Штамм 3. Вечная ночь - Гильермо Торо

Барнс сам сглотнул сухость,с отвращением.Он уже блевал утром.

Мальчик закрыл рот,словно только что просто проглотил лекарство из медицинской пипетки.Он поморщился-либо от вкуса,либо от боли в горле_в течение нескольких мгновений его рука отпустила горло.Его голова низко висела,дыхание нормализовалось,открылись дыхательные пути и легкие чудом очистились.Почти мгновенно его бледность нормализовалась-новой нормой,которая означала бледность от недостатка солнца.

Мальчик моргнул и огляделся,чтобы просмотреть комнату еще раз,так как тогда помешала дыхательная недостаточность.Его мать-или то,что от нее осталось,встала в дверях возможно вызванная страданием своего Любимого.Тем не менее,ее ничего не выражающее лицо не выказывало ни озабоченность,ни облегчение.Барнс задался вопросом,как часто проводился этот исцеляющий ритуал?Раз в неделю?Каждый день?

Мальчик посмотрел на Барнса,словно в первый раз его увидел,человека с бело-козлиной бородкой,которого он толкнул за несколько минут до этого.

“Почему здесь еще человек?” спросил Зак Гудвезер.

Высокомерная манера мальчика удивила Барнса, который помнил сына Гудвезера вдумчивым, любопытным, хорошо воспитанным ребенком. Барнс провел пальцами по своим волосам, призывая некоторое достоинство.

“Закари, ты помнишь меня?”

Губы мальчика свернулись,как-будто от негодования,что его просят узнать лицо Барнса. ”Смутно”, резко сказал он с надменным тоном.

Барнс оставался терпеливым, оптимистичным. “Я был боссом твоего отца. В старом мире”.

И снова, Барнс увидел отца в сыне-но сейчас уже в меньшей степени.Так же, как и посетивший его Эф, мальчик сильно изменился. Его молодые глаза стали холодными, недоверчивыми. Он был похож на мальчика-принца.

“Мой отец мертв” сказал Закари Гудвезер.

Барнс начал говорить,но вовремя захлопнул рот. Он взглянул на Владыку, и не увидел никаких изменений в выражении рябящегося лица существа, но Барнс понял, не стоит противоречить. На мгновение, он увидел общую эту картину, как пьесу, и положение каждого в этой конкретной драме, он почувствовал себя плохо за Эфа. Его собственный сын… Но Барнс был Барнсом, чувства длились не долго, и он начал думать о способах извлечь из этого выгоду.

Главное административное здание (бывшая библиотека) Колумбийского университета

Считайте, что это Люмен.

Глаза мистера Квинлана стали ярче когда он сказал это.

Есть два слова,указывающие на страницу, описывающую место рождения Владыки:. “Obscura” и “Aeterna”. “Темный” и “вечный”. При это этом нет точных координат.

“Они есть в описании каждого места рождения”, - сказал Фет. “Кроме одного.”

Он очень тщательно работал с Библией, пытаясь сопоставить ее текст с текстом Люмена насколько это возможно. Он накопил кучу книг, которые он изучил и разобрал по частям.

Почему? И почему только эти два слова?

“Думаете это ключ?”

Я верю в это. Я всегда думал, что ключом к разгадке места рождения Владыки была информация в книге, но, оказывается, ее там нет. Владыка был последним, кто родился. Самый молодой из них всех. Ему потребовались сотни лет, чтобы восстановить связь со Старым Светом и даже больше, чтобы приобрести влияние у уничтожить места рождения Древних. Но теперь - теперь он вернулся в Новый Свет, обратно в Манхэттен. Почему?

“Потому что хотел защитить место своего возникновения.”

Огненная метка в небе подтверждает это. Но где?

Несмотря на важность разговора Фет вдруг задумался и ушел в себя..

Что такое?

“Извините. Я думаю об Эфе.” - сказал Фет. “Его здесь нет. И с ним Нора.”

“А где он?”

“Они пошли за лекарствами. Для меня.”

Доктора Гудвезера нужно защитить. Он уязвим.

“Я уверен с ними все будет нормально” - быстро ответил он. И понял, что начал действительно волноваться.

Центральный универмаг,Геральд-сквер

Эф и Нора вышли из метро между Тридцать Четвертой улицей и Пенсильванским вокзалом. На этом вокзале около двух лет назад Эф оставил Нору, Зака и мать Норы в последней отчаянной попытке дать им возможность спастись из города, прежде чем Нью-Йорк не захватила вампирская чума. Полчище тварей сбросило поезд с рельсов внутри тоннеля Северной реки, их побег сорвался, а Келли удрала с Заком, отведя его к Владыке.

Они заметили небольшую закрытую аптеку на углу универмага “Мэйсис”. Нора наблюдала за проходящими мимо них пассажирами: забитые люди спешили на работу и обратно, либо направлялись на продовольственный пункт, чтобы обменять рабочие ваучеры на одежду или еду.

“Что теперь?” спросил ЭФ.

Нора бросила взгляд сквозь Седьмую Авеню, приметив заколоченный центральный вход в “Мэйсис”

- Мы пройдем в аптеку через магазин. Иди за мной.

Вращающиеся двери давно были заблокированы, битое стекло усыпало все вокруг. Шопинг в качестве необходимости или приятного времяпровождения больше не существовал. Все заменили продовольственные карточки либо ваучеры.

Эф отодрал кусок фанеры, закрывающий вход со стороны Тридцать Четвертой улицы. Внутри “Самого большого в мире универмага” царил беспорядок. Это не особо походило на мародерство, скорее на место схватки, или серию схваток. Битву вампира и человека.

Они влезли в аптеку через витрину. Полки практически пустовали. Нора взяла немного лекарств, включая легкий антибиотик и несколько шприцев. Эф сунул в карман пузырек “Викодина”, когда Нора отвернулась, чтобы сложить все в небольшую сумку.

В считанные минуты они собрали все, за чем пришли. Нора взглянула на Эфа.

- Мне нужна теплая одежда и прочная обувь. Эти лагерные туфли совсем износились.

Эф хотел было отпустить шуточку о женщинах и шопинге, но промолчал и кивнул. В глубине магазина оказалось все не так уж плохо. Они поднялись по деревянным эскалаторам - первым в мире движущимся лестницам, когда-либо установленным внутри здания.

Их фонарики скользили по пустому полу-дисплею, знаменующему конец шопинга, каким мир его знал. Манекены испугали Эфа, их лысые головы и застывшие выражения лиц придали им - в первое мгновение, когда на них упал свет - внешнее сходство со стригоями.

“Та же стрижка,” сказала Нора с легкой улыбкой. “Это последний писк моды…”

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});