Пуанкаре - А. Тяпкин

Из прежних неудачных попыток обнаружить абсолютное движение Земли с помощью оптических явлений было ясно, что следует либо предположить полное увлечение эфира вместе с Землей, либо рассчитывать на совсем иной порядок малости ожидаемого эффекта и готовить «линь» не столь грубый. По первому пути пошел Г. Герц. Предложенная им в 1890 году электродинамика движущихся тел, как и классическая механика, удовлетворяла принципу относительности Галилея. Уравнения электродинамики не менялись, когда к координатам применяли преобразования Галилея, и обнаружить "эфирный ветер" в принципе не представлялось возможным. Но тут же выяснилась неприемлемость такого прямого распространения принципа относительности механики на электродинамику. Принятая Герцем гипотеза полного увлечения эфира движущимися телами противоречила открытому Дж. Брадлеем в 1728 году явлению аберрации света звезд и результатам опыта Физо, измерявшего скорость света в движущейся воде.[32]

Другой путь обобщения теории Максвелла был представлен в работах голландского физика-теоретика Гендрика Антона Лоренца, сыгравшего исключительно важную роль в становлении современных физических представлений. Начиная с 1886 года Лоренц в целом ряде работ обращается к проблеме эфира и электродинамики движущихся тел. Он останавливается на гипотезе неподвижного эфира, не увлекаемого движением весомой материи, что освобождало его теорию от основного затруднения теории Герца в объяснении аберрации света звезд. Кроме того, эта гипотеза приводила к утверждению о том, что скорость распространения света не зависит от движения источника. Но в то время это важнейшее свойство света не было еще подтверждено прямыми наблюдениями. Лоренц пытался согласовать гипотезу о неподвижном эфире с многочисленными неудавшимися попытками обнаружить абсолютное движение Земли в оптических и электромагнитных опытах, и ему это удалось без каких-либо специальных предположений.

Уравнения электродинамики, полученные Лоренцем, оказались неинвариантными относительно преобразований Галилея. Принцип относительности Галилея нарушался в предложенной голландским ученым электродинамике, что свидетельствовало о возможности обнаружить "эфирный ветер". Но ожидаемый эффект возникал лишь во втором порядке малости,[33] что объясняло отрицательный результат всех опытов, проведенных с точностью до первого порядка. Чтобы измерить абсолютную скорость Земли, нужно было существенно повысить точность экспериментального оборудования. Дело теперь было за экспериментаторами.

Решающий эксперимент

Абсолютное движение относительно неподвижного эфира можно было обнаружить только тогда, когда оно совершается с достаточно высокой скоростью. В противном случае улавливаемые эффекты оказывались слишком незначительными. Такую быстро перемещающуюся систему предоставила ученым сама природа. Наша планета вращается вокруг Солнца со средней скоростью около 30 километров в секунду. Еще в 1878 году Максвелл в своей статье «Эфир» обсуждал возможность наблюдения "эфирного ветра", возникающего за счет орбитального движения Земли. Из двух рассмотренных им постановок опыта он счел принципиально осуществимой только одну, и то, по его мнению, далекую от практических возможностей экспериментальной техники.

Проще всего было бы измерить скорость света в одном направлении и сравнить ее со скоростью светового луча, идущего в противоположном направлении. По ходу движения Земли эта скорость должна быть меньше, если действительно существует встречный "эфирный ветер". Но заманчивый в своей простоте опыт принципиально невозможно осуществить. Когда измеряют скорость звука, то момент испускания звукового сигнала отмечают световой вспышкой. Это позволяет наблюдателю на другом конце трассы, проходимой звуковой волной, фиксировать время ее отправления, а время прибытия отсчитывает сам звуковой сигнал. Для подобного же опыта со светом нечем отметить момент отправления светового луча. Ведь скорость распространения соответствующего сигнала должна была бы значительно превосходить световую скорость. Или же она должна быть известна с недостижимо высокой точностью. Поэтому никаким опытом невозможно доказать ни равенство скоростей света в двух прямо противоположных направлениях,[34] ни их различие. Можно лишь попытаться измерить общее время прохождения светом какого-либо расстояния в прямом и обратном направлениях. По-разному ориентируя по отношению к движению Земли этот дважды проходимый световым лучом путь, будем получать различное время прохождения за счет влияния "эфирного ветра". Правда, различие это весьма незначительное, почти в десять тысяч раз меньше, чем в опыте первого типа, что дало Максвеллу основание считать и этот эксперимент практически безнадежным, "Увеличение этого времени вследствие относительной скорости эфира, равной скорости Земли на ее орбите, — писал он, — составило бы всего около одной стомиллионной доли всего времени перехода и было бы, следовательно, незаметно".

С авторитетным мнением великого английского физика осмелился не согласиться молодой американский исследователь Альберт Майкельсон, взявшийся за постановку этого труднейшего опыта. Конечно, на этот шаг мог решиться только уверенный в себе, целеустремленный исследователь. Но, как пишет биограф Майкельсона, "недостатком уверенности в себе он никогда не страдал". Еще шестнадцатилетним юношей, чтобы получить внеконкурсное место в Морской академии, он добился встречи с президентом Соединенных Штатов и заверил его: "Если я поступлю в академию, Вы сможете мною гордиться".[35] Вскоре после окончания академии Майкельсон и задумал свой смелый эксперимент по обнаружению "эфирного ветра". Для достижения необходимой точности измерения он решил использовать явление интерференции. Фиксируя положение темных и светлых полос на интерференционной картине, возникающей при наложении двух световых пучков, можно уловить ничтожнейшее запаздывание одного луча по отношению к другому. Физо еще в середине XIX века смог таким способом обнаружить изменение скорости света в воде, вызванное ее движением со скоростью, лишь незначительно превышающей две стомиллионные доли скорости света. У американского физика был хороший пример для подражания. Следовало лишь подумать о такой схеме интерференционного опыта, который обнаружил бы влияние движения Земли на процесс распространения света.

В 1881 году Майкельсон приступил к измерениям на своем интерферометре, смонтированном в лаборатории Берлинского университета. Наблюдая в зрительную трубу интерференционную картину, он убедился в высокой чувствительности прибора. Полосы на экране дрожали и перемещались от каждого экипажа, проезжавшего по улице. Пришлось перевезти прибор в более спокойное место, в подвал обсерватории в Потсдаме. Но и здесь случайная погрешность отдельного измерения превосходила величину ожидаемого эффекта. Когда же прибегли к обработке данных многих измерений, вычисления не обнаружили никакого абсолютного движения Земли. Полученные результаты не были еще достаточно надежными для окончательного вывода. Тем не менее в том же 1881 году Майкельсон опубликовал в Америке и во Франции свое заключение об ошибочности гипотезы неподвижного эфира. Как говорил С. И. Вавилов, это было скорее догадкой, чем экспериментально доказанным фактом. К тому же в вычислениях времени прохождения светового луча Лоренц обнаружил ошибку. После ее исправления ожидаемый сдвиг интерференционных полос значительно уменьшился и составил всего четыре процента от их ширины. Доказать или опровергнуть наличие "эфирного ветра" оказалось гораздо труднее, чем первоначально предполагал автор опыта.