Семейный промысел - Чарльз Стросс

— Утром я обнаружила в вашем одеяле опаленные дыры. — Несмотря на ту деловитость, с которой это было сказано, видно было, что Бриллиану немного трясло. — Мне пришлось отослать Кару — бедняжку это огорошило.

— Да уж, вот бы я выспалась. — Мириам с мрачным видом огляделась. — Значит я была права насчет недостаточной охраны доппельгангера на той стороне. Серьезнейший прокол в системе безопасности. Это не шутки. Кто-нибудь поставил в известность графа Хьорта?

— Нет! — Бриллиана замялась. — Вы же велели…

— Хорошо. — Мириам на самую малость расслабилась. — Все верно. Насчет сегодняшнего вечера. Скоро вернется Кара и подготовит меня к приему. Между тем, необходимо узнать с чем я имею дело. Пожалуй, сегодня мне лучше спать в покоях леди Ольги. Слегка изменю заведенному порядку, пока мы не выясним кто за всем этим стоит. — Она присела на краешек кровати. — Рассказывай.

— О сегодняшнем вечере? — И Бриллианна принялась увлеченно рассказывать. — Сегодня вечером состоится торжественный бал посвященный открытию зимнего заседания законодательного собрания его величества. Ради этого в столицу прибыли представители всех знатных родов. На заседании, которое открывается завтра утром, его величество должен собрать дань заокеанскому императору, поэтому бал не будет особенно пышным — никто не желает выглядеть чересчур процветающим, — но, в то же время, присутствовать там обязаны все. Оказаться в Ньехвейне в начале зимы обычно означает, что перезимовать придется здесь, поскольку город занесен снегом. Таким образом, по милости его величества дворяне становятся заложниками. Несмотря на то, что в наши дни так поступать уже не принято, все еще считается знаком доброй воли засвидетельствовать смирение старейшины. Кстати, ваш дядя известил посредством своего секретаря, что вас просят преклонить колено и засвидетельствовать его смирение.

— Как, правда?

— Ну! — Брилл расхаживала по комнате перед Мириам. — Соберется около шестидесяти семей высшего света, а также их делегаты и поборники. — Она заметила удивленное лицо Мириам. — Вы полагали, что мы и все наши — суть все дворянство? Мы всего лишь малая крупица целого. Иные цари и графы из удаленных городов и поместий не в состоянии явиться ко двору, поэтому подают свои петиции через посредников. Мы — члены семей Клана — всего лишь малая крупица, но мы — сливки общества.

— Так что же, там соберется несколько сотен людей?

Бриллиана кивнула, вид у неё был серьезный.

— Как минимум, — сказала она. — Но я буду всегда под рукой, дабы напоминать вам о чем-нибудь важном.

— Во как! Повезло мне. — Мириам приподняла бровь. — А сколько это будет длиться?

— Гм. — Брилл склонила голову набок. — Неприличием будет уйти до полуночи. Вы собираетесь…?

— Я ведь на этот раз не с дороги, не тряслась три дня в карете. — Мириам поднялась. «На этот раз я займусь делом», — мысленно добавила она. — Итак. Какими словами я должна приветствовать людей, в зависимости от их положения в обществе, чтобы не нанести им обиду? И что, по вашему с Карой мнению, мне надеть?

На этот раз у Кары и Брилл ушел всего лишь час на то, чтобы нарядить её в платье цвета полуночного неба с синеватым отливом. Зато им потребовался еще один час, чтобы накрасить ей лицо, уложить волосы и навесить на неё несколько килограмм серебра, злата и драгоценных камней. По окончании процесса Мириам подошла к зеркалу (фута два диаметром, явно импортное, иностороннее) и застыла в комичном замешательстве.

— Это я? — спросила она.

— А-то! — отозвалась Бриллиана. Мириам оглядела Бриллиану. Ее наряд показался ей более простым и, в то же время, более элегантным, чем собственный. Не говоря уже о том, что в нем легче было передвигаться. — Ваш наряд — произведение искусства, — объяснила Бриллиана, — подобающее графине.

— Ха. Произведение искусства! А я-то считала себя старой некрасивой журналисткой. — Мириам кивнула себе. — «Всё на лице написано, — подумала она. — Всё благосостояние выпячивается наружу, дабы продемонстрировать насколько ты богат. Вот уровень их мышления. Если не показываешь, значит и показать нечего. Помни об этом». Наряд казался ей менее навороченным, чем последний, впрочем, может быть просто потому, что она уже привыкла к местной моде. — А есть тут куда положить всякие мелочи? — полюбопытствовала она.

— Если вам будет угодно, я могу приставить к вам служанку, дабы она их несла. — Бриллиана заметила выражение её лица. — Ах эти вещи.

— Именно, — кивнула Мириам, опасаясь, что улыбка испортит её грим.

— А нельзя ли использовать муфту? — предложила Кара.

— Муфту? — переспросила Мириам.

— Вот это, — Кара вынула откуда — то цилиндрической формы рукогрейку. — Подойдет?

— Думаю, да. — Мириам попробовала засунуть в неё руки. Внутри было просторно, оставалось много свободного места, а еще был кармашек. Несмотря на грим, она улыбнулась. — То, что доктор прописал! — Мириам подошла к своему рюкзачку и завозилась, пытаясь его подцепить. — Черт побери, нет, ну это просто смешно… а, есть! — Она поднялась, триумфально сжимая рюкзак и принялась вынимать из него всякие вещички и запихивать их в муфту.

— Миледи? — Кара выглядела озадаченной.

— Никогда не выходи без запасного тампона, — просветила её Мириам. — Ну, тампона, понимаешь? — Она заморгала от удивления. — Да, пожалуй, не понимаешь. Ну и всяких других штуковин. — Как то: упаковки бета-блокаторов, флакончика с обезбаливающим, потускневшего серебряного медальона, бумажника с кредитками и мобильного телефона. — На все случаи жизни, — сказала она сама себе.

— Миледи… — Кара выглядела еще более озадаченной.

— Да-да, — отрывисто сказала Мириам, — уже идем. Ну, или как только вы будете готовы, хорошо? Только вот что, — она подняла палец, — я тут подумала, что было бы неплохо, если бы наша карета находилась в постоянной готовности и мы могли вернуться по первому же моему требованию. Понятно? На случай если снова объявится мой таинственный воздыхатель.

— Я прослежу, — заверила Бриллиана. Она выглядела слегка обеспокоенной.

— Вот и славно. — Мириам, глубоко вздохнув. — Так что, выдвигаемся?

Путешествие на карете, казалось, требовало такого же количества приготовлений, что и полет на легкомоторном самолете, при том, что было менее комфортабельным. Двадцатиминутное колочение в промерзшем насквозь экипаже, зажатой между Карой и Бриллианой, не очень-то хорошо сказалось на ее терпимости и доброжелательстве. Последующий час шарканья по отполированному до блеска королевскому паркету, с прилипшей к физиономии любезной улыбочкой и прямой спиной, тоже не очень-то улучшили её состояние. Однако Мириам частенько бывала на различных трейд-шоу и решила, что если будет рассматривать весь этот цирк как корпоративный бал-маскарад, она, в общем-то, сможет почувствовать себя здесь как дома. Обычно для заметок она пользовалась диктофоном — на трейд-шоу фрейлина в красном мозолила бы глаза — однако принцип тот же, решила она, постепенно осваиваясь.