообщал, что в их ходе развернулась «длительная кампания борьбы с антисоветскими партиями», в результате которой «победа нашей партии была полнее, чем в предыдущие годы»854. В Московском Совете из 1,5 тыс. депутатов было лишь 2 эсера, а в Петроградском — 1855.

Левые эсеры вели избирательную кампанию под лозунгами «свободных Советов», «гражданских свобод для всех социалистов» и «независимых профсоюзов и кооперации». Подлаживаясь к отсталой части рабочих, они требовали повышения заработной платы, сокращения штатов и создания в профсоюзных организациях стачечных фондов. Однако их выступления на «Гужоне», «АМО», в Сокольнических вагоноремонтных мастерских и на других предприятиях Москвы закончились провалом. В декабре 1922 г. на очередных выборах они полностью лишились представительства в Моссовете, потеряв имевшиеся у них ранее три депутатских мандата. В составе губернских исполкомов представителей мелкобуржуазных партий в 1921 г. было 0,4, а в 1922 г. — 0,2%. В сельских и волостных Советах их не имелось вообще856.

Иначе обстояло дело с кооперацией, в которой эсеры играли видную роль. Сразу после Октябрьской революции многие руководящие кооперативные органы выступили с осуждением «большевистского мятежа» и призвали население к бойкоту Советской власти. Однако в апреле 1918 г. эсеровская «Земля и воля» писала, что «кооператорам нельзя совсем устраняться от сотрудничества с большевистскими «организациями», которые надо использовать «в смысле нормального развития кооперативных организаций»857. В то же время руководящие органы эсеров давали указания своим местным организациям принять участие в борьбе кооперации за «независимость»858.

В период гражданской войны эсеры в связи с политикой «военного коммунизма» вынуждены были держаться в тени, но с переходом к нэпу усилили свою деятельность в кооперации. Ее освобождение от непосредственного государственного контроля они рассматривали как благоприятное условие для превращения кооперативных организаций в свою опору. Особенно большие надежды эсеры возлагали на деревенскую кооперацию. Эсеровские кооператоры усиленно пропагандировали независимость и «беспартийность» кооперации. Они ставили задачу «образования и воспитания масс в кооперативном духе, свободном от партийной политики»859, подчеркивая при этом, что «право на самостоятельность, творчество, на организацию вольных союзов» придется завоевывать «новой революцией»860. Это были те же лозунги «чистой демократии», но перекроенные на кооперативный лад. На широкое кооперирование крестьян и превращение сельской кооперации в свою опору рассчитывали и левые эсеры.

К началу нэпа эсеры сумели сохранить в руководстве кооперацией довольно сильные позиции. На I Всероссийском съезде сельскохозяйственной кооперации, который проходил летом 1921 г., из 84 делегатов с решающим голосом было 32 эсера, 21 беспартийный и всего 2 коммуниста861. Пользуясь отсутствием у большевиков достаточного количества специалистов-кооператоров и невозможностью в условиях гражданской войны направить значительное число коммунистов для работы в кооперативных органах, а также опираясь на буржуазный характер старой кооперации и свое большинство в ее руководящих органах, эсеры стремились превратить ее в организационную базу контрреволюции.

В циркуляре Юго-восточного бюро ЦК РКП(б) «О работе партии в сельскохозяйственной кооперации» отмечалось стремление эсеров включать одного или двух коммунистов в состав руководящих органов сельскохозяйственной кооперации, «упорно отстаивая свое большинство и безусловное политическое господство над кооперированным населением, используя введенных в правление коммунистов в качестве ходатаев перед властью и в знак лояльности»862. Это было вполне в духе тактики использования легальных возможностей.

Аналогичное положение сложилось и в промысловой кооперации. Это достаточно ясно продемонстрировал ее съезд, состоявшийся в Москве в ноябре 1921 г. Ведущее место на нем принадлежало эсеро-кадетским группировкам, которые «определенно подчеркнули в своих решениях при организации органов управления нежелание совместной работы с хозяйственными, советскими органами и коммунистическими элементами съезда»863. XII конференция РКП(б) предложила обратить серьезное внимание на те формы общественной жизни, которые являются наиболее доступной ареной влияния для антисоветских партий, в первую очередь на кооперацию, особенно сельскохозяйственную, и помочь ее возрождению и укреплению864.