Смотритель маяка - Роман Конев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Запустевший лагерь изобиловал призраками прошлого. Ржавые обручи, ошмётки футбольных мячей, спортивные снаряды, потускневшие лавочки и прочий инвентарь хаотично разлагался под воздействием природы. Мародёры раскидали содержимое кладовых, которое не смогли утащить. Не щадило время и капитальные здания. В насквозь продуваемых помещениях через оконные отверстия вырисовывался вселенский бардак. Повсеместно выбитые стёкла обильно усеивали компактную территорию. Оставленное человеком пространство активно зарастало кустарниками. Из расщелин в асфальте прорастали полноценные деревья. Артём и Вика лавировали между мелкими преградами в молчаливом уединении. Памятник вождю стоял на высоком постаменте, изгаженный птичьими испражнениями. На центральной площади лагеря сохранилась крытая деревянная сцена в форме пирамиды. Какие бы слова с неё ни звучали, мёртвое эхо давно исчезло в бестолковой суете будней. Очередное осознание скоротечности жизни усилило готовность Артёма посвятить её наиболее важным для него вещам: семье и любимому делу.
– Зайдём? – Они проезжали мимо корпуса, в котором когда-то жили дети. На противопожарной стене сохранились фрагменты колоссального по своим размерам рисунка: мальчик и девочка опускали в землю саженец дерева рядом с ещё одним, играющим на горне, мальчиком, а над ними в синем небе порхал голубь мира. Одежда и другие детали героев рисунка позволяли определить, что он был выполнен более полувека назад, году в семидесятом или семьдесят первом.
– Ты иди, я подожду здесь. Только будь осторожней, там полно ржавых гвоздей.
– Да нет, – длинный коридор первого этажа был завален непролазным хламом, – двинемся дальше. Я накопил достаточно впечатлений. Не могу взять в толк, почему здесь такое запустение. Чья это земля? Локация для соревнований по страйкболу почти идеальная. Прибраться, завезти гору покрышек и полигон готов. Представляю, как страшно тут по ночам. Чему ты радуешься?
– Приятно, что тебе понравилось это место.
Он прочертил по воздуху линию и заголосил, подражая зазывале из цирка-шапито столетней давности:
– Утраченный город-призрак! Фантомы пропавших жителей возвращаются в свои дома каждое полнолуние. Непрошеных гостей ждёт страшная погибель. Ещё никому не удалось разгадать тайну массового проклятия. Испытай свои нервы всего за девяносто девять девяносто девять и получи в подарок фирменный значок!
– Голод тебе не грозит, – весело сказала Вика, отталкиваясь ногой, чтобы завелось мотор-колесо. – Извольте за мной.
– С превеликим удовольствием, сударыня. – Он ловко развернул транспортное средство на сто восемьдесят градусов. – Не запачкайте бальную туфельку о вон ту кучу дерьма у вас на пути явно инопланетного происхождения.
– А вы держите крепче шляпу, не то ветер накроет ей вашу кучу.
– Мою кучу?! Тысяча чертей! Когда я успел совершить столь дерзкий подвиг?
Вика прижала ладонь ко рту, скрывая смех:
– Артём! Я за всю жизнь так не краснела, как за два дня с тобой.
– Всегда к вашим услугам, мадмуазель. Же не манж па сис жур.
– Ты хочешь кушать? Достань из рюкзака яблоко, пожалуйста. Я думала накормить тебя после окончания экскурсии.
– Всё в порядке, Вика, не так я и голоден.
Подниматься по склону и впрямь не довелось. Вика со знанием дела вывела их к очередной тропе, скрытой за зарослями шиповника. Лесопарк в избытке таил в себе артерии для удобного передвижения. Амортизаторы глотали изгибы, спасая от ушибов. Солнечный свет пробивался сквозь лесную чащу рваными пучками, наполняя сосняк причудливыми тенями. Изящное Викино тело подпрыгивало на резких перепадах высот, приковывая взгляд Артёма. Он перестал подчиняться влечению, только когда пропущенная ветка заслуженно оцарапала ухо.
– Что за?.. – первым воскликнул Артём, несмотря на то что ехал позади. – Это оно?
– Да, – Вика остановилась, слезла с самоката, обмахнула лицо бейсболкой. – Второй призрак Черняевского леса.
Артём оставил самокат и пошёл пешком по тропинке, вдоль которой выстроились развалины двухэтажных деревянных домиков. Конусообразные крыши со следами давно отпавшей зелёной краски смыкались под острым углом, наводя на мысли о преклонном возрасте построек. Первые этажи отчасти погрузились в землю. Высокая трава опоясывала треснувшие доски, едва не заползая на второй этаж. Окна чердаков зияли жутковатым одиночеством, не говоря о перекошенных дверях и повсеместно лопнувших стёклах. Оставшиеся дыры смотрели на него с осуждением, вызывая в нём лёгкую тревогу. Если в детском лагере он чувствовал смятение от разрухи, то здесь, среди густого леса, к нему прибавился ещё и навеянный обречённостью страх. Когда-то в домах цвела жизнь, но шли годы, и владельцы покинули их, оставив разрушаться под воздействием окружающей среды.
Шесть покосившихся коттеджей доживали свой век, разрушаясь, день ото дня. На всех этажах пребывал закономерный беспорядок, учинённый, по всей видимости, бродягами, случайно забредшими в эту часть леса. Нагромождения истлевшего тряпья вперемешку с обломками мебели разносили по округе запах сырости с плесенью.
– Я хочу это запечатлеть, – сказал он вслух, доставая телефон, чудом выживший после падения в бассейн. – Хочешь мне попозировать?
– Раздетой? Ой, зачем я это сказала, сейчас ты меня замучаешь.
– Как говорит свинка Пеппа – не смешно.
– Нечасто встретишь двадцатилетнего поклонника мультика, рассчитанного на четырёхлетних детей. Мне повезло. Где встать?
– Сможешь забраться на крышу?
– И правда, не смешно.
Он сделал серию снимков, а также круговую видеосъёмку. Когда ещё получится вернуться сюда. И получится ли вообще. Пока он фотографировал, Вика
