Поле брани - Дэйв Дункан

Бейз, худощавый, с обветренным лицом, вовсе не показался ей таким уж старым. Он сидел прямо, зажав в костлявых руках толстый крепкий посох, воткнутый в землю между его ног, и устремив неподвижный взгляд на озеро. Волосы редкими серебряными прядями покрывали загорелый череп, спадали на очень длинные и сильно заостренные уши. Старик был в рубахе и брюках из тяжелого коричневого материала и босиком.

Тхайла приблизилась, ожидая формального приветствия, но он удивил ее прежде, чем она оказалась в пределах слышимости.

«Подойди и сядь рядом со мной. Ты моложе, чем я ожидал», – прозвучало у нее в мозгу.

Она ускорила шаги, задыхаясь от волнения и жары.

«Архонт Бейз?»

«А кто же еще? – Он даже не повернул головы, лишь улыбался, глядя на озеро. – А ты – воспитанница Тхайла, тебя послали сюда, чтобы ты стала магом. Такая юная! Да, беспокойные наступили времена».

Дрожа от волнения, Тхайла пересекла тенистую, поросшую темно-зеленой травой лужайку перед коттеджем и присела на краешек скамьи. Бейз и теперь не повернулся к ней. Конечно, ему не было необходимости смотреть на нее, и, как все очень старые люди, он, наверное, научился обходиться без лишних движений, но все же его неподвижность озадачила ее.

– Ты напугана? – Его скрипучий голос прозвучал напряженно.

– Э-э… немного, архонт.

– Не бойся. Я совершенно безобиден.

– Да, конечно. Я хотела сказать, что нисколько в этом не сомневаюсь, архонт.

Он помолчал какое-то время. В ветвях клена пронзительно вскрикнула сойка.

– А возможно, стоило бы усомниться. В свое время я погубил множество людей, в том числе женщин и детей.

Тхайла не могла понять, что значат его слова. Ей захотелось очутиться где-нибудь в другом месте. Из кустов выскочила белка и замерла, беспокойно глядя на сидевшую на скамейке пару.

– Большинство Хранителей сами исполняют свои приговоры, – проговорил старик, обращаясь к озеру. – В конце концов, какую лишнюю боль может причинить Хранителю чувство вины? А вот Пуил испытывал отвращение к насилию и самую неприятную работу поручал архонтам. Однажды он велел мне уничтожить деревню. – Старик на мгновение замер, затем вздохнул, но при этом его грудь едва дрогнула. – Морской народ тритоны, жившие на берегу моря. Абсолютно безвредные.

– Целую деревню?! – с ужасом переспросила Тхайла.

– Даже грудных младенцев. Я появился ночью, они ничего не подозревали. К утру там осталась одна трава. Знаешь, что самое ужасное в должности архонта, воспитанница?

Никто никогда не говорил Тхайле ничего подобного, и она терялась в догадках, можно ли всему этому верить. И все же ей пришел в голову ответ на вопрос старца:

– Опасение, что станешь следующим Хранителем?

Бейз не ответил, лишь едва заметно кивнул. Белка решила, что может безнаказанно сделать еще несколько прыжков.

Тхайла подскочила при звуках неожиданно раздавшейся песни. Она оглянулась и увидела клетку, висевшую под самой крышей. Желтая птичка выводила трели чарующей мелодии. Тхайла никогда не слышала ничего прекраснее. Она взглянула на старика. Тот улыбался озеру, но при этом, конечно, слушал птичью песню и наслаждался изумлением девушки.

– Это Солнечный Лучик, – нежно сказал архонт. – Он наш старый друг и всегда скрашивал одиночество моей супруги, когда мне приходилось уезжать.

Тхайла кивнула.

– Ты думаешь, что нехорошо держать птицу в клетке, воспитанница?

Девушка покачала было головой, но вспомнила, что никто не может обмануть волшебника.

– Мне это кажется не совсем справедливым.

– Но Солнечный Лучик прожил в десять раз дольше, чем кто-либо из его братьев или сестер. Разве он не должен быть за это благодарен?

Тхайла так не считала. Но возможно, птицы придерживаются иного мнения.

Волшебник вздохнул:

– А я думаю, птаха счастлива. Если хочешь, можешь открыть клетку и выпустить ее. Но знаешь ли ты, что случится тогда?

– Нет, сэр, э-э… то есть архонт.

– Она испугается. Всю жизнь эта маленькая безопасная клетка была ее миром. Без нее она сделает то, что делают все птицы, когда напуганы, – полетит и будет лететь и лететь. Все выше и выше, все дальше и дальше. И никогда не осмелится опуститься на землю. В конце концов обессилев, она упадет на землю. Если, конечно, прежде ее не схватит ястреб.

– Понимаю. Я не открою клетку.

Он удовлетворенно кивнул:

– Итак, Упан?

– Да, архонт.

В Колледже Слова Силы называли по двум их первым слогам.

– Очень могущественное Слово. – Он на миг задумался. – Многих оно сделало архонтами. Может быть, это Слово служило даже самой Кииф. – Едва заметная улыбка тронула его губы. – Но на столь древние летописи трудно полагаться, и эту честь приписывают многим. Каждому хотелось бы думать, что ему дали одно из самых священных и сокровенных Слов. Я получил Упан от старой Джиим восемьдесят три… нет, восемьдесят пять лет назад. Что случилось в Квейром?

– С кем? С Квейром, архонт? Я не знаю…

– Два дня назад я почувствовал, что моя сила возросла. А теперь тебя прислали ко мне узнать Упан. Значит, умер именно Квейр.

Очень медленно старик повернул голову и посмотрел на нее золотистыми глазами, ясными, как у ребенка.

– Как это случилось?

Тхайла вздрогнула:

– Я не знаю, сэр. Мне никто не рассказывал про Квейра.

– Он сидел там, где сейчас сидишь ты, о, наверное, лет сорок назад. Крепкий молодой человек, дерзковатый для безусого юнца, у которого молоко на губах не обсохло. Я дал ему Упан. Произнести это Слово тяжелее, чем другие Слова, которые я когда-либо сообщал. Оно, видишь ли, очень сильное.

– Да, архонт.

– Квейр повзрослел, и с годами из него вышел толк. Мы не раз прочили ему будущее архонта. Среди его талантов были весьма необычные… О, прости мою неучтивость! Я совсем забыл, как принимают гостей. Теперь у меня так мало друзей! Прохладительные напитки? Может быть, лимонад?

Не успела Тхайла поблагодарить старца, как рядом с ней на скамейке появился бокал. Очень своевременно – от жары во рту у нее пересохло. День стоял влажный и теплый, и все же, как она заметила, вокруг не было надоедливых насекомых.

– Квейр не был слишком стар для волшебника, – продолжал Бейз, не сводя с нее неподвижного, как у совы, взгляда. – Так отчего же он умер? Что убивает волшебника?

Тхайла поперхнулась лимонадом:

– Извините, я не знаю. При мне о нем вообще никто не упоминал, тем более о том, как он умер.

– Квейр был наблюдателем.

Воспитанники, стажеры, учетчики, архивариусы, аналитики, архонты, Хранитель…

– Так ты еще не знаешь о наблюдателях?