Избранница - Светлана Зорина

Через несколько дней Ариэна увидела его в Большой Храме, где он читал проповедь. Он был аранхитом-толкователем и лучшим проповедником Ур-Маттара. Его звали Галиан.

В тот день Ариэна и ещё три ученицы младшей группы дежурили в Большом Храме. Они должны были следить за тем, чтобы в помещении горели все светильники. Если какой-то гас, его следовало тут же зажечь снова, добавив в маленькую медную чашечку-подставку ароматизированного масла. Светильники стояли вдоль стен. Узкий проход между стенами и барьером, огораживающим площадку для посетителей, позволял ученицам обходить зал, не тревожа тех, кто пришёл послушать проповедь.

Народу на этот раз было много. На улице шёл дождь. Испарения от мокрых одежд и влажный ветер, который врывался в постоянно открывающиеся двери, то и дело гасили светильники, так что работы у девушек хватало. Ариэну тошнило от сладковатого запаха масла и раздражало длинное ритуальное одеяние. Она вообще не любила длинные платья, а эта серая складчатая туника с изображением чёрного паука на груди казалась ей особенно неудобной. Тяжёлый серебряный обруч сжимал голову, которая и так разболелась от духоты.

— Правда, он красивый? — шёпотом спросила у Ариэна Силмита.

Эта девушка относилась к ней если и не дружелю6но, то, по крайней мере, без враждебности.

— Я уже видела Галиана, — продолжала она, не дождавшись ответа. — Но речь его слышу первый раз. Он действительно лучший проповедник. И вообще… Он необыкновенный! Так молод, а уже входит в Высший Совет!

Голос Силмиты дрожал от восторга. Ариэну неприятно поразил странный, лихорадочный блеск её глаз. В ней было что-то одержимое. И не только в ней. Другие две девушки — Аста и Ремела — двигались вдоль стен, как сомнамбулы. Они словно спали с открытыми глазами, и выражение их глаз не на шутку пугало Ариэну. Она испугалась ещё больше, когда заметила, что у многих посетителей точно такие же глаза — горящие, исполненные какого-то безумного восторга. Все взоры были прикованы к Галиану — тонкой чёрной фигуре, которая то сливалась с изображением чёрной паучихи на алтарной стене, то отделялась от него, словно живая тень, явившаяся сюда из этой окружённой шестью трещинами пробоины во вселенскую тьму. Он очень эффектно смотрелся в своей чёрной, расшитой золотыми нитями тунике. Узкое бледное лицо в обрамлении иссиня-чёрных волос было исполнено вдохновения. Каждый его жест, казалось, придавал речи ещё больше убедительности. Когда он простирал к толпе правую руку, перстень на его пальце, отражая пламя светильников, вспыхивал то багровым, то оранжевым, то зловеще-лиловым. А голос… Мягкий, бархатистый и в то же время звучный, он проникал в самую душу. Ближе к концу проповеди Ариэна почувствовала, что тёплые волны этого голоса обволакивают её и, плавно покачивая, несут куда-то вверх, навстречу сияющей хрустальной звезде… И человек, которому принадлежал этот чудный голос, вдруг показался ей самым прекрасным на свете. Наверное, она пошла бы за ним куда угодно, даже в огонь… Огонь… Главное — чтобы не погас огонь… Стряхнув оцепенение, Ариэна подлила масла в чашечку светильника, пламя которого уже тревожно трепыхалось, готовое погаснуть. Узкий стеклянный флакон дрожал у неё в руке, голова кружилась от резкого приторного запаха. Сладкий, завораживающий голос в сочетании с этим запахом почти одурманил её, едва не лишив воли. Ариэна поставила флакон с маслом на пол и принялась массировать виски, стараясь привести мысли в порядок.

