Призвание миротворца - Павел Александров

— Миротворец? Новый миротворец? Восьмой?

В голове пронёсся поток мыслей, породив в душе беспокойную смесь из тревоги, воодушевления и далёкой, неясной грусти.

— Это очень странно, — Никта редко выглядела озадаченной, но сейчас не пыталась скрыть, что теряется в догадках. — Принцип появления миротворцев гласит: «не приходит новый, пока не уйдёт прежний». То есть, двух миротворцев быть не может. Значит, либо этот человек не миротворец, либо…

— Ну, договаривай!

— Либо ты завершил свой путь миротворца.

Марк смутился. Причём смутили его не слова Никты, а внимательный взгляд её ярко-синих миндалевидных глаз, обращённый будто вглубь его души.

«В чём дело? — спросил Марк себя. — Что меня беспокоит? Я ничего не теряю. Даже если я больше не миротворец, у меня всё равно есть какая-то миссия в Каллирое. Может быть, я призван сюда, чтобы… чтобы…»

— Логос, — произнёс Марк. Меч-символ миротворца, передаваемый из рода в род, всплыл в его памяти сверкающим стальным чудом. — Мне кажется… возможно, я должен передать Логос новому миротворцу.

Он выпалил это сразу, даже не успев обдумать возникшую мысль. Но почему-то от этой идеи на душе у него стало легко и свободно, вмиг исчезло всякое беспокойство.

— Передать Логос? И всё? — Никта покачала головой. — Это могла сделать и я. Логос-то у меня.

— И ты молчала?! Надеюсь, ты спрятала его не где-нибудь в Диких горах?

— Нет, он здесь, рядом. Идём.

Они направились к меже лесного городка, где виднелись защитные сооружения, сливающиеся с фоном леса.

— Кстати, откуда ты узнала об этом Восьмом миротворце? В Мелис успела съездить что ли?

— Нет, до Мелиса сейчас не добраться. Как ни странно, но об этом человеке я услышала от лесных чародеев.

Марк нахмурился.

— Ты им доверяешь?

Никта не ответила. Вместе они вошли в хорошо укреплённый и замаскированный дом, сооружённый между двумя неохватными стволами титановых деревьев. Мебели здесь не было, вместо стола — циновка, вместо стульев — маленькие подушки. Хранительница одёрнула половик, повозилась с тайным механизмом круглой дверцы и спрыгнула вниз в темноту. Вернулась она через минуту, держа в руках старую потрёпанную книгу, точнее книжный свиток.

У Марка сильно заколотилось сердце. Эту книгу он узнал бы и с закрытыми глазами. Даже не прикасаясь к ней, он почувствовал исходящее от неё тепло.

— У нас есть верный способ узнать, являешься ли ты до сих пор миротворцем, — сказала Никта, сдувая пыль, и протянула книгу.

Трепетно приняв толстый свиток, Марк закрыл глаза.

«Вот и свиделись, мой меч, мой символ и мой путь. Надолго ли? Или ты уже уготован новому хозяину?»

— Слово-меч! — твёрдо произнёс Марк формулу знамения.

Книга откликнулась живым теплом, и ещё за миг до того, как в руках Марка возник сверкнувший обоюдоострый меч, он уже знал: чудо свершилось! Знамение миротворца по-прежнему сопровождает его путь! Тёплая рукоять наполняла руки живительной силой. Чистая, зеркальная сталь сверкала, словно просилась в бой — идеальное лезвие, не нуждающееся в заточке, совершенное оружие, какого не выковать никому из смертных. Клинок, родившийся в руках Первого миротворца мистическим образом, служил целому поколению миротворцев в течение сорока лет, и за всё время на нём не появилось ни единой зазубрины, ни тени коррозии.

Истинный духовный меч, обретший форму!

— Ты по-прежнему Седьмой миротворец, — прошептала Никта с восхищением.

В душе Марка горело восторженное чувство, но, повинуясь прежней догадке, которая подарила ему такую лёгкость, он кротко опустил меч.

— Возможно, только до того момента, когда я передам меч новому миротворцу.

Улыбка исчезла с лица хранительницы.

— Почему ты так настойчиво вбиваешь себе в голову эту мысль?

— Меч отзывается на мой приказ потому, что я остаюсь его законным носителем. Но не более того. Не знаю, как объяснить… Я изменился, Никта. Многое переосмыслил. Помнишь наш поход в Амархтон? Тогда меня что-то влекло, мной что-то двигало, а теперь… теперь я стою с этим мечом и не знаю что делать и куда идти. Мне кажется… он больше не принадлежит мне. Не думаю, что пророк Эйреном изрёк обо мне новое пророчество.

Хранительница хмурилась. Казалось, она вот-вот разозлится.

— Не может такого быть, Маркос! Не может быть, чтобы Спаситель призвал тебя в Каллирою только для того, чтобы передать Логос другому человеку!

— Я до сих пор не уверен, что… — Марк осёкся, передумав высказывать Никте сомнения по поводу своего прихода в Каллирою. — Видишь ли, у меня может быть иная миссия. Что если я должен стать проводником нового миротворца?

— Проводником? Как епископ Ортос? — Никта усмехнулась, даже не задумываясь над этой идеей. — Никто из миротворцев не служил проводником своему преемнику… Маркос, я не понимаю, что с тобой происходит? Ты с таким трудом нашёл меня, и я готова следовать за тобой, а ты вдруг решаешь передать символ миротворца другому! Ты устал от странствий?

Пожалуй, тут Марк мог бы без лукавства ответить «да». Он вспомнил то чувство, что родилось в нём под моросящими дождями в лагере наёмников. Он готов служить миротворцем, но служить в родном, милом сердцу пристанище, а не скитаясь по неприветливым королевствам и княжествам Каллирои. Чувствовать себя нужным, жить рядом с людьми, которые разделяют его взгляды и понимают его — вот, что ему нужно.

— Слово-книга! — приказал Марк, и Логос послушно превратился назад в книжный свиток. — Дело не в моих желаниях и решениях. Надо разобраться, существует ли ещё Седьмой миротворец или наступило время Восьмого. А потому этого Восьмого надо найти. И вручить ему книгу. Если Логос оживёт в его руках, значит, моя догадка верна… Так ты говоришь, он в Мелисе?

— Маркос, не горячись. Сейчас за сельвой все дороги заметены снегом. К тому же ты ещё слаб. Да и потом… — хранительница заметно смутилась. — Старшие Лесного Воинства ещё не решили насчёт тебя.

Марк раздосадованно всплеснул руками.

— Я же говорил, что никого не убивал! Да, я дрался с вольными охотниками, но даже если ранил кого-то, то не смертельно.

— Лесные чародеи не стали бы мстить за вольного охотника. Беда в том, что они утверждают, будто ты убил чародея Дальмара: он был очень влиятелен среди их кланов, его многие любили. К тому же он относился к тем разумным чародеям, которые выступали против войны с Лесным Воинством.

— Ага, он предпочитал захват заложниц, — хмыкнул Марк.

— Ты не понимаешь. Сторонники войны жаждут уничтожать селения морфелонских поданных. Вырезать всех жителей, как это делают солимы. Дальмар же хотел обойтись без кровопролития… Пойми, я не оправдываю его. Но тактика выселения, которую он предложил, удерживала сторонников войны от безумной резни. Что будет теперь, никому неведомо.