Горчаков. Пенталогия (СИ) - Пылаев Валерий

— Старые… — повторил я. — А новые? Сейчас это разрешено?

— Прямого запрета нет. — Дед хитро улыбнулся. — Подозреваю, оттого, что нет и случаев. Последняя вассальная клятва была принесена еще в прошлом веке. И такие вещи всегда происходят тайно.

— А Багратион? — спросил я. — Он не…

— Ничего не сможет и не станет делать со свершившимся фактом, — отрезал дед. — Но постарается помешать, если узнает заранее… В случае, если ему зачем-то разболтает один недалекий юный князь… Ты и дальше собираешься задавать мне такие вопросы? Я начинаю думать, что выводы о твоей сообразительности… — Дед покачал головой, — несколько преждевременны.

— Думай, что хочешь, — огрызнулся я. — Если уж мне придется поучаствовать в том, чего не было уже лет сто — неплохо бы узнать кое-что о подводных камнях. У кого я еще могу спросить все это?

— Уж точно не у его светлости Багратиона, — ухмыльнулся дед — похоже, моя отповедь его скорее позабавила, чем рассердила. — Конечно же, я расскажу все, что тебе следует знать. И даже чуть больше.

— Не сомневаюсь. — Я пожал плечами. — Если честно, мне куда интереснее причина, а не обертка. Ты знаешь, что заставило Воронцову пойти на такой шаг?

— Знаю. Я. — Дед напоследок пыхнул трубкой и отложил ее в сторону. — Как ты догадываешься, покровители рода Воронцовых сейчас… не слишком-то в ней заинтересованы.

О да. Если уж сами пытались подвести под нож, чтобы спровоцировать мясорубку.

— А ведь ты собирался воевать не с ней… И даже не с ее сыном. — Я посмотрел деду прямо в глаза. — А с этими самыми покровителями. Так?

— Примерно, — проворчал дед. — Я не настолько выжил из ума, чтобы считать, что княгиня или ее бестолковый наследник решили убить Костю из мести. Но кому-то очень хотелось, чтобы я так решил. И этот кто-то опаснее сотни Воронцовых.

— И ты решил сделать вид, что повелся… — Последние кусочки мозаики в голове с отчетливым щелчком встали на место. — Планировал… выманить их?

— Можно сказать и так. — Дед протяжно вздохнул и откинулся на спинку кресла. — И если бы не один прыткий юный князь, у меня бы получилось. Скорее всего.

— Ну… извини, — поморщился я. — Мог бы объяснить заранее.

— Мог бы. Но не стал — и теперь с этим уже ничего не поделаешь. — Дед опустил ладони на стол. — Так что приходиться работать, с чем есть. Воронцовы — древний и могущественный род. И то, что они станут вассалами Горчаковых — не самая плохая… компенсация за крах моих планов. Мне не пришлось долго убеждать княгиню, что без нас она долго не протянет.

— И все же она почему-то захотела присягнуть именно мне, — подметил я. — И могу только догадываться, как отнесся к этому ее сын. В конце концов, формально глава рода — именно он.

— Как относится к этому Воронцов — не имеет ровным счетом никакого значения. — Голос деда вдруг поскучнел, будто говорить о моем сопернике ему было совершенно неинтересно. — Он не только идиот, что в его возрасте, в общем-то, простительно, но и трус — если уж допустил, что ритуал вместо него проведет мать.

Ритуал? Все настолько серьезно?

Видимо, мое удивление отразилось на лице — раз уж дед все-таки посчитал нужным объяснить.

— Некоторые традиции настолько стары, что к ним нельзя относиться без должного уважения, — сказал он. — Уж поверь мне, Саша: если уж кто-то позволяет себе то, что позволил Воронцов — в дворянском сообществе его слово не будет стоить и ломаного гроша.

— И можно списывать его со счетов? — усмехнулся я. — Раз и навсегда?

— Нет. — Дед покачал головой. — Дурак всегда остается опасным — хотя бы тем, что всегда непредсказуем. Но сейчас у тебя слишком много могущественных врагов, чтобы тратить время на Воронцова.

— У меня?

— У нас, — раздраженно поправил дед. — Если, конечно же, ты все еще считаешь себя частью семьи.

— Все еще считаю. — Я почему-то вспомнил Мишу, который наверняка с радостью отлучил бы меня от рода. — Ты знаешь, кто наши враги?