«Да уж, дорогуша, не позволяй светильнику погаснуть, — подумала она. — Тому светильнику, что зовётся разумом. Не поддавайся этому безумию. Лучший проповедник Ур-Маттара умеет воздействовать на толпу, но я ему не поддамся! Я сегодня просто устала…»

Аранхит Галиан догнал её, когда она, едва ли не шатаясь от свежего воздуха, брела по аллее, ведущей к Мастерским. Дождь только что кончился. На голых, почерневших от влаги кустах ариты дрожали прозрачные капли.

— Ты не слишком легко одета?

Ариэна вздрогнула и обернулась. Этот человек двигался бесшумней зверя. Поверх ритуального одеяния он накинул тёплый шерстяной плащ, подбитый мехом. На Ариэне тоже был шерстяной плащ, только более тонкий и 6ез меха.

— Ты бы хоть капюшон накинула.

— Не люблю, когда у меня что-то на голове, — сказала Ариэна. Выйдя из храма, она тут же сняла серебряный обруч и теперь несла его в руке. — И мне совсем не холодно. Зима здесь теплей, чем осень у меня на родине.

— Да, 3имогорье — самый холодный край, но твоя землячка Зия не кажется такой закалённой, как ты. Не удивляйся, Ариэна, мы всегда хорошо осведомлены обо всех учениках и ученицах Святилища. А уж такой, как ты, воо6ще трудно затеряться в толпе. Ты же здесь единственная полукровка. Наверное, это создаёт проблемы?

— Абсолютно никаких, господин.

— Те6я не обижают?

— Нет. Этого я никому не позволю.

— Да, пожалуй, мой вопрос неуместен, — рассмеялся Галиан. — Тебе здесь нравится?

— Здесь интересно.

— Но ты всё равно скучаешь по дому.

— Да, господин. И даже по снегу.

— Через несколько дней северный ветер принесёт снегопад…

Галиан посмотрел на небо. Его красивое тонкое лицо стало задумчивым и мечтательным. Сейчас он походил не на страстного проповедника, а на поэта, сочиняющего любовное послание. У этого человека было много лиц. Разумеется, среди них было и подлинное, и Ариэна вдруг поймала себя на том, что вовсе не горит желанием его увидеть.

— Снег выпадет, — задумчиво произнёс Галиан, — но увы, он и суток не пролежит. Скоро праздник Зимнего Солнцестояния. Двадцать третьего я жду тебя в Доме Собраний. Обещаю — будет весело.

— Но я всего лишь младшая ученица…

— Я тебя приглашаю, — Галиан говорил мягко, едва ли не просительно, и всё же чувствовалось, что это говорит человек, привыкший повелевать. — Надеюсь, ты не обидишь меня отказом?

«А я надеюсь, что ты не очень обидчив», — подумала Ариэна, когда аранхит, простившись с ней, свернул на другую аллею.

Она поплотнее запахнула плащ и поспешила к белеющему среди мокрых деревьев зданию Мастерских. Ей вдруг почему-то стало холодно.

На следующий день Ариэна всё же осуществила свой план. Причём без особого труда. Хорус действительно не заметил, что одно из окон третьего этажа не закрыто на задвижку. А у охранника, который дремал у главного входа библиотеки, даже в мыслях не было, что кто-то может прямо с улицы попасть на самый верхний этаж.

Проскользнув в окно, Ариэна тут же закрыла его и поплотней задёрнула шторы. В библиотеке царила темнота, но девушка захватила с собой охотничий фонарик и огниво — что6ы зажечь лампу в хранилище рукописей. Оно находилось в полуподвальном помещении. Ключи от него вместе с другими библиотечными ключами оказались в каморке Хoруса, в нижнем ящике его письменного стола. Ариэна потратила много времени на поиски, а потом ещё долго возилась с ключами, выясняя, какой из них подходит к дверям хранилища, так что поработать с рукописями ей в тот день не удалось. Она только успела найти и пометить мелком шкаф, в котором хранились книги, датированные четырнадцатым и более ранними веками — периодом, когда аранхины вели летописи и вместе со своими помощницами делали к ним иллюстрации.