Коты туманного города - Ата Мёдик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Магическое стекло на самом деле не обладало никакой магией – это знал каждый школьник. Но вот технология его получения была известна немногим. Я же знала об этом не понаслышке: речной песок, очищенный особым образом, смешивали в нужных пропорциях с железным колчеданом и содой. Задачей юных Артефакторов было просто добавление искр в полученную технологическую заготовку. Простенькое в общем-то дело перерастало в настоящую муку при условии, если ты только и делаешь, что вливаешь частицы Дара каждый день. Это выматывает и не приносит в общем-то никакой практической пользы для организма маленького ребёнка.
Зато получается магическое стекло, которое так просто не сломать, не разрушить.
От воспоминаний меня отвлёк стук двери – мы вошли в холодное помещение с приглушённым освещением. «Архив» – красовалась надпись на стене перед входом. «ЗКН – закрытый клуб неудачников» – было приписано с обратной стороны детским неровным почерком. Где-то я это уже видела.
В одном из многочисленных ящиков был запрятан пространственный пузырь с капсулами для чтения, и я, взяв специальную лупу, прижала её к глазу и приступила к чтению на отведённой мне половине. Преподаватель уже вовсю изучал литературу, периодически делая заметки на листе.
– Если что, листы в столе, карандаши тоже примерно там же, поищи. Запомни: в левой листы, в правой – какие-то другие, не нужные нам документы. Лучше не трогай.
Но едва ли я слушала – анализ историй людей с частичной или полной потерей Дара перемежался с обычными жизнеописаниями работников Управления, бывшей Королевской Дознавательской. Я и не знала, что таких, как я было так много. Делая пометки о новых и новых интересных случаях, я и не заметила, как бисерным почерком расписала все три листа с двух сторон. И мне требовался ещё листочек.
По совету преподавателя я осторожно обошла стол, за которым он сидел, и двинулась к ящикам. Без промедления открыла правый, но листов не обнаружила, зато от увиденного я нечаянно споткнулась и задела одну из створок ящика, которая ни в какую не хотела вставать на место. Чтобы починить образовавшуюся неисправность, решила вытащить содержимое полностью и обнаружила папку с названием «Дело Леди Ро. Мадары № 2016». И не могла не взять. Чисто физически не могла пройти мимо такого. Как воришка, осторожно посмотрела на препода: тот не шевелился, сидел себе расслабленно и читал. Хорошо.
«Орни, нет обманок?»
«Нет», – был получен ответ, и я, недолго думая, свернула дело № 2016 в трубку. С трудом, но удалось запихать документ в сумку. Ну не могла я просто так оставить то, что скрывалось от меня много лет.
А после нашла карандаши и несколько чистых листов и со стыдом сунула их поверх тубуса, дабы не сильно привлекать внимание в случае внепланового осмотра. Ведь никто не запрещал, верно?
Но испытывала стыд: было чудовищно непросто, руки подрагивали после содеянного, только меня уже было не остановить.
Оставшуюся часть биографий я прочла на диво быстро и сделала пометки ещё о двух людях. В основном встречались женщины с утратой Дара, может, будет иметь смысл деление по половому признаку. Или по возрастному.
Долго усидеть на месте после содеянного не могла. Внутри кипела энергия, которую просто необходимо было выплеснуть наружу.
– Лэр Драккари, я дочитала. – Мужчина поднял глаза от экрана. С окуляром на одном глазу и смешной чёрной повязкой на другом он был похож на пирата-учёного.
– Хорошо, просто прекрасно, ты так быстро осваиваешь информацию. Расскажи, что запомнила?
– Н-ну, во-первых, большая часть описанных тут людей не имеют отношения к нашему делу. Зато есть крайне мало с частичной потерей Дара. – Я рассказала свою теорию с женщинами, на что лэр покачал головой. – Нет? Но у меня определённо точно почти все были женщинами и едва ли наберётся двое представителей сильного пола.
– Дело в том, дорогая Нора, – преподаватель по-отечески улыбнулся, хоть и был слишком юн для такого определения, – что тебе достались работники так называемого женского Управления номер два Среднего Квартала. А там большей частью раньше занимали должности женщины, но долго не задерживались. Про Управление номер два есть смешная примета: «Попадёшь в двойку, получишь до…» Простите, не для женских ушей такая присказка, но суть такая, что очень много молодых женщин спустя три года и три месяца после устройства на работу беременели и выходили замуж. И вот так бывает. К примеру, у меня на рассмотрении пока одни мужчины с потерянным Даром, даже каким-то образом затесался странствующий монах. – Он усмехнулся чему-то своему, раскручивая в руке карандаш. – Удивительно, как с такой хорошей памятью вы до сих пор показываете такие неважные успехи в учёбе?
Мне было стыдно признаваться, но учёбу в таком смысле я не очень любила. Мама часто, когда я только-только познавала Дар, приговаривала: «Пусть я не лэра жена, так хоть дочка будет отличницей. Верно, дорогая?» Каждая провинность каралась по всей строгости. Меня лишали сладкого, не разрешали видеться с подружками во дворе. Позже – играть с Орни.
Всё, хватит. Забыли.
– Н-ну, я стараюсь работать и пом-могать отцу с пекарней, когда мне учиться? Хотелось бы, – решила не разочаровывать человека и ответить в кои-то веки честно.
– Что ж… – Лэр погрузился в чтение, ненадолго замолчав, чтобы сделать пометки. Но я ошиблась, предположив, что тот ушёл в глубокую задумчивость. – Это весьма похвально. Только, – Драккари посмотрел прямо мне в глаза, – порой рядом может не оказаться ни папы, ни мамы. А знания не будут лишними. И не просто абы какие, схваченные на лету между работой и работой. А хорошие, фундаментальные премудрости жизни, которые может дать наш замечательный Университет. Когда-то я был глуп и самонадеян, видишь, где я теперь. И в качестве кого?
– Но это разве плохо? Вы занимаетесь любимой работой, вас обожают студенты…
– Не всё так просто. – Мужчина ненадолго задумался, будто пытаясь подобрать более ясные слова. – Есть всё же в вас такое что-то, госпожа Бриар, что располагает к откровениям, вам не говорили? Я нахожусь здесь, изредка помогая таким, как вы, запутавшимся душам, но порой хочется, знаете, – потёр он пальцами перед моим носом, изображая то ли деньги, то ли гармонь – не сильна в пантомимах, – отправиться в кругосветное путешествие, сверкнуть последними лучами блистательной молодости, познать мир таким, какой он есть – со всеми трудностями и вольностями. Чтобы потом встретить достойную старость в маленьком домике в окружении многочисленных внуков и рассказывать им страшные сказки о том, как дедушка Рик барагозил, как только мог. –
