Ген бесстрашия - Антон Антонов

И разгорелся между жрецами и светскими особами из царского окружения спор о допустимости человеческих жертвоприношений. Поскольку Преосвященное Писание, как и все книги подобного рода, было переполнено противоречиями, обе стороны сыпали ссылками на святую книгу и были по-своему правы, так что истина в споре, увы, не родилась.

А точку в этом диспуте поставил царь. В Гуркане светская власть всегда была выше духовной, и слово царя значило больше, чем слово первосвященника.

— Хорошо, — сказал Арарад Седьмой, обращаясь к первосвященнику. — Пусть будет по-твоему. Когда богиня пробудится, мы принесем ей в жертву двенадцать молодых овечек и юного барашка, как учит пресветлый и преблагословенный пророк Кумар. Но если Зуйа не примет жертвы или покажет свой гнев, тогда пусть будет по-моему. Все, что написано в Преосвященном Писании — истина, а значит, слова о жертвоприношении Богине Гнева — такая же истина, как и слова Кумара. И ко не согласен с этим, тот впадает в ересь.

При этих словах первосвященник побледнел, как полотно. Ведь в Гуркане уже были случаи, когда предстоятелей церкви сводили с престола по обвинению в ереси. Первосвященник Гитан вовсе не хотел повторить их путь.

Понятно, что больше он не стал перечить царю. А царь поднял голову к потолку, устремил взор к небесам и воскликнул:

— А теперь помолимся, братья, и да исполнятся боги милости, и пусть гнев их будет краток, а благоволение вечно!

Но закончить молитву царю и священникам не удалось. в самый разгар молебна в зал вбежал немолодой градский воевода.

— Государь! — крикнул он, тяжело дыша. — Яйцекладущие подходят к городу.

75

Неприятности, которые начались у большого мотогальника За’ после рамбиярских и роксаленских событий, не были секретом для миламанской разведки. А значит, они не были секретом и для моторо-мотогала по имени Забатаган, который изменил делу Всеобщего Побеждателя и был теперь ведущим советником миламанского командования по вопросам внутренней жизни Мотогаллии.

И как раз в это же самое время аналитикам миламанской разведки удалось идентифицировать флагманский корабль, о котором со дна Тихого океана сообщал капитан «Змея Исцелителя» Ра Ва Рим, с личным звездолетом генерала Забазара.

Именно Забатаган первым догадался, что Забазар вовсе не пропал без вести на Рамбияре и тем более не спасся там чудесным образом, а был отправлен на поиски планеты носителей гена бесстрашия. И даже больше того — в конце концов ее нашел.

А вскоре миламанская разведка получила сведения об опале и исчезновении вице-генерала Забайкала. И Забатаган, который отлично знал, что Забазар и Забайкал — побратимы, сразу же сказал:

— Ищите его на Земле.

Но миламаны не стали искать его нигде. Земля интересовала их исключительно как источник гена бесстрашия, но этот интерес заметно ослабел после того, как миламанские десантники в поисках пропавшей группы Ри Ка Рунга высадились в окрестностях замка Нунавер — там, где потерпела крушение канонерка «Тень бабочки».

В деревне у подножия замка миламаны обнаружили крестьянку, которая клялась и божилась, что рожденный ею инфант — это сын небесного рыцаря Евгения, которого нетрудно было отождествить с землянином по прозвищу Же Ни Йя.

Инфанта удалось изучить с помощью микроботов, что позволило неоспоримо установить поразительный факт: плод, который развивается внутри инфанта, не только является носителем гена бесстрашия в активной форме, но и обладает исключительной биосовместимостью с миламанами.

Такую же удивительную биосовместимость демонстрировали и взрослые роксаленцы. Без всяких ухищрений и проблем туземки зачинали инфантов от миламанских мужчин, и теоретические выкладки показывали, что с земными мужчинами все должно быть точно так же.

Последнее утверждение, впрочем, нуждалось в проверке, а поскольку носителя гена бесстрашия по имени Же Ни Йя все еще не нашли, у капитана Лай За Лонга возникла идея, подкупающая своей новизной.

Он предложил слетать еще раз на Землю и захватить там произвольную группу мужчин. Если ученые правы, то биосовместимость этих мужчин с роксаленцами будет максимальной, а это, в свою очередь, устраняет проблему гена бесстрашия в принципе.

Лай За Лонг изъявил желание отправиться на Землю лично, на «Лилии Зари» — если понадобится, то даже в одиночестве, потому что «Лилия» вполне способна справиться с тремя мотогальскими кораблями.

Но оказалось, что у командования несколько другие планы. Всех вплоть до самой королевы и верховного главнокомандующего увлекла новая идея советника Забатагана: переманить на сторону миламанов опальных вице-генералов Забазара и Забайкала и спровоцировать мятеж в союзнических войсках и боевом флоте Мотогаллии, а также посеять смуту среди всех выходцев из большого мотогальника За’.

Популярность генерала Забазара в союзнических войсках росла с каждым днем, а Забайкала очень любили в боевом флоте, так что идея Забатагана выглядела вполне реальной. Ведь если в Мотогаллии начнется гражданская война, то миламанам для победы не потребуются никакие бесстрашные солдаты. Победа, как спелое яблоко, и так упадет в руки миламанской армии.

— Но разве носители гена бесстрашия будут при этом лишними? — удивился Лай За Лонг, когда ему сообщили о новых приоритетах.

Но оказалось, он просто упустил из виду некоторые новые обстоятельства.

Странности в поведении первого носителя гена бесстрашия — землянина по имени Же Ни Йя — в точности совпали с результатами компьютерного моделирования, которые показывали, что этот ген не просто ослабляет инстинкт самосохранения, но и снижает управляемость. А поскольку носители гена бесстрашия еще и более агрессивны, то это обстоятельство легко может превратить армию неустрашимых солдат в неуправляемую агрессивную толпу.

Так что еще неизвестно, для кого эта армия будет более опасна — для врагов или, может быть, для братьев по оружию и мирных жителей.

Разумеется, проект советника Забатагана тоже вызывал массу возражений. И первое из них заключалось в том, что Забазар и Забайкал никогда не станут работать на миламанов из соображений абстрактного добра и справедливости. Так что если они даже и согласятся поднять мятеж в войсках, то будут действовать при этом исключительно в своих собственных интересах.

Да и сам Забатаган вряд ли радеет о благе расы миламанов. У него в этом деле свой собственный интерес. Очень похоже, что он хочет лично встать во главе мятежа, что в случае успеха должно вознести его на трон лидера Мотогаллии.

Конечно, иметь на этом троне друга лучше, чем врага. Но где доказательства, что Забатаган действительно друг?