— Только догадываюсь. — На мгновение в голосе деда прорезалась то ли усталость, то ли запредельная тоска. — Они убили Костю. И, возможно, убили твоих родителей, Саша.

— Родителей?! — Я сжал кулаки. — Но ведь…

— Официальную версию я знаю не хуже тебя, — буркнул дед. — Расследование так ничего и не дало. Ни полицейское, ни тайной канцелярии, ни даже то, что проводил я лично… Наследник рода Горчаковых — пятый магический класс. Его жена — урожденная Оболенская — шестой. Как ты думаешь, Саша, — Дед сцепил пальцы в замок, — часто ли такие люди гибнут из-за неисправных тормозов?

Маловероятно.

— И что ты… что мы собираемся делать? — спросил я.

— Ждать. И постараться больше не допускать ошибок. — Дед нахмурился и чуть подался вперед в кресле. — Но для тебя у меня есть работа. Не самая важная — но кто-то должен делать и такую.

— Премного благодарен.

— Насколько мне известно, тебе уже случалось бывать в заведении под названием «Кристалл». — Дед напрочь проигнорировал мою неуклюжую шпильку. — Меня мало интересует, что ты там забыл… Но — возможно — тебе приходилось видеть девушку по имени Екатерина.

Та самая Катька, про которую говорил Джексон?.. Хм, а у меня, оказывается, неплохая память на имена. И на кое-какие детали.

— Она работает на кухне, — кивнул я. — Любовница покойного Сергея Ивановича Колычева.

— Что?.. Господи, кто сказал тебе подобную глупость?

Кое-как выдавив эти слова, дед вдруг выдал то, чего на моей памяти не делал ни разу. А именно — рассмеялся. Не степенно похихикал в кулак или ворот халата, а по-настоящему: раскатисто, в голос, чуть запрокинув к потолку седую голову. Я настолько ошалел от невиданного зрелища, что не смог даже поинтересоваться, в чем дело. Просто сидел и смотрел, пока патриарх не закончил веселиться.

— Да уж… потешил старика. — Дед вытер тыльной стороной ладони выступившие от смеха слезы. — Удивительно, какие нелепые слухи порой рождаются на ровном месте.

— Не таком уж и ровном. — Я пожал плечами. — Катю с Колычевым не раз видели вместе. Он… навещал ее.

— Было бы странно, если бы он этого не делал, — невозмутимо ответил дед. — В конце концов, девушка приходилась ему дочерью.

Чего?!

— Незаконнорожденной, — пояснил дед. — Сергей Иванович никогда не был женат. Но ничто человеческое ему оказалось не чуждо. Его дочь действительно работает на кухне в «Кристалле». Точнее — работала: уже полторы недели ее никто не видел.

— И что? — Я сложил руки на груди. — Почему нам вообще должно быть какое-то дело до дочери… предателя?

— Потому, что я хочу отыскать ее, — невозмутимо ответил дед. — Думаю, тебе будет куда проще найти общий язык с работниками «Кристалла», чем любому другому.

Особенно после того, как я устроил в клубе мордобой и на куски разнес из «нагана» телефонный аппарат.

— Зачем тебе нужна дочь Колычева? — спросил я.

— Узнаешь… когда я посчитаю нужным. — Дед скосился на часы на стене. — А сейчас тебе лучше поторопиться. Насколько мне известно, командиры в училище очень не любят, когда кто-то опаздывает на вечерний смотр.

* * *

На смотр я все-таки опоздал — причем часа на полтора. Андрей Георгиевич гнал изо всей мочи, выжимая из своей «ласточки» все лошадиные силы до капли и местами шпарил по встречной. Но перед огромным — километра на три-четыре — затором на въезде в город оказался бессильным даже номер, глядя на который городовые предпочитали отворачиваться, глазеть в небо — или на носки собственных ботинок.

К училищу мы подъехали, когда уже стемнело. Андрей Георгиевич попрощался со мной, напоследок обняв так, что кости захрустели — и отправился искать ротного. Я не стал возражать: без заступничества высших сил Мама и Папа наверняка за опоздание определил бы меня в полотеры на веки вечные.

А то придумал бы чего и поинтереснее: судя по тишине, царившей во дворе здания училища, я пропустил не только ужин и вечерний смотр, но и вообще все на свете. В половине окон уже не горел свет, и даже на лестницах мне встретились только дежурные офицеры. Господа юнкера будто или все разом сбежали по домам, или улеглись спать, или — что наиболее вероятно — просто занимались своими делами в тишине.