Сердце странника - Анна Климова

— Боже мой, — тихо произнес Остерман.

— Здорово, правда? — улыбнулся Тимофей.

Теперь все загадки и тревоги Остермана разрешились.

— Скажи, Тимофей, ты что, все же внедрил эту свою «салями»? — осторожно поинтересовался Остерман.

— Нет. Более того, действуя из офиса «Органа-Сервис», я украл деньги компании «ИТФ Компьютере» со счетов обеих дочерних фирм. И я хочу, чтобы компания обвинила в этом руководителей «Органа-Сервис» и «Ориджн Компьютинг». Я дарю вам их на тарелочке. Берите.

— Как ты все это раскопал?

— Просто я умею копать. Но мне не хотелось бы заниматься чем-то подобным в будущем.

— Верю, верю! Но ты хоть понимаешь, сколько врагов себе нажил тем, что мне рассказал?

— Понимаю.

— И ради чего, скажи на милость, ты все это затеял? Хочешь, чтобы компания тебе заплатила?

— Нет. Мне ничего не надо. Это была не моя игра. Я не хотел в нее играть, но меня заставили. А я терпеть не могу, когда людей заставляют делать то, чего они не хотят. Вообще, это долго объяснять. Что касается денег… — Тимофей кивнул на конверт. — Внутри небольшая визитка. На ней адрес электронного почтового ящика в Интернете. Зарегистрирован на портале tyt.by. Я указал логин и пароль для входа. В ящике вся информация, которую мне удалось добыть. Там же номера счетов. В принципе у меня все. Остальное ваше дело.

Минуту Остерман пристально разглядывал Тимофея, потом произнес задумчиво:

— Н-да. «ИТФ Компьютере Лимитед» практически обречена на скандал. Мне стало это ясно с того самого момента, как они заключили с моей конторой соглашение. Изменить что-либо не в моих силах. Но в то же время я совсем не намерен поощрять мошенников. Совсем нет! Мошенников всегда следует учить уму-разуму. Даже если это и весьма неблагодарное занятие. Что касается тебя… Даже не знаю, как быть. Я простой адвокат, — вздохнул Остерман. — У меня даже в моем нынешнем качестве представителя «ИТФ Компьютере» не так много власти, как это может показаться. Но я попытаюсь сделать все, чтобы помочь тебе, парень, выпутаться. Вот мое слово. А я слов на ветер никогда не бросал. Надеюсь, ты понимаешь, что тебе необходимо скрыться? Хотя бы на какое-то время.

— Да.

— Ну, вот что. Я эту проблему постараюсь уладить, — сказал Остерман, поправляя белый халат, — и ситуация прояснится. Охрана у твоей палаты круглосуточная. Милиция предупреждена.

Потом взглянул на Тимофея с хитринкой в глазах: — Ловкач, ловкач! Думаю взять тебя на работу, как только это станет возможным. Мне ловкачи нужны. Согласишься на меня работать? А?

— Я подумаю, — слабо улыбнулся Тимофей.

— Подумай, подумай, — хохотнул Остерман, прикасаясь к его руке.

— Одна большая просьба напоследок. Я хочу увидеть Кристину. Привезите ее, пожалуйста, сразу, как только она отдохнет.

— Я здесь. Здесь.

Кристина стояла в дверях с большой сумкой в руках.

— Кристина, Кристина, — укоризненно покачал головой Остерман. — Вы же валитесь от усталости. Что же это, в самом деле?

— Ничего. Все хорошо. В меня никто не стрелял, так что я в полном порядке.

— Ну, как знаете. В таком случае разрешите откланяться. Мне надо сделать пару звонков, поговорить кое с кем. Еще увидимся, Тимофей.

— Да. Спасибо.

Больше ничего вокруг не замечая, Кристина приблизилась к Тимофею и с нежностью заглянула ему в глаза.

— Бессовестные, — спустя минуту сделала она вывод, — глаза прожженного авантюриста, который не жалеет ни себя, ни других.

— Тебе так хочется, чтобы я умер от стыда?

— Мне хочется, чтобы ты жил. Тогда я имела бы возможность стыдить тебя до конца твоих дней. Как тебе такой план?

— Совсем не заманчивый.

— А я и не собираюсь куда-то тебя заманивать. Я мечтаю испортить тебе жизнь, мельтеша у тебя перед глазами. При этом постараюсь быть сварливой, обидчивой, любопытной, склочной, подозрительной и ревнивой. Буду ревновать тебя даже к придорожным столбам.

— А вот это уже что-то! К столбам меня еще никто не ревновал.

— Я буду первая. И последняя. Учти это.

Она склонилась и поцеловала его сухие бескровные губы.

— Я мечтал об этом целые сутки.

— Мечты иногда сбываются, — шепнула она. — Они сбываются даже чаще, чем мы думаем. Кстати, о мечтах. Я была в твоей квартире. Твой единственный несчастный цветок мечтал о воде. Еще немного — и он погиб бы в муках. После того, как я его полила, мне пришлось уж заодно и прибраться в твоей холостяцкой берлоге. Очень надеюсь, что ты не возражаешь. Да, тебе от Веры и Кольки большой привет. Они позвонили, когда я была в твоей квартире. С Колькой еще разбираются в милиции, но уже отпустили домой. Потому что руководители некой фирмы «Органа-Сервис» разбежались кто куда. Так что тебе еще один привет от Валентины Ивановны. Господи, ты бы видел, как она двинула этого красавчика Олега в нос! Он вопил на весь переулок, как обиженный мальчик. Она сказала, что в жизни не испытывала такого удовольствия. Еще звонили Димка с Дашкой. Похвалились, что ездят автостопом по Европе. Обещали приехать немедленно, когда я рассказала о тебе. И еще… Тут кое-кто хочет с тобой поздороваться.

Кристина нагнулась, притянула к себе большую спортивную сумку и украдкой вытащила оттуда огромного рыжего кота. На морде Рыжика читались испуг и озадаченность.

— Рыженький, поздоровайся со своим хозяином, — Кристина помахала Рыжиковой лапой. — Как видишь, с ним все в порядке.

— Я не его хозяин, — еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, произнес Тимофей.

— Как? — изумилась Кристина. — Чего ж он тогда в твою квартиру рвался?

— Это соседский кот. Просто он меня любит и иногда заходит в гости.

— Ну вот! Что же ты за человек такой? — спросила Кристина, заглядывая в испуганную морду Рыжика. — Тебя даже соседские коты любят! Блин! Зачем я, спрашивается, такого громилу по всему городу таскала?

Тимофей тихо корчился от хохота и боли. Через мгновение засмеялась и Кристина.

В палату заглянула медсестра и строго шепнула:

— Девушка, немедленно прекратите тревожить больного! Завтра с утра будете смеяться и все остальное делать. А теперь закругляйтесь! Слышите?

— Еще одну минутку!

Рыжик был тотчас отправлен обратно в сумку. Кристина соврала медсестре. Минутки ей было мало. Бесконечно мало.

— Если бы ты знал, как я не хочу уходить. Правда! Я боюсь.

— Не надо.

Она не могла понять, отчего в его взгляде вдруг разлилось столько печали, столько непонятного ей сожаления. На его губах блуждала виноватая улыбка.

— О чем ты подумал, хотелось бы знать?

— Ты слышала когда-нибудь про охоту на лис